Подзащитный

========== Волки ==========

Комментарий к Волки

Когда работаешь на пределе своих возможностей, вскоре начинаешь понимать, что крыша потихонечку съезжает набекрень.

За возможные ошибки сильно извиняюсь и буду рада любому отзыву.

Люблю всех.

***

Прослонявшись в одиночестве по дому несколько дней, Эдди уже начал подумывать о вылазке на улицу. Ливи так и не появилась, это заставляло мужчину сильно нервничать и сомневаться в своей собственной моральной стабильности. Харди всё чаще размышлял, не перегнул ли он тогда палку, обидев Смит тем самым сильнее чем нужно. Девчонка не отвечала на смски, все звонки переадресовывались на автоматику, никаких новостей от её консультанта не поступало. Зуд в ладонях усиливался, а сон стал беспокойным; в последнюю ночь Харди приснился кошмар.

Именно в тогда, увидев во сне Оливию, запертую в одиночной камере, он решился на радикальные меры.

Приближаясь к дому Лив, Эдди ощущал уже ставшую родной тревогу, прокручивающую внутренности раскаленными прутьями. Под ребрами снова кололо, и дышать становилось трудно. Мужчина поднимался по ступенькам, оставлял следы вспотевшей ладони на перилах и почему-то просил кого-то, чтобы с Оливией всё было нормально. Железное мужское самолюбие начало рассыпаться, и Эдди это пугало. Жизненно важно было убедиться в безосновательности его страха.

За большой входной дверью было тихо. Харди почти прислонился к полотну ухом в надежде хоть что нибудь расслышать. Тщетно. Неужели её нет? Вот кретин, пронеслось в голове у Эдди. Не могла же она действительно исчезнуть и бросить его одного вариться в этом дерьме.

- Ливи? - позвал он, разрезая звенящую тишину. За дверью послышашся звон стекла. - Эй. Ты там? Это Эдди. Откроешь мне?

- Уходи, Эдди, - отвечает ему девушка через дверь. Привычный ему перелив колокольчика в голосе пропал, оставил вместо себя хриплый скрежет; будто бы Ливи долго кричала и сорвала связки.

- Не пойду я никуда, - мотает головой Харди. - Детка, открой. Ну. Пожалуйста.

- Что тебе нужно? - было ясно, Смит стояла с другой стороны, почти прижимаясь к двери. Эдди снова прислонил ухо и услышал тяжелое дыхание.

- Ты не отвечала на звонки. Открывай. Я хочу поговорить.

- В другой раз, ладно? - напускное равнодушие начало выводить мужчину из себя, и он вмазал в дверь кулаком.

- Ну уж нет. Открывай, Смит, или я выбью нахрен дверь, - закончив предупреждение на повышенном тоне, Эдди об этом мгновенно пожалел. Оливия, царапая поверхность ногтями, всхлипнула. Сердце пропустило удар, и мужчина понял: что-то случилось. - Ну же, давай, Ливи. Пожалуйста.

Щелкнул замок. Прямо на пороге Эдди встретили стойкие пары алкоголя и травяных отваров.

Оливия невесть каким образом оказалась в дальнем углу небольшой гостиной и собирала с пола осколки разбитого стакана. На полу вокруг дивана валялись пустые бутылки из под виски, коробки от пиццы, исписанные мелким почерком листки блокнота. Харди встал посреди этого бедлама, сжимая кулаки и соображая, какого хера вообще происходит. Смит собрала куски стекла, выбросила в мусорку, начала подбирать с ковра разбросанные вещи. Её руки тряслись как от героиновой ломки, - Эдди не по наслышке знал, как это происходит.

- Ливи? - мужчина приблизился к блондинке и присел на корточки рядом, пока она складывала бумаги в стопку. - Посмотри на меня.

- Погоди, - шепчет она сбивчиво, не поднимая головы. - Я сейчас… только приберусь.

- Потом всё уберешь, - Харди попытался забрать мусор из её рук, но она вырвалась и продолжила в том же духе. Смит вся растрепалась, вымазалась в какой-то хрени, похожей на соус. Длинные волосы свалялись и пошли колтунами. - Да прекрати ты уже!

Эдвард схватил девчонку за запястья и заставил её пальцы разжаться, - с тихим шумом листки блокнота упали обратно на ковер. Оливия не поднимала взгляд, так и сидела на коленях и толчками выпускала воздух из легких. Кожа на её лице преобрела синеватый оттенок, веки покраснели и опухли, между бровей залегла глубокая морщина.

- Детка? - зовёт Харди и осторожно поднимает девушку, берёт её за подбородок. Взгляд больших оленьих глаз померк, источая неподдельный испуг. - Что случилось? Тебя обидел кто?

- Я ходила к Стиву, - выдыхает Смит и смаргивает навернувшиеся слёзы. - Он отказался от досрочного освобождения.

- Это его решение, Лив, - взяв лицо девчонки в ладони, мужчина подходит ближе. - Не стоит так сильно из-за этого горевать.

- Эдди, - Ливи всхлипывает и трясёт головой. - Он окончательно спятил. Ты даже не знаешь… Ты бы никогда…

- Что ты несёшь? - Эдди пытается погладить её шею, но Ливи шарахается в сторону с болезненным взвизгом. Спутанные локоны спадают с плеч. - Лив?

Харди успокаивающе гладит блондинку по щеке и другой рукой откидывает её волосы назад. На шее сине-зелеными кляксами видны ещё не сошедшие следы от крупной ладони.

- Что это? - мужчина перебирает все возможные варианты появления этих синяков на её теле, но лишь один яркой вспышкой маