Страница 18 из 45
— Слышишь, арийское отродье, ты так и не понял, кто я?! Думаешь сыграть в дурочка?!
Надежда Леманна окончательно пропала.
— Подними. Свой. Гребанный. Рукав! — отчеканив последние слова, пригрозил Аккерман.
Позади Леви послышались тяжелые шаги, к которым за короткое время он уже привык. Заметив, что объекты замешкались, Смит пересек зал и поравнялся с Аккерманом.
— Герр штурмбанфюрер Леманн, правой рукой поднимите левый рукав рубашки. Медленно, без лишних движений.
— Молодые люди, это какая-то ошибка…
— Если это наша ошибка, то мы принесем извинения, а пока предъявите доказательства своей невиновности — поднимите левый рукав рубашки! — приказал Смит.
Ганс схватил нож для колки льда, направляя острие в Аккермана, но молодой человек успел увернуться, ожидая нападения со стороны противника и схватив тяжелый стеклянный бокал, метнул его в Леманна, попадая в бутылки.
Услышав звонкий хруст разбивающегося стекла, оставшиеся пьянчуги, что мирно спали все это время, очнулись и, смекая о происходящем, поволокли ватные ноги к выходу.
Пока немолодой мужчина отвлекся на разбившиеся напитки, Леви перепрыгнул через барную стойку, чувствуя трескающееся стекло под подошвой и, взяв уцелевшую бутылку, разбил ее, направив стеклянный осколок на противника, держась при этом за целое горлышко бутылки.
— Герр Леманн, не двигайтесь! — громко скомандовал Смит, направляя крупнокалиберный Кольт.
— Брось нож, ублюдок! — добавил Леви.
Решимость в глазах немолодого мужчины не угасла, но опасное орудие он отложил.
Аккерман, все так же грозя острием осколка бутылки, подошел к Гансу, затем схватил и откинул нож для колки льда в недосягаемую зону.
Смит держал бывшего штурмбанфюрера на мушке, пока Леви стал искать другие опасные предметы, которые бывший солдат СС мог прятать в одежде. Ощупывая его, он нашел два складных ножа.
Обезоружив Леманна, Аккерман схватил того за левую руку и поднял рукав, увидев те самые буквы и цифры. Со временем, они сильно расплылись, но все же оставались читаемы.
— Герр штурмбанфюрер Леманн, вы задержаны по ряду обвинений французской разведкой. Вы отправляетесь с нами. — Убедившись в достоверности татуировок, огласил Смит.
— Gott mit uns! — произнес Ганс, прикрыв глаза, словно это часть ритуала.
Надев наручники на заключенного, Эрвин вызвал своих подчиненных, и вместе с Леви все направились в штаб.
Стоило знакомой двери допросной открыться, как Аккермана окатил не выветрившийся запах грязи и сырости.
— Что скажешь, мразь? — довольно спросил Захариус у своей новой жертвы.
— Meine Ehre heißt Treue! — без тени сомнения выдал немец.
— Ублюдок… — цокнув, Майк презрительно выдохнул и нанес первый удар кулаков, попав в нос.
Ганс мужественно держался и даже не застонал, молча сплюнув кровь вперемешку со слюной.
— Что же, часть вашей сделки выполнена, — обратился Эрвин, смотря на Леви, — Аккерман, вы свободны, подождите меня наверху, в кабинете.
— А-аккерман? — ошарашено переспросил Ганс.
Вероятно, воспоминания сразу показали лицо единственной Аккерман, что до этого момента знал Леманн.
— Да, я — Леви Аккерман. Знакомая фамилия? — съязвил бывший капитан, зная ответ.
— Ты… — но штурмбанфюрер не успел озвучить свое предположение.
— Я — сын Кушель Аккерман. Все верно. — Подтвердил молодой человек.
— К-когда ты родился? Назови мне год!
— В сороковом…
Злость начала обуревать сознание Аккермана, в то время как Леманн светился от прозрения, что только что произошло. Его лицо выражало странную смешанную реакцию радости и недоверия.
— Как поживает Кушель? — с удивительно заботливой интонацией поинтересовался Ганс.
— Она мертва. — Коротко огласил Леви, процедив информацию сквозь зубы.
— Что произошло?! — пораженный известием, расспрашивал немец.
— Умерла от голода, почти двадцать три года назад…
Эта новость застала Леманна врасплох. Все это время он искал ее, всегда тщательно проверял списки лагерных заключенных, в надежде спасти любимую, что резко пропала из его жизни.
— Я понимаю, что, скорее всего, здесь и умру… — внезапно начал Ганс. — Я могу напоследок увидеть ее могилу?
Смит перевел взгляд на Леви, который стал мрачнее грозовой тучи, готовый накинуться на штурмбанфюрера за то волнение, с которым он говорил о его матери. Будто его чувства действительно были настоящими…
— Нет. — Ответил Аккерман.
— Ясно.
Аккерман не выдержал, чувствуя ярость, что захватила его сознание, и стал избивать бывшего штурбанфюррера. Ни Смит, ни Захариус не мешали бывшему капитану.
Вспомнив старое ремесло, Леви старался сделать Леманну как можно больнее, при этом не убивая его и поддерживая в сознании.
— Скольких, как я, ты уже перебил? — шепелявя, спросил Ганс.
— Ты первый… — наотмашь ответил Аккерман.
— Не верю. — Усмехнулся Леманн, увидев перед собой явного профессионала. — Ты определенно не первый день этим занимаешься. Кто ты?
— Я два года развязывал языки алжирским партизанам.
Мужчина присвистнул. Без переднего зуба у него получалось намного лучше, чем с полным комплектом.
— Как славно распорядилась судьба, мы как настоящая семья, сын разделил ремесло своего отца…
Однако договорить Леви ему не позволил.
Он отрицал факт их родства, пусть оно и было таковым. Он хотел уничтожить этого паразита и, тем самым, уничтожить его в себе.
Больше бывший капитан не сдерживался, освободив немца от пут стула и заставив его встать. Однако после серии ударов полученных ранее, немолодой мужчина не мог уверенно стоять на ногах, но это не сильно огорчило разъяренного Леви. Молодой человек, отлично владевший рукопашным боем, славно старался, прикладываясь к узнику французской разведки.
Оба были в крови штурмбанфюрера, и если поначалу Ганс пытался блокировать удары или защищаться, то после серии выпадов, выдохся, упав почти замертво.
Леви не ощущал всего того, что происходит. Сознание молчало, крепко стискивая зубы, будто боясь пискнуть. Инстинкты правили его телом и руками, что сомкнулись на шее Леманна. Обессиленный мужчина пытался сопротивляться сильной уверенной хватке, но обмякшие руки не могли дать отпора. Ноги бармена колотили бетонную поверхность пола, от которой веяло холодом.
Хриплые вдохи, что он пытался сделать, эхом отражались от стен. Глаза немолодого мужчины налились кровью, а лицо приобрело багровый оттенок. Под затылком образовалась небольшое кровавое пятно, от раны на голове.
Когда Ганс перестал сопротивляться, раскинув руки как при распятии, а его глаза перестали выражать что-либо, Аккерман остановился, переведя дыхание, затем подошел снова нащупать пульс.
— Он бы вам все равно ничего не сказал… — начал оправдываться бывший капитан, понимая, чего стоила его ярость разведчикам.
— Мы это знаем. — Довольным тоном ответил Смит.
— Полегчало? — саркастично спросил Майк.
— Я прямо заново родился! — все еще прерывисто дыша, сплюнув, маниакально ответил Аккерман, осознавая, что, наконец, свершилось то, о чем он мечтал эти годы.
Он стал человеком.
Комментарий к Wo Bist Du? Часть 2
(перевод с немецкого)
* штурмбанфюрер — должностное соответствие — майор.
*Wo Bist Du? — *Где же ты?
* — Hallo meine Hübsche! * — Привет, красавчик!
* — Gott mit uns. * — “Бог с нами” — девиз, так же изображавшийся на гербе Германской империи, широко используемый в немецких войсках с XIX века, в частности выбитый на пряжке ремня.
* — Meine Ehre heißt Treue! * — “Моя честь зовётся — верность!” — девиз солдат ваффен, являвшийся, в свою очередь, несколько перефразированной цитатой А. Гитлера, обращённой к Курту Далюге.
Глава важная и была тяжела в написании. Очень жду ваши отзывы, не ленитесь, ребят.
========== Другой человек. Часть 1 ==========
Усталость и боль. Жажда и превозмогание.
Как только Аккерман и Адерли вернулись в пригород, девушка первым делом стала искать палатку, где продавали горячее.