Страница 4 из 14
Р. Янг (R. Young) [319] считает, что параноидно-шизоидная позиция с типичными для нее проекционными механизмами и «частично-объектными» отношениями проявляется в расизме и других формах ненависти, при которых какая-то презираемая внешняя группа становится центром фиксации отщепленных и спроецированных «плохих» характеристик.
С точки зрения М. Кляйн, Эдипальный комплекс формируется уже в начальном периоде жизни во время параноидно-шизоидной ориентации. Р. Белл (R. Bell, 1992) формулирует это следующим образом: «Примитивный Эдипальный конфликт, описанный М. Кляйн, имеет место в параноидно-шизоидной позиции, когда мир младенца широко расщеплен и отношения имеют место главным образом с частью объектов. Это значит, что любой объект, который угрожает исключительному обладанию идеализированной грудью/матерью, воспринимается как преследователь, и на него проецируются все враждебные чувства, исходящие из прегенитальных импульсов».
Согласно концепции современного психоанализа, агрессия в адрес собственного тела обусловлена плохой имплицитной (внутренней) ментализацией, то есть невозможностью фокусироваться, распознавать и анализировать свои психические состояния [114]. Невозможность или недостаточная способность ментализировать приводит к тому, что мысли, убеждения, желания не имеют достаточного психического компонента и в них значительно преобладает физическое начало. Агрессия имеет биологические корни, но может возникать как ответ на восприятие угрозы психологическому сэлфу [238].
Модель П. Фонаги (P. Fonagy) о связи насилия в детстве с агрессией включает следующие положения:
Психологический сэлф ребенка остается хрупким в связи с тем, что способность к ментализации, которая является частью сэлфа, подвергается опасности. Понимание психологической основы поведения в решающей степени зависит от развитости способности осознавать психический мир переживаний окружающих людей и, в первую очередь, тех, кто является фигурами аттачмента. Первостепенное значение имеет способность матери показать ребенку, что она воспринимает его (думает о нем) как об индивидууме, намерения и поведение которого направляется мыслями, чувствами, ожиданиями и желаниями. Этот процесс нарушается при появлении у матери в отношении ребенка часто возникающих отрицательных мыслей.
Далее, агрессия возникает для защиты хрупкого сэлфа от объекта, воспринимаемого как враждебный.
В случаях, когда сэлф-экспрессия и агрессия ассоциируются друг с другом регулярно, возникает их патологическое слияние, сэлф-экспрессия (поведение) и агрессия становятся изоморфными (равнозначными).
Редуцированная способность к ментализации снижает ингибицию (подавление) агрессии, поскольку ее потенциальная жертва воспринимается лишенной мыслей, чувств и способности переживать страдания.
В. Штекель (W. Stekel, 1967), анализируя реакцию ребенка, испытывающего отрицательные чувства к родителям, полагает, что при этом у него возникает желание лишить их наибольшей драгоценности, которой они обладают, а именно – его собственной жизни. Ребенок на бессознательном уровне чувствует, что, если его не станет, это причинит родителям величайшую боль, что послужит наказанием не только для него, но и для них. По мнению автора, в этом психологическом механизме заложены корни суицидальных идеаций и мотиваций.
В работе «Печаль и меланхолия» [26] З. Фрейд анализирует суицид с позиций инстинкта жизни и инстинкта смерти, указывая, что в некоторых случаях смерть бывает желанной. При этом человек убивает в себе интроецированный объект любви, к которому испытывает противоположные (амбивалентные) чувства.
З. Фрейд наблюдал, что при меланхолии, вызванной потерей или разочарованием человеком, по отношению к которому существовали сильные амбивалентные чувства, ненависть, первично на него направленная, может быть переадресована к части своего сэлфа (вторичная мишень ненависти), которая идентифицируется с другим человеком первичной мишенью ненависти). Вместо того, чтобы «отпустить» объект первичной ненависти, происходит ее репрессия (бессознательное вытеснение из сознания) с идентификацией себя с внешним объектом ненависти и направленными на него садистическими фантазиями [121]. По этому поводу З. Фрейд писал: «Исключительно этот садизм раскрывает загадку тенденции к суициду, которая делает меланхолию столь интересной и опасной <…> Анализ меланхолии показывает, что Эго может убить себя только тогда, когда оно относится к себе как к объекту, если оно способно направить против себя враждебность, которая репрезентирует первичную реакцию на объекты во внешнем мире» [125].
