Вилла 'Белый конь'

- Хотя в последние месяцы его болезни я даже не могла видеться ни с кем из своих друзей.

А что, если некоторых ее приятелей Томас Такертон недолюбливал, подумал я. Это может объяснить условия завещания.

Джинджер успела узнать все о завещании Такертона.

Кое-что оставлено старым слугам, крестникам, содержание жене - достаточное, но не слишком щедрое. А весь свой капитал, исчисляемый шестизначным числом, он завещал дочери, Томазине Энн; эти деньги должны были перейти в ее полное владение, когда ей исполнится двадцать один год или до того, если она выйдет замуж. Если она умрет, не достигнув двадцати одного года и не будучи замужем, наследство переходит к ее мачехе. Других родственников у Такертона, кажется, не было.

Награда, подумал я, не маленькая. А миссис Такертон любила деньги... Это было видно по всему. Своих у нее никогда не было, пока она не вышла замуж за пожилого вдовца. И тогда, видно, богатство бросилось ей в голову. Мешал больной муж; и она мечтала о том времени, когда будет свободной, и все еще молодой, и владелицей богатств, какие ей и не снились.

И вместо этого все деньги достались дочери! Она стала богатой наследницей. Девчонка завладеет всем. А что, если... Что, если? Можно ли себе представить, что эта вульгарная блондинка, сыплющая прописными истинами, способна отыскать пути к "Белому Коню" и обречь ни в чем не повинную девушку на смерть?

Нет, я не мог в это поверить. Однако мне надо выполнить свою задачу. Я довольно резко перебил ее:

- А знаете, я ведь как-то раз видел вашу дочь, то есть падчерицу.

Она взглянула на меня удивленно, но без особого интереса.

- Томазину? Что вы говорите?

- Да, в Челси.

- Ах, в Челси. Конечна, где же еще...

Она вздохнула.

- Теперешние девушки. Так с ними трудно. Отец очень расстраивался. Меня она ни в грош не ставила. Мачеха, сами понимаете...

- Да, это всегда нелегко.

- Я со многим мирилась, старалась, как могла, но никакого толку. А потом она связалась с весьма нежелательной компанией.

- Я это понял.

- Бедняжка Томазина, - продолжала миссис Такертон, поправляя волосы. - Вы ведь, наверно, еще не знаете. Она умерла около месяца назад. Энцефалит - так внезапно, так ужасно.

Я поднялся.

- Благодарю вас, миссис Такертон, за то, что вы показали мне дом.

Мы пожали друг другу руки. Уже на выходе я обернулся.

- Кстати, - сказал я. - Вы, по-моему, знаете виллу "Белый Конь", не правда ли?

Глаза ее выразили беспредельный ужас. Под густым слоем косметики лицо побелело и исказилось от страха.

- Белый конь? Какой белый конь? Я не знаю ни про какого белого коня.

Я позволил себе легкое удивление.

- О, извините. В Мач Дипинг есть любопытная старинная таверна. Я там побывал как-то на днях. И я был совершенно уверен, что кто-то упомянул там ваше имя - хотя, быть может, говорили о вашей падчерице, она там была, что ли... или о какойнибудь вашей однофамилице. - Я выдержал эффектную паузу. - Об этой таверне рассказывают много интересного.

В одном из зеркал на стене я увидел лицо миссис Такертон. Она очень, очень испугалась.

Глава XIV

РАССКАЗЫВАЕТ МАРК ИСТЕРБРУК

1

- Ну, теперь сомневаться не приходится, - сказала Джинджер.

- А мы и раньше не сомневались.

- Да, но сейчас все полностью подтвердилось.

Я помолчал с минуту. Я себе представил, как миссис Такертон едет в Бирмингем. Встречается с мистером Брэдли. Ее волнение - его успокаивающий тон. Он убедительно втолковывает ей, что пет никакого риска. (А втолковать ей это было делом нелегким - миссис Такертон не из тех, кто идет на риск.) Я представил себе, как она уезжает, ничем себя не связав, решив все хорошенько обдумать. Возможно, она поехала навестить падчерицу. Или же падчерица приехала домой на воскресенье. Они, возможно, поговорили, девушка намекнула о предстоящем замужестве. А мачеха все время думает о ДЕНЬГАХ - не о жалких грошах, о подачке, а об огромных деньгах, целой куче денег, о деньгах, с которыми все на свете для тебя открыто! И подумать, такое богатство достанется этой невоспитанной, распущенной девчонке, в джинсах и бесформенном свитере шатающейся по барам Челси со своими распущенными дружками. Почему это ей, девчонке, от которой нечего ждать никакого толку, достанутся такие денежки?

И вот - еще одна поездка в Бирмингем. Больше осторожности, больше уверенности. Наконец обсуждаются условия. Я невольно улыбнулся. Тут мистеру Брэдли много не урвать. Эта дама умеет торговаться. Но вот, наконец, об условиях договорились, подписали какую-то бумажку, и что же дальше?

Здесь воображение мне отказало. Дальнейшее представить себе было невозможно. Я очнулся от своих мыслей и заметил, что Джинджер наблюдает за мной.

- Рано или поздно, - сказала она, - кто-то должен выяснить, что же все-таки происходит в "Белом Коне".

- Как?

- Не знаю. Это не легко. Никто, кому пришлось там побывать, кто обращался к нам за услугами, никогда не скажет об этом ни слова. Но, кроме них, никто ничего не знает. Задача не из легких... Интересно...

- А что, если обратиться в полицию? - предложил я.

- Правильно. У нас теперь есть кое-какие данные. Их достаточно, чтобы возбудить дело, как вы думаете?

Я в сомнении покачал головой.

- Не знаю. Всякий вздор насчет подсознательного стремления к смерти. Может, и не вздор, но как это прозвучит в суде? Мы ведь не имеем представления, что там делают, на этой вилле.

- Значит, нужно выяснить что. Но как?

- Нужно все услышать и увидеть своими глазами. Но спрятаться там негде.

Джинджер энергично тряхнула головой и сказала:

- Есть только один путь. Нужно стать настоящим клиентом.

- Настоящим клиентом?

- Да. Вы или я, не важно, хотим убрать кого-то с дороги. Один из нас должен отправиться к Брэдли и договориться с ним.

- Не нравится мне это, - резко сказал я.

- Почему?

- Мало ли что может случиться.

- С нами?

- Возможно, и с нами. Но я думаю сейчас о жертве. Нам нужна жертва, мы должны назвать Брэдли какое-то имя. Его можно выдумать. Но они ведь станут проверять, почти наверняка станут, как вы думаете?

Джинджер помолчала минуту и кивнула головой.

- Да. Жертва должна быть определенным человеком с определенным адресом.