Чудовища разума

1

Его, столь юного, успела побить жизнь, можно так сказать, в переносном смысле. Но сегодня побили в прямом смысле этого слова, так, ударили один раз, всего один раз, но так, что он кувыркнулся через голову и распластался на асфальте. Однако, нокаута не случилось.

Его отца, уже идущего к старости, много раз успела побить жизнь, его и сейчас в очередной раз побила жизнь, побили его в прямом смысле этого слова, но не один раз, но так, что он весь в крови, уселся едва ли на скамейку, что притулилась рядом. Однако нокаута не случилось.

Решил заступиться за отца, да какое там. А кому он должен был? Наверное, многим. И вот этим, сколько их, что проходили мимо. Или кому-нибудь одному из них, что проходили мимо. Не понять…

Его, юного, успела побить жизнь, немного ли, но побить, хотя бы для начала тем, что его отец, когда он был ещё маленьким, когда ещё учился в начальных классах, начал пить вот эту горькую. Для начала, может быть, и пил немного, но потом и засосала его вот такая тягучая трясина постылой жизни, над которой горестно тяжёлым смогом и нависнет вот этот шлейф от постоянного ли пьянства, одного из серо сумрачных граней вечного ли бытия.

Эти побившие уходили, среди которых как-то угадал таки двоих знакомых, с которыми, в общем-то, изредка, да и мог кивнуть головой в знак приветствия, и не более того. оставалось привстать, встать и доковылять до скамейки, утешить ли отца. Так и присел рядом, не успокоения ради, когда самого, глаза его так и застилали слёзы, горькие слёзы обиды.

Учился он твёрдо на «хорошо». И это в последнем выпускном классе. За его ответы на уроках, за его знания запросто можно было бы ставить и повыше балл, оценки, что выдвинули бы его к тем, что в круглых отличниках идут на медаль. Но нет. Наверное, какое-то предубеждение. Ибо он по жизни этой и есть сын пьяницы, алкаша.

Сквозь слёзы, застилавшей глаза он видел очертания двоих, посторонних, совершенно посторонних. Они остановились недалеко от скверика, недалеко от той скамейки, обратив внимание на них, жалких, беспомощных. Потому стоило отвернуться, взгляд отвести, и пусть пройдут мимо по своим делам. Но что-то заставило его помедлить вот с таким отводом стыдливых глаз ли. То заметил он в таком его положении, когда находится на дне всякого статуса пристальный взгляд ли, но красоту, именно красоту сквозь пелену. О-о, то была красавица в этом ненужном месте в ненужное время, отчего его позор, его беспомощность, его жалкое существование этого мига лишь удваивались, умножались. Рядом стоящего, точно мужчины, и притом немолодых, далеко немолодых лет, вот его взгляда постарался избегнуть.

Ситуация продолжала набирать оборот тем, что из той компании, что вот так задела их, возвращались двое: один совсем шкет, другой постарше, уже вступивший в пору взрослости.

– Эй, мужик, а часы-то забыли, – чрезмерно нагловатым тоном шкет потянулся к запястью отца, где проблеснул едва ль позолоченный браслет от часов, некогда подаренные ему на день рождения.

При виде красавицы, её взора и взыгралось мужество, что никогда не гостило в душе его, потому он постарался пресечь данную мерзость, потому постарался схватить этого плюгавенького шкета за его юную руку от души, что ступила, вкусила прелести пути извилистого. Но был отражён тем, кто был постарше, когда кулак его чуть не пригвоздил его обратно к асфальту. Нокаута не случилось, сознание чуть с завихрением, продолжало констатировать их с отцом полную беспомощность, ибо отец в полупьяном состоянии и не подумывал о том, чтобы отстоять вот эту собственность, которая, однако, была дорога ему.

И быть так по желанию этого гнилёхонького шкета и его крепкого соратника по мерзости, как случилось что-то из ряда непредвиденных. Шкет этот заболтался в воздухе, будто прицеплен, подхвачен краном. То была рука, крепкая рука того, как догадывался он, что стоял рядом с незнакомкой, красавицей. То был тот самый в возрасте, волевое лицо точно воина, предстало теперь уж явно отчётливо. Ещё секунда, и этот шкет от пинка в окружность пятой точки, отлетал, невольно проделав в воздухе изрядное сальто ли, кульбит, что-то из элемента акробатического. И бултыхнулся в придорожную пыль. И старшего, более крепкого последовала такая же участь. Так же пушинкой был приподнят, так же как бы подстрелен по тому же заднему месту, всё-таки, крепкого тела, что будто камень вылетел из пращи. Однако, ему предназначался более внушительный пинок, что явно и не обойтись без ушиба тазобедренных костей, что отдалось стоном ли крикливым.

Дальше по предсказанному сценарию, почувствовав силу, поспешили эти двое не на побег, но на выручку точно. Если двоих можно, то попробуй толпу? Долго ждать всей компании, посреди которой затесались двое знакомых, не пришлось. Подходили все они настороже, предъявив бдительность, но полны решимости, наказать.

И вот выходил из толпы ли здоровенный парень, мускулы настоящего атлета. Но и этот незнакомец, что встал на их защиту, несмотря на средний рост, и казалось сухощавость, был силён неимоверно, ибо из коротких рукавов футболки никак не скрыть широченные вены до локтя, (но почему в футболке в мартовскую погоду?) что сами за себя говорят, кричат о громадной физической силе. И пусть сухощавый. Это даже удваивает, умножает силу.

Вот так и встали они на обозрение. И в этот миг он взглянул лишь мельком на красавицу. А взгляд-то её и не выразил тревоги. Ага? Значит, понятно…

Вот так и встали они на обозрение. Парень из рода ли атлетов сжимал правой кистью нож, что должен в недалёком будущем, и обагриться кровью того, кто посмел…

А дальше случилось то, что он видел когда-то, и память в доли секунды воспроизвела ту боевую сцену с блистательным актёром из Гонконга, с самим Брюсом Ли из того фильма «Большой босс». Неуловимый взгляду удар ногой, как молния, взметнулся носком точно в тыльную часть кисти, что всегда отдастся болью, будто током. Потому мгновенно разжалась кисть, и нож полетел, отлетел, шелестя не свистом, лишь лезвия искрящие блики от солнца в зените. Ещё доли секунды и второй удар, прямой удар ногой «мае-гери» из арсенала каратэ едва ль уловимо, точно росчерк молнии, пришёлся в челюсть оппонента, что раздробится. Скошен ли косой ковыль придорожный? В застывшем мгновении от тишины так и было, парень этот, что явился выражение зла, падал, грохнулся вперёд затылком, задней частью головы на асфальт, об асфальт, что позже отразился глухим ли звуком, будто свалился мешок с картошкой наполненный. А далее у этого подлеца начинается физиологически это интенсивное брожение вестибулярного аппарата с шевелением блуждающего нерва сердца. Нокаут! Когда же встанет? А на путь истинный…?

Толпа из подлых душонок обомлела. Инициатива упорхала. А была ли она? Сухопарый незнакомец не собирался останавливаться на этом. В глазах его так и возгорелись огни хищника, огни воина.

Крик разразился не раскатным громом, каким-то металлом, был не долгим, звук от которого убил бы мелких грызунов, мелкую живность. Ухо человека уловило, заставив сердцу встрепенуться, затем остыть ли в стуже заиндевело студёнистой, что душа на парализацию, как и тело.

То был приём кун-фу «усиро гери», то был прыжок неистовости. Ибо незнакомец взметнулся вверх высоко, будто крутящимся волчком, как один оборот юлы стремительной на триста шестьдесят градусов, по, ровно рассчитанной дистанции до ближайшего соперника из толпы. На пике взлёта произвёл, опять как молния, стремительный удар пяткой круговым движением снаружи внутрь. Сравним ли удар с выстрелом из пистолета, что пришёлся боковой поверхностью стопы в район над челюстью у переносицы, что мгновенно откинулась голова назад, оторвав не крепкие ноги от асфальта, и опять же затылком навстречу ох какой твёрдой поверхности под силой уж феноменально резкого удара, вдобавок под силой вездесущей гравитации. Опять, же, как мешок картошки и звон глухой.

Бой продолжился. То был ли жестокий разум тела, феноменально тренированного тела? Удары ногами «гари вадза», из арсенала каратэ, как и удары от рук с траекторией движения из бокса, в котором и хук, и апперкот. И всё в одну сторону, что не могла, не смела на сопротивление. Этот незнакомец, скорее, он был высокоорганизованный робот, высокоинтеллектуальный механический андроид, запрограммированный по последней высочайшей ступени виндовс майкрософт с высочайшей оперативной памятью.