Вопреки

— Погиб. — Улыбка Жеки тускнеет. Виктор сокрушенно вздыхает, ругая себя за поспешность. Нашёл о чём спрашивать в первый же день! Дубина!

— Простите, — тихо говорит он, опуская глаза в бумаги.

Все опять молчат, погрузившись в воспоминания. Тяжело без Дани. Без ощущения силы, что разливалась от него, окутывая надёжностью, уверенностью, что всё по плечу. Жека коротко шмыгает носом, поспешно хватает кружку с кофе, стукает по стеклу зубами.

— Давай, подвезу. — Игорь едва успевает перехватить Вику на выходе. Она замирает, сжимая ручку сумки. — Просто подвезу, Вик. Хочешь, будем молчать всю дорогу.

— Не надо, Игорь, — горько обрывает она. — Зачем?

— Да просто так! — вскипает он. — Просто так я могу тебя до дома довезти? Приятно сделать? Или я многого прошу?

— Хорошо, — вдруг соглашается она, проходя вперёд, безошибочно находя его машину среди остальных. Успела запомнить?

Он поспешно обгоняет, открывает дверь. Пусть маленькая, но всё-таки победа.

========== 34. Акула ==========

Время тянется медленно. Слишком медленно для деятельной натуры. Хочется сорваться с места и бежать, делать что-то, действовать. Но остаётся только ждать. Покорно ждать звонка, в тысячный раз, наверное, включая телефон и глядя на безмолвный экран.

Игорь раздражённо выдыхает, отбрасывая от себя телефон, и тот ударяется о подушку, скатываясь на кровать. Чем себя занять? Вынужденное бездействие бесит. Впервые за долгое время перерыв. Впервые он действительно стоит на месте, не зная, какой шаг сделать, куда шагать. Рассеянно постукивает по губам, выглядывая в окно номера. Ерошит волосы обеими руками, и мычит, мучительно и протяжно. Скучно.

Звонок заставляет встрепенуться, и Игорь бросается к кровати, спотыкаясь о кресло. Смотрит на номер — Алексей.

— Слушаю!

— Надо встретиться. — Голос на той стороне трубки весел и непринуждён. А ещё он что-то жуёт, запивая.

— Когда? — уточняет Игорь ровным голосом, надеясь, что тот не дрожит от возбуждения так же, как дрожит сейчас он.

— Через полчаса на том же месте.

В трубке повисает тишина. Алексей положил трубку. Будто уверен, что Игорь будет там в любом случае, и ответ не нужен.

В кафе так же немноголюдно, несмотря на вечернее время. Игорь нервно отстукивает дробь по столу, время от времени бросая быстрые взгляды в окно. Грязно. Промозгло. Слякотно. Тоскливо. Сейчас бы подальше отсюда.

Что за мысли? Игорь усмехается, легко качая головой. Да, акуле нельзя останавливаться, иначе она умрёт. Ты же акула, Соколовский? Или всё-таки дельфин?

— Прости, что задержался. — На стул напротив падает Лёха, кладя шлем на стол рядом.

— Давай сразу к делу. — Игорь цепко смотрит на него, не желая терять ни минуты.

— Давай, — легко соглашается Лёха, выкладывая на стол флешку. — Возвращаю. Знаешь, а Фишер твой и впрямь очень закрытая личность. Тут уже и у меня профессиональный интерес проснулся.

— Нашёл что-то? — Игорь поднимает чашку, делая небольшой глоток, не чувствуя вкуса кофе.

— Кое-что, мало, но уже зацепка. — Лёха наклоняется вперёд, понижая голос: — Пока что удалось разыскать только его послужной список в восьмидесятых.

Игорь молчит, ждёт продолжения, аккуратно ставит чашку на блюдце и медленно поворачивает её, следя за тем, как качнулась жидкость. Поднимает глаза, чувствуя лёгкое раздражение за затянувшуюся, излишне театральную паузу.

— Он служил в Афгане, — коротко бросает Лёха. Игорь склоняет голову набок, призывая продолжать. — Не один, как ты понимаешь. А вот тут уже интереснее.

— Я так понимаю, с рядовым Соколовским? — уголок губ слегка дёргается. — Он говорил, что они служили вместе. Это не новость.

— Не только с ним. — Глаза Лёхи азартно сверкают. — С Игнатьевым. А знаешь, кто в их группе снайпером был?

— Сложно даже представить. — Игорь выжидающе смотрит.

— Пряников.

Лёха достаёт из кармана фотографию, осторожно подталкивая её по столу к Игорю. Он опускает взгляд. Чёрно-белое фото. Каменистая пустыня и четверо солдат в полевой форме. Смеются, держа в руках автоматы. И винтовку. Знакомый прищур, открытая улыбка. Вот, значит, как, Андрей Васильич.