Решение совершить суицид рождается из чувства отчаяния и безнадежности. Индивидуум погружается в пре-суицидальное состояние, когда происходит преодоление нормального инстинкта самосохранения и тело становится «разменной монетой». В каких-то случаях отвержение пациентами своего тела происходит незаметно, без внешних признаков или проявляется косвенными признаками, но когда это происходит, суицидальная попытка может быть совершена в любой момент.
С психологической точки зрения, самоубийство – сложный процесс, требующий тщательного рассмотрения. Так, например, во время великой финансовой депрессии в США (1931–1934) оказалось, что самоубийства были менее часты, чем в лучшие времена. Следовательно, жесткие условия иногда способствуют мобилизации ресурсов и резервов человека.
Интересен анализ обращающих на себя внимание самоубийств, кажущихся, на первый взгляд, понятными. Например, разорившийся состоятельный человек убивает себя, обеспечивая тем самым страховку для семьи. «Лежащей на поверхности» причиной самоубийства явился финансовый крах. Однако анализ причины потери денег приводит к выводу о том, что самоубийца сознательно провоцировал риск разорения. Он имел многочисленные сексуальные связи, неудовлетворительную ситуацию дома, длительную неудовлетворенность семейной жизнью. Возникает вопрос: «Почему он женился на нелюбимой женщине и жил с нею в течение длительного времени? Почему он не мог мобилизовать свое либидо и справиться с «нахлынувшими» деструктивными тенденциями?» Из анамнеза выясняется, что его отец когда-то покончил с собой. Мать была эмоционально холодной, не заинтересованной в детях. Анализ такого рода самоубийств, согласно К. Меннингеру (K. Me
Аутодеструктивные тенденции могут возникать у человека очень рано, оказывая влияние на его развитие на разных возрастных этапах. Постепенное подавление жизненного инстинкта приводит к тому, что человек выбирает для себя аутодеструктивный стиль поведения, включая аддикции. Самоубийство – не изолированный и не необъяснимый с точки зрения обычной логики факт. Так, анализ поведения женщин, которых насилуют регулярно, порождает вопрос о том, почему эти женщины постоянно попадают в ситуации, провоцирующие насильников? Существует мнение о наличии у ряда виктимных людей готовности к несчастным случаям.
Последователь З. Фрейда К. Меннингер [235] считал, что самоубийство включает в себя «три последовательных желания»: умереть; убить себя; быть убитым. Автор считал, что настоящая, непоказная попытка совершить самоубийство обязательно должна содержать в себе эти три ингредиента. Если же какой-то из них отсутствует, то попытка не является серьезной: она рассчитана на внешний эффект и связана со стремлением запугать кого-либо, шантажировать, получить таким образом какие-то дивиденды.
Таким образом, в самоубийстве можно выделить три элемента:
1. Желание умереть. Человек хочет умереть, освободиться от чего-то, прекратить участие в жизни. Встречается у лиц, предпочитающих рискованные виды поведения, и больных, выбирающих смерть как средство избавления от телесных и душевных страданий.
2. Желание убить себя. Активный процесс, при котором желание убить себя очевидно. Деструктивный инстинкт проявляется в двух направлениях: ауто и гетеродеструкции. Внешняя агрессивность и направленная на себя аутодеструкция формируется, с точки зрения автора, почти с момента рождения. Обычно внешняя агрессия подавляется, за исключением криминального развития, но она может проявляться во время расширенного самоубийства, при котором человек из альтруистических соображений сначала убивает своих близких, а потом себя. Иногда враждебность бывает настолько сильной, что ее наличие можно объяснить только существованием тени (К. Г. Юнг), направленной против определенного объекта. Человек должен знать эту сторону своей личности, понимая, что она может быть опасной для него, и своевременно прорабатывать свою тень совместно со специалистом, например, в ходе психосинтеза.