Страница 25 из 31
Самонадеянный идиот.
Анализировать больше нечего. Все было мимо кассы.
Перед глазами, словно зацикленный, повторяется момент, как она искала в нем защиты от меня, пряталась в его руках. В его. От меня. От меня!!!
Разве я обидел тебя хоть раз, Алиса?
И ее рассерженные глаза! Что – был неуместен на вашем празднике жизни?! Неловко тебе было?? Ну, ты уж извини…
Тварь…
Алиса – синоним женского вероломства.
И еще его руки на ней… Меня передергивает. Пару секунд я был на грани того, чтобы втащить ему. Да не за что. Да – это его женщина. Все-таки – его. И плохой парень здесь я, а не он. Но сдержать себя было сложно. Я рад, что сдержался.
Здесь лишний я. Это надо принять.
Не помню, что наговорил там, но ты уж прости меня, Алиса, что испортил тебе праздник. Не такая уж великая цена за мое раз*ераченное сердце. Больше ничего не хочу. Все это было ошибкой.
Я глубоко вдыхаю. Адреналин начинает отпускать, и я чувствую, что дико замерз в рубашке на ноябрьском ветру. Сажусь в машину, регулирую температуру, откидываю кресло. Закрываю глаза… От холода или на отходняке все еще трясет. Ехать так нельзя. Это до первого перекрестка. И я лежу с закрытыми глазами, не позволяя себе думать больше о ней.
Стереть, выжечь и больше никогда…
Чертов город. Чертов снег.
Сука…
Отыскиваю в бардачке еще одну пачку сигарет. Затягиваюсь душащим дымом, немного успокаиваясь.
– Как мальчишка… – тихо и болезненно смеюсь я над собой. – Влюбился как мальчишка. В чужую жену.
Разве мало тебе баб, Макс??
Заказать, что ли, проститутку позачетней… Или из шоурума ту, что помоложе, увезти… Чем-то похожа на Алиску… Наивностью, что ли…
Бред! Я и в самые распи*дяйские свои годы не слишком грешил этим, а сейчас так и просто тошно. Не нужна мне вся эта *ерня.
Усилием воли заставляю себя сконцентрироваться на дороге, включаю радио, чтобы отвлечься. Видимо, сегодня совсем не мой день, песни все одна к одной…
Но переключать не хочется. Это мое чувство, и я хочу его чувствовать, несмотря на боль, а не погасить все на корню, как она, выбравшая своего ледяного героя.
Зависаю на тексте, разгоняя тачку быстрее. Быстрее… Быстрее отсюда. Из этого уничтожившего меня места.
«...И вы смотритесь отлично, будто фото в журнале
И он нормальный парень, и он нравится маме, но
Одно «но» все же есть
Если все так хорошо, почему сейчас ты здесь?
Пустяк, если мы никак не сможем быть вместе…»
Поднимаюсь к себе. Кидаю в сумки вещи. Все выключаю, закрываю. Спускаюсь вниз, последний раз взглянув на черные пустые глазницы ее окон. Прощай, Алиса.
Глава 21 – Потерять все.
Всю ночь после моего побега мы разговаривали. Вернее, Давид разговаривал со мной. Я все больше молчала. Иногда извинялась. Мне действительно стыдно перед ним!
Давид вещал, что все это быстро забудется. Что это опыт для меня, и что я должна сделать выводы, и связь, выстроенная на страсти, не приносит женщине ничего, кроме неприятностей. Что я слишком наивна. Что мне нужно взрослеть.
А потом он говорил про будущее… Планы… Возможности… Это все не будоражило меня больше, но я слушала, пытаясь хоть чем-то вытеснить свою тоску по Максу и нашему не сложившемуся… Не думать. Есть Давид, есть я. Макса нет. Не о чем думать. И я слушала. Слушала, все глубже впадая в прострацию.
А утром приехал врач. Я заболела. Никаких особых симптомов. Просто не могла встать с кровати. Возможно, просто не хотела. Семейный врач диагностировал переутомление на фоне стресса, рекомендовал больше отдыхать и не нервничать, прописал таблетки помощнее.
Теперь я больше не против. После таблетки мне становится легче. Я сплю… И самое главное – мне ничего не снится. Меня никто не тревожит. Только Давид старается по мере возможности быть рядом, отлучаясь только когда я засыпаю. Мне плохо от того, что он остается рядом. Мне плохо от его обеспокоенного взгляда. Мне плохо… Но очередная таблетка делает свое дело, и мне становится все равно. Иногда заходит мама и шепчет мне, что я дурочка. Что надо все выбросить из головы. Выбрасывать нечего. Моя голова пуста как барабан. Проблема в груди. Там все больно перетянуто моей тоской.
– Я хочу уехать отсюда, – иногда то ли прошу, то ли жалуюсь я, но легкое отупение и слабость не дают мне предпринимать совершенно никаких действий. А Давид только хмурится. Этот дом вытягивает из меня последние крохи энергии.
Мои вещи и телефон так и не отдали мне. И я возмущена этим. Где-то очень глубоко внутри. Но ничего предпринимать на эту тему не вижу смысла. Я вообще ни в чем не вижу смысла. От еды отказываюсь и начинаю терять ориентацию во времени. Ночью тайком от Давида выпиваю вторую таблетку подряд. И уплываю куда-то… Там хорошо, потому что там нет совсем ничего. Утром таблетки с моей тумбочки исчезают. Пофиг…
– Алиса… – на кровать рядом со мной ложится огромный букет роз. – С днем рождения…
– Спасибо, – на автомате моя рука накрывает цветы. Шипы впиваются в ладонь. Больно… Но моя рука продолжает лежать там, где я ее разместила. Мне пофиг…
– Обед уже. Тебе нужно встать.
– Зачем?
– Сегодня вся семья идет в театр. Потом мы едем праздновать твой день рождения.
– Отмени мой день рождения.
– Вставай, вставай… – тянет он меня с кровати. – Я сделал тебе ванну. Достаточно депрессии.
Сажусь на кровати, оглядываясь вокруг. Потолок почему-то бесит. Имитация неба. Все это только имитация…
– Где мои вещи?
– В гараже.
– Они мне нужны.
– Что именно?
– Телефон… Документы… Кошелек… – что там еще, а да… – и ключи от машины…
– Зачем тебе деньги? Да и водить тебе нельзя пока. Ключи я не отдам. Права тебе не нужны. Паспорт я забрал, чтобы оформить билеты.
– Какие билеты?
– Мы летим в Европу, ты забыла?
– Я все забыла. А можно отменить?
– Успокойся.
– А телефон?
– Телефон… Алиса, у этого человека есть твой номер?
– Этого человека зовут Макс, – зачем-то уточняю я, быть может, просто чтобы произнести это имя еще раз. – И у него нет моего номера.
– Мне совершенно безразлично, как там его зовут. Я распоряжусь, чтобы вечером телефон вернули.
– Спасибо, – бреду в ванную. Вода слишком горячая, но мне все еще все равно.
– Поторопись, Алиса, – заглядывает Давид.
Мне становится неловко от того, что он видит меня раздетой. Прикрываю руками грудь.
– Белье, платье и туфли на кресле, через полчаса зайдет стилист сделать прическу и макияж.
Мне слишком тяжело дается любое общение, и я решаю плыть по течению. Главное, чтобы он ко мне не прикасался. Этого я не вынесу.
Стилист долго ворчит по поводу моих непослушных волос и ограниченного времени. Я, как кукла, молча сижу, не участвуя в процессе. Давид приносит мне кофе.
– Просыпайся, Алиса, просыпайся!
Присаживается передо мной, пока стилист собирает мои волосы в растрепанном французском стиле. Достает большую бархатную продолговатую коробочку. Открывает.
– Это подарок тебе…
Подвеска на цепочке с розовым камнем и такое же кольцо. В тон платью.
– Надень пока вместо обручального.
– Ты выбирал мне подарок из логики, чтобы твоя мама не заметила отсутствие кольца? – доходит вдруг до меня.
То ли все произошедшее, то ли все еще действующие таблетки позволяют мне говорить с Давидом в таком формате, который раньше я даже помыслить не могла, стараясь во всем угодить ему и сгладить многие детали, которые не нравились мне.
– Я просто хочу защитить тебя от ее нападок.
– А раньше? Не хотел?
– Раньше было раньше, – опускает он на секунду глаза. – Теперь все будет по-другому. Я не хочу тебя терять, Алиса.