Страница 35 из 40
Это традиция жить под одной крышей нескольких семей, пока отец женившихся сыновей жив и может управлять общими делами: представлять свою семью перед государством и перед общиной, вести общий бюджет, решать вопросы заключения браков, различные хозяйственные вопросы. Патриарх вершит суд в своей семье, разрешая внутренние конфликты. Такой семье не нужен государственный судья, обращаться к нему и выносить сор из избы считается позором.
Это семья со строго иерархичной структурой, где для каждого четко определено место по старшинству и подчиненности, где старшие имеют беспрекословный авторитет, а младшие обязаны беспрекословно подчиняться. Но на старших одновременно налагаются обязанности использовать свои полномочия во благо семьи: руководить разумно и справедливо, относиться к младшим с любовью и заботой, не допускать злоупотреблений.
Так и на высшего деспота конфуцианская мораль налагает обязанности отца: он должен быть мудрым, одинаково справедливым ко всем подданным и относится к ним с любовью как к своим детям. И если он может создать в стране этот своеобразный «режима законности», то это является тем главным фактором, что обеспечивает внутреннее спокойствие и удерживает народ от бунта и смуты.
Кроме того, господство конфуцианской морали многие века, начиная с древнего мира, обеспечивало существование социальных лифтов, позволявших подниматься вверх по властной вертикали наиболее способным и достойным подданным. Существовала отлаженная система государственных экзаменов, в которой мог принимать участие любой простолюдин, и если он хорошо проявил себя на экзамене, то принимался на службу и мог сделать серьезную карьеру. Если эти социальные лифты работают успешно, то обществу не грозят внутренние смуты, так как государственная бюрократия обновляется и вовремя принимает правильные решения.
Также и восточные деспотические общества с мусульманской культурой основаны на положении, что весь мусульманский мир представляет собой единую семью – «умму», где каждый правоверный обязан заботиться и поступать справедливо по отношению к своему единоверцу, вне зависимости от их мест в общественной иерархии, и даже от их подданства. Соответственно, высший деспот, наделенный высшими полномочиями, наделяется и высшими обязанностями поддерживать этот божественный порядок. И только такое правление в глазах его подданных освящается именем Аллаха, приобретает духовную легитимацию, и влечет для них обязанность повиновения.
И мы имеем современный пример в лице Саудовской Аравии, где много сверхбогатых, но нет бедных и угнетенных. Там существует система распределения доходов от продажи нефти, и каждый, даже только что родившийся гражданин, получает свою, весьма значительную, долю.
Еще причина состоит в том, что классические восточные общества имеют историческое происхождение: их возникновение и становление происходило веками, они отражают характер своих народов, который, в свою очередь, формировался под влиянием различных природных, географических, исторических и культурных условий. Эти народы привыкли и не признают другого устройства.
Что же касается общества реального социализма, то история XX века показывает, что такие общества почти не способны к созиданию, и все их достижения были основаны либо на достижениях обществ, которые им предшествовали в этих странах, либо на ограблении других стран и на краже западных достижений. Государства с азиатским способом производства были самодостаточны, и даже при том, что войны в эпоху Древнего мира являлась обычным методом разрешения противоречий и велись постоянно, могли благополучно существовать и в мирных условиях.
Но Советский Союз изначально возник как орудие для мировой революции и для создания Всемирной республики Советов, то есть для распространения на остальной весь мир своей модели общественного устройства. Эти планы не сбылись, но идея внешнего врага сохранялась всегда, так как она была жизненно необходима партийной бюрократии, чтобы оправдывать свое паразитическое существование и жестокую эксплуатацию населения. Достижения свободного мира наглядно демонстрировали покоренному населению лживость государственной идеологии и банкротство системы «реального социализма». Само существование капиталистических стран создавало угрозу для существования правящему советскому классу и закономерно вызывало его агрессию.
Но внутреннего регулятора в виде морали, способного ограничивать деспотизм власти, в этом обществе так никогда и не возникло (нельзя же всерьез считать таковым «пролетарскую мораль» или Кодекс строителя коммунизма). Западная мораль отвергалась как буржуазная, восточная – как отсталая рабовладельческая, но объяснить, что такое социалистическая или коммунистическая мораль, в чем их разница, в каком они находятся соотношении – никто так никогда и не смог. В жизни деспотизм правителей ограничивался чем угодно: необходимостью сохранять внутренний баланс в кругу высших правителей, экономической целесообразностью, необходимостью поддерживать международный имидж СССР, репрессивными возможностями режима – но только не моралью и не культурными традициями – их никогда и не было, была их подмена коммунистическими мифами.
История Древнего мира знает и террор, и геноцид, но эти методы в странах «азиатского способа производства», согласно закону изменяющейся административной отдачи, который сформулировал Виттфогель, не превышали границы рациональности и не влекли разрушения и опустошения своей страны, как это произошло в СССР. Восточные деспоты путем жестокого истребления могли замещать своим народом другие, покоренные народы, но история не знает прецедентов, чтобы правители истребляли своё же население, замещая его вырожденцами, то есть фактически другим народом.
Тоталитаризм в странах восточной деспотии ограничивался политической сферой и не стремился подчинить духовную жизнь человека, а в СССР режим не жалел сил для борьбы на «идеологическом фронте» и всемерно стремился обезличить и духовно поработить человека.
И, наконец, советское общество не имело исторических традиций, оно было создано вполне конкретными, не вполне вменяемыми людьми, которые порвали с культурой, моралью и правом своего народа. Это были люди с криминальной психологией, которые сами только в общих чертах могли объяснить, какое общество они хотят построить, были одержимы жаждой власти и привилегий, и во всем руководствовались требованиями насущного момента.
Во всём остальном общество «реального социализма» полностью соответствует законам Виттфогеля, которые он описал в обществах «азиатского способа производства» и между ними можно смело ставить знак тождества. И можно согласиться и с Восленским: социализм это не самостоятельная общественно- экономическая формация, а метод, заключающийся в тотальном огосударствлении общества. В случае с Советским Союзом – это противоестественный симбиоз системы азиатского способа производства и европейской цивилизации, это восточная деспотия, насильственно привитая европейской нации, каковой исторически всегда являлась Россия, даже в период абсолютной монархии.
В случае с восточными аграрными странами Древнего мира метод огосударствления был наложен на формацию, которая до сих пор не имеет единого общепризнанного определения, и условно называется «азиатский способ производства». В случае с Россией начала XX-го века – она тоже была преимущественно аграрной страной, но очень быстро индустриализировалась на основе капиталистических отношений, и метод огосударствления был наложен на государство в период его сложного перехода от феодальной к капиталистической формации. В этом причина того, что многие старые феодально-абсолютистские пережитки и новые капиталистические элементы в новом обществе были законсервированы или видоизменены, в новое общество они перешли в изуродованном виде (теневая экономика и т. п.).
Отсюда и сложность в описании формации «развитого социализма». Наверное, только Маркс или Энгельс безоговорочно авторитетно могли бы её описать и дать ей название, которое никто бы не стал оспаривать, поскольку именно им принадлежит идея делить человеческую историю на общественно-экономические формации.