Игорь поражённо выдыхает, откидываясь на спинку стула. А вот это поворот. Значит, они знакомы. Были знакомы с самого начала. И… Как? Что? Всё это время рядом, под боком…

— Пока это всё. Сегодня поеду в архив, может, получится нарыть что-то из бурных девяностых.

Лёха выпрямляется. Игорь молчит, глубоко задумавшись, и не сразу понимает, что разговор окончен.

— Спасибо, — кивает рассеянно, поднимается следом за Алексеем, пожимает руку.

— Я позвоню. — Тот подхватывает шлем и исчезает так же стремительно, как появился. Игорь хватает ключи со стола, спешит следом. Внутри… странно. Гадко. Мерзко. Словно прикоснулся к чему-то отвратительному. И теперь сам весь вывалялся.

Машина несётся по городу, легко обгоняя едущих домой работяг. А у Игоря в голове хаос. Мысли теснятся, наползая одна на другую, пытаясь высказаться в первую очередь. Пряников — друг Фишера. И друг отца. И… и… Снайпер. А если это он? Если это он и Соколовского убил? А что? Что ему стоило, раз рука на Игнатьева поднялась? В том, что Игнатьева убил Пряников сомнений не остаётся. И Игорь сильнее давит на газ, заставляя немца довольно зарычать, набирая скорость.

Лихо развернувшись во дворе и подняв снежные брызги, машина замирает, послушно затихая. Игорь вылетает из неё, щёлкая по сигнализации. Почти бежит к подъезду. Его вдруг охватывает страх. А вдруг?.. А вдруг он опоздал, как бывало всегда, когда он подбирался слишком близко к разгадке. А вдруг он найдёт сейчас Пряникова в луже собственной крови? В ванной. Или с ножом в горле. Или… Картины, одна ярче другой, встают перед глазами, заставляя лихорадочно стучать по кнопкам домофона. Ну же, ответьте, Андрей Васильич! Ну же! Протяжные гудки звенят по нервам, раздаётся сухой щелчок. Вызов завершён. Чёрт!

Кулак летит в дверь, и Игорь жмёт на кнопки снова, чувствуя, что сердце вот-вот пробьёт грудную клетку. Только не это! Только не сейчас! Не сейчас, слышите?!

— Соколовский? Ты что тут забыл?

Никогда ещё голос начальства не казался такой сладкой музыкой. Игорь резко оборачивается, облегчённо выдыхая, и тут же вспоминает, с какой целью приехал, моментально мрачнея.

— Нам надо поговорить, Андрей Васильевич.

Пряников смотрит на него долгим, нечитаемым взглядом, и наконец вздыхает, доставая ключи.

— Ни минуты покоя от вас, — ворчит он, открывая дверь. — Даже дома отдохнуть не даёте. Проходи, что стоишь-то!

В лифт заходят молча. Игорь пытается успокоиться. Взять себя в руки. Дышать глубоко и медленно. Пряников беззаботно напевает какой-то въедливый мотив попсового хита, звучащего сейчас из каждого утюга.

— Может, расскажешь наконец, что тебя привело? — интересуется он, едва двери лифта бесшумно расходятся.

— Давайте не здесь, — упрямо склоняет голову Игорь, думая о том, что это внезапно больно. Больно, когда тебя предают люди, которых ты уважаешь. К мнению которых прислушиваешься. К которым ходишь за советом. Твою ж мать! Сколько он ему рассказал?! О Яне, о планах, об Игнатьеве… Жалкий идиот!

Волна злости снова вспыхивает, разгоняя растерянность, и в квартиру Пряникова Игорь входит решительно, сразу проходя дальше.

— Может, разуешься сначала? — недовольно говорит Пряников, снимая ботинки. — Ты не на вызове.

— Это вы убили Игнатьева? — Вопрос в лоб.

Пряников замирает в одном ботинке, медленно поднимает голову, встречаясь с Игорем взглядом. И вдруг выдыхает, громко, тяжело. Опускаются плечи, он словно сдувается, сразу становясь старше лет на десять. Снимает второй ботинок. Говорит сухо:

— Проходи на кухню.

Игорь подозрительно щурится, но послушно разворачивается и идёт, прислушиваясь к шагам за спиной. В любой момент ожидая получить пулю между лопаток.

Но Пряников проходит следом, подходит к бару, достаёт два стакана и бутылку с жидкостью насыщенного медового цвета. Наливает в оба, свой выпивает сразу, залпом, поморщившись, и тут же наполняет заново. Садится на стул и смотрит снизу вверх на Игоря.