Страница 26 из 31
– В меня вложено слишком много усилий?
– И поэтому – тоже.
Давид очень честный. Спасибо тебе за честность, Давид.
Берет мою безвольную ладонь, надевает на безымянный палец кольцо.
– И еще прошу тебя, сними эти детские колечки…
– … они не нравятся маме, – продолжаю я его мысль, которую он не озвучивает до конца.
– Алиса, я просто хочу…
– … «защитить тебя от ее нападок». Ясно. Я сниму, – киваю ему. Не хочу продолжать диалог. Отстаньте от меня.
– Вот и умница! Я жду тебя внизу.
Мой образ завершен, но, возможно из вредности, я не тороплюсь, допивая свой кофе и разглядывая себя в зеркало.
На губах розовый блеск, густые ресницы… Платье красивое. Очень нежное. И совершенно не в английском стиле, как обычно, хотя и длинное в пол. Наверняка выбирала не Тамара. Розовый цвет с персиковым оттенком. Мой любимый. Платье выбирал Давид – доходит до меня. Спасибо. Возможно, это первый подарок, который он выбрал сам. Чтобы угодить не матери, а мне.
Я послушно снимаю кольца, оставляю их на тумбочке.
Голова кружится от голода, но ничего впихнуть в себя я не могу. Таблетки вызывают тошноту. А может, и не они.
Мы с Давидом едем отдельно от всех. За это тоже я ему благодарна. Но скоро мне предстоит окунуться в семейную атмосферу. Кофе начинает действовать, пробуждая меня от таблеток, и я чувствую тревожность и жгущее давление в груди.
Интересно, если я сбегу, мир не рухнет? Или таки рухнет прямо на мою бестолковую голову?
Мелькают ступени старинного здания, выстеленные ковровой дорожкой. И где-то очень-очень издалека всплывает воспоминание, что сегодня премьера, пресс-конференция с актерами, много знаменитых гостей, пресса… И показ благотворительный, все собранные средства пойдут в фонд… Какой фонд, я не помню. И вспоминаю, что Тамара страстно рассказывала, что в соседней ложе – о, Бог мой! – будет восседать сам губернатор, а в другой… Не помню, кто там… Какой-то министр…
А еще я помню, что очень хотела попасть сюда с Давидом. Сейчас мне все равно. Хотя нет. Я хочу скорее сесть в мягкое кресло и отвлечься хорошей игрой актеров. И что-то почувствовать вместе с ними, чтобы не чувствовать ничего своего.
Родственники уже здесь и стоят полукругом, Тамара что-то вещает. Давид помогает мне снять пальто и подставляет локоть. Послушно беру его под руку, и он ведет меня к семейству. Они что-то там говорят мне – поздравляют, выражают сочувствие по поводу моего плохого самочувствия, делают комплименты. Я рассеянно улыбаюсь, кивая головой.
– Это папа, – передает мне трубку мама, – не может дозвониться до тебя.
– Алло…
– Привет, дочка!
– Привет, пап.
– С днем рождения тебя, принцесса! Счастья… – папа никогда не был многословен.
– Спасибо… Я очень скучаю…
– И мы с Олежкой по тебе тоже! Передаю ему трубку.
Олежка – родной сын дяди Миши, младше меня на четыре года. Отец с ним гораздо более строг, чем со мной, но тот все равно умудряется оставаться веселым балбесом.
– Привет, систер!
– Привет, брозер! – улыбаюсь я.
– Поздравляю… Как там подготовка к свадьбе? Ты еще не передумала выходить за этого зануду?
Я протяжно вздыхаю в трубку.
– А то если передумаешь, обещаю представить тебе политическое убежище на территории своего сарая!
– Спасибо тебе, родной, быть может, и воспользуюсь предложением.
Предложение Олежки немного меня расслабляет и веселит. Закусываю изнутри щеки, чтобы сдержать улыбку, но она все-таки вырывается из-под контроля. «Политическое убежище!» Мне очень надо, да.
Отдаю трубку обратно маме, представляя, как отважно Олежка будет защищать меня от всех нападок в случае моего побега из-под венца. Заметив мою улыбку, Давид притягивает меня ближе, чуть заметно улыбаясь в ответ. Мой взгляд скользит вверх по отраженным в зеркалах перилам. Наверное, я совсем тронулась или таки перепила этих таблеток, но одно из отражений в зеркалах – Макс.
Не веря глазам, я несколько раз моргаю, внутри все замирает. Я брежу?
Нет.
Загорелый, возбужденный, неотразимый Макс, как яркое пятно энергии! Энергии, которая так необходима мне. Хотя бы глоток.
В его руках роскошный букет.
Букет…
Глаза рассеянно осматривают лестницу, пытаясь найти ту, которой этот букет предназначен. К горлу подкатывает ком, и я понимаю, что разрыдаюсь сейчас прямо на глазах у всех. Но губы по инерции все еще улыбаются, словно их свело спазмом. Если я хоть как-то еще могла пережить его отсутствие в моей жизни, то пережить его рядом с другой женщиной я сейчас абсолютно не готова.
Его ищущие глаза выстреливают в мои, и я слепну. Но словно каким-то другим органом чувствую, что он двигается в мою сторону.
Зачем, Макс?!
Разве мне недостаточно больно?? Зачем?
Мои ноги подкашиваются, и я чувствую, как Давид обнимает меня рукой за талию, прижимая к своему телу. Резко отвернувшись, утыкаюсь носом в его плечо. Мне кажется, что я вою уже вслух. Закусываю губу. Во рту солено.
Макс… Не приближайся ко мне… Не говори со мной… Усыпите меня!!!
– Уведи меня отсюда, пожалуйста, уведи… – молю я Давида, задыхаясь. – Я прошу тебя… Умоляю…
– Что?… – прерывается он на полуслове.
Всем телом чувствую, как Макс подходит к нам впритык. Какая же ты жестокая сволочь, Макс!
– Здравствуй, Алиса…
Голос низкий и хриплый. Бронебойный голос! Руки Давида никак не могут защитить меня от него, и я пробита насквозь.
– Отлипни на минуту, Алиса, удели мне внимание.
Задержав дыхание, медленно разворачиваюсь в руках Давида, которыми он крест-накрест прикрывает меня от Макса.
Ненавижу тебя, сволочь! Зачем ты это делаешь со мной?
– Это тебе… – протягивает он цветы. – С днем рождения.
Это мне??? Растерянно беру, поднимая на него испуганные глаза. Мои голосовые связки отказывают мне, и я даже не могу промолвить слов благодарности.
– Ты кое-что забыла у меня в душе, – он протягивает ладонь с моим обручальным кольцом. Она дрожит, а губы его белеют. – Это же все еще нужно тебе? Возьми.
Я тупо смотрю на кольцо в его ладони.
Давид опережает все мои реакции или, скорее, их отсутствие, забирая кольцо с ладони Макса. Макс зло усмехается.
– Ну что ж. Надеюсь, я внес свою лепту в ваше счастливое будущее, и все было не зря! А, да… – он достает серебристую маленькую коробочку. – Это подарок… Так… Ерунда… Можешь просто разбить!
Я на грани обморока. Макс впихивает мне в руку подарок. Зло улыбается, неверяще качая головой, и быстро уходит к выходу.
Стой… Стой! Стой!!!
Как рыба я открываю рот, чтобы остановить его. Но ничего не выходит. Мои нервы сдают, и я молча реву. Голова кружится. Сжимаю в руках цветы и коробочку, понимая, что потеряю сейчас все – подарки, сознание, Макса…
Глава 22 – На пути к себе.
– Скажи мне, Алиса, что ты не знаешь этого человека! – стиснув зубы, рычит на меня Тамара.
– Люди смотрят… – шепчет Софья.
– Доченька, дай это мне, – пытаясь сгладить ситуацию, шепчет мне мама, протягивая руки, чтобы забрать букет. – Зачем тебе это?
Я отрицательно качаю головой, сжимая букет сильнее. Острый угол кожаной коробочки больно врезается в ладонь.
– Это мое… Для меня…
– Отдай цветы маме, – просит Давид тихо. – Я потом подарю тебе такие, сколько захочешь.
Зажатая со всех сторон, я стою в полном одиночестве, по лицу катятся слезы. Утыкаюсь губами в ласковый букет. Лепестки целуют мое лицо, как когда-то Макс, пытаясь успокоить.
– Это неприлично, в конце концов!
– Алиса…
– Алиса, дочка…
Вокруг меня какая-то суета, в ушах шумит.
– Мне нужно в туалет! – веду я плечами, пытаясь избавиться от рук Давида.
Практически все гости мероприятия уже ушли наверх, и оставшиеся внизу фотографы заинтересовались нашей мизансценой.
– Довольна?! – шипит на меня Тамара, кивая на частые фотовспышки. – Отдай этот чертов букет!