Жених императрицы

— Нет, вы не правы, генералисса Миарта, — вдруг совсем мягким, вкрадчивым тоном заговорила императрица. — Королева Иольза может сравниться со мной и даже превосходит меня в двух элементах. Верховная Рыцарка Ммикё, демонессы её побери, может сравниться со мной, — голос Эльгааны становился всё более резким и раздражённым. — И тоже превосходит меня в двух элементах. Даже генералиссы вьюжной королевы могут сравниться со мной! Но, выходит, не вы? А зачем, скажите мне, мастерица Миарта, зачем мне генералисса, которая уступает подданным моей соседки? — рассвирепела Эльгаана.

Миарта, немолодая темнокожая женщина с выразительными глазами, не нашла, что ответить.

— Ордену кто-то помог, ваше величество, — с лёгкой усмешкой на устах вмешалась Альтрина. — Не лучше ли подумать сейчас об этом? Сила в магии — не главное для подданных. Главное — верность, — и цесаревна вновь подозрительно глянула на северянок.

Теперь и Эльгаана посмотрела на них. А потом и на собственных магесс. Никто не поменялась в лице… Интересно, зачем они разговаривали на вьюжном, если всё равно не обращали на юношей внимания? Может, Эльгаана думала, что телохранительницы плохо знают местный? Может она вообще считала, что его родина — глушь, где магессы — необразованная серость?

А жениха Эльгаана не замечала. Однозначно не замечала. Даже не поздоровалась! Но, может, и хорошо, что первое знакомство произошло так… спонтанно? Монархиня не глянет на него, уйдёт. А потом и не удивится, почему за день юноша из красавца превратился в урода… Будто в ответ на его мысли Эльгаана повернула голову к нему. А после бесцеремонно осмотрела с головы до ног.

Гнева на лице больше не было, впрочем, и интереса не появилось. Не проглянуло ни огонька в её глазах, ни любопытства. Слишком отстранённый взгляд, слишком равнодушный вид… Нет, её не впечатлила красота. Впрочем, Эльгаана, похоже, даже не думала о его прелести. Купила принца у матери, чтобы удостовериться в прочности их союза. Только и всего.

— Аддиан, что произошло? — спокойным голосом спросила императрица, даже не подумав обратиться к нему официальнее. При его-то слугах!

Принц дрожащим голосом начал пересказывать историю. Хотя что тут пересказывать? Пара фраз. Постаравшись не показать собственного смятения, Адди очень расплывчато начал. Мол, ему понадобилось отойти умыться. А тут такие странные ощущения…

Эльгаана дослушала, но ничего не сказала. Только снова оглядела его очень тяжёлым, давящим взглядом. А после, ничуть не стесняясь, перешла к баронетам! Императрица всё больше хмурилась. Почему это? Что было у неё на уме? Аддиан смотрел ей прямо в глаза, но Эльгаана всё не могла оторваться от слуг. И принцу почему-то стало неприятно.

Нет, не то, что бы он хотел понравиться будущей жене. У него не возникало осознанного желания. Адди был уверен, именно уверен, что старой женщине хочется побаловаться свежим телом, что она заочно восторгается сыновьями Иользы. Что предвкушает встречу с Аддианом! Любит его? Нет, конечно, не любит. Столетняя тиранка не может полюбить. Но принц был уверен, что она ценит жениха, восхищается им! А он, оказывается, для неё… Нет, не картина, на которую хочется смотреть снова и снова, не скульптура. Подушечка, на которую можно изредка класть ноги. И которая настолько не важна и незаметна, что её, можно сказать, почти не существует.

Эльгаана пожирала глазами баронетов, а её взгляд стал злым и хищным. Адди даже обернулся — что с его слугами не так? Те неподвижно стояли с совершенно белыми лицами и смотрели на императрицу. Принц глянул на телохранительниц. Те недоумевали. Потом на южных магесс — на их лицах застыло каменное и ничего не означающее выражение. Только Альтрина выжидающе смотрела на мать. Не время, мол, матушка, юношами любоваться.

Вдруг один из камердинеров, самый бесстыжий, ойкнул. После пошатнулся второй. Казалось, что-то его толкнуло, но у него получилось устоять на ногах. Адди уставился на странно ведущих себя слуг. Оба не отводили полные ужаса глаза от императрицы. Что она с ними делала? Допрашивала мысленно? Почему они такие перепуганные?..

— Что происходит? — растерянно спросил Аддиан.

Эльгаана посмотрела на него очень хмурым взглядом. Не по себе становилось от этих тёмных внимательных глаз.

— Ничего особенного, Аддиан. Рядовая проверка… — губы Эльгааны передёрнула коварная усмешка, — которую твои служки не прошли, — раздражённо сказала она.

Кажется, теперь Адди всё понял… Да как она посмела! Как посмела трогать его слуг прямо у него на глазах! Но… почему они не прошли? Как?.. Аддиан гневно вздёрнул бровь — пусть тиранка знает, что для северного королевича дикие обычаи неприемлемы! Но, кажется, ей только доставляло удовольствие делать с птичками, попавшими в клетку, всё, что вздумается.

— Альтрина, душа моя, у меня к тебе ещё одно поручение, — наигранно мягким голосом заговорила императрица. — Отправь блудливых кобелей с позором отцам, — голос становился всё более резким. — Я не потерплю, чтобы такие грязные юноши находились в одних помещениях с моим женихом!

Один из слуг ойкнул, не выдержав, но сразу зажал рот рукой.

— Ваше императорское величество, позвольте сказать… — начал другой.

— Не позволяю! — зло одёрнула его Эльгаана.

Адди обернулся. Как же жалко выглядели сплетники! Широко раскрытые глазищи, перекошенные от страха лица! Один явно еле держался, чтобы не зарыдать… Нет, император должен заботиться о подданных!

— Позвольте мне сказать, ваше величество, — пролепетал Аддиан. Ещё не хватало такого позора! Его свита будет отправлена отцам! Благородные северные баронеты уедут из империи как преступники!

— Позволяю, — снисходительно оглядела его Эльгаана.

— В этом доме больше нет мужчин, — робко говорил принц. — Кто будет помогать мне переоблачиться? Спать они могут в коридоре… далеко друг от друга, — боязливо посмотрел на невесту Аддиан. — А потом, в честь нашей свадьбы, вы могли бы миловать недостойных… Дать им какое-то место при дворе — чистить навоз, мыть полы в безлюдных хранилищах.

Адди глянул на слуг — те умоляюще смотрели то на грозную властительницу, то на него. Ну, конечно, дома им житья не дадут! Для начала от похотливых мест ничего не останется — так высечет мать, что месяц не то, что сидеть, лежать не смогут. А потом такой позор — не выйти из дома! Уж лучше навоз…

— Никак невозможно, Аддиан! — резко ответила императрица. — В моём государстве полы достойны мыть, тем более, те полы, по которым проходят сапоги её светлейшего императорского величества и её… чистейшего супруга, — как-то уж очень многозначительно посмотрела тиранка, — достойны мыть только невинные юноши и целомудренные мужчины. А этим кобелям грязь нести в мои владения не позволю!

Бесстыдник зарыдал.

— Позвольте уйти! — упал на колени он.

— Поднимитесь, благородный баронет! — с ужасом воскликнул Аддиан.

Слуга вскочил, весь белый, с дёргающейся губой.

— Альтрина, душа моя, отправь блудников к отцам. С позором! — гневно сверкнула глазами она. — Проследи, чтобы баронские семьи не смогли замять дело. Я не позволю, чтобы такое забылось! Иольза посмела отправить с моим женихом развращённых слуг! — разошлась императрица. — Держала рядом с сыновьями блудливых щенков! Неужели она не знала, что те могут заразить своей грязью её сыновей?! Что те могут развратить моего жениха в дороге!

— Мы ехали в другой карете… — пропищал один из баронетов.

— Я не позволяла говорить, слуга! — разъярилась императрица. — Вы могли развратить моего жениха нескромным взглядом, дерзкой ухмылкой. А за несдержанный язык и нарушение придворного этикета, — люто глянула Эльгаана на поднявшегося плаксу, — оба будут выпороты уже здесь! Сегодня же! Чтобы остальным юношам было неповадно допускать нескромные мысли и нескромные действия!

— Моя императрица, — пролепетал Аддиан. — законы нашей страны не так строги, пороть благородных баронетов может только мать или её ближайшие прислужницы. Проявите снисхождение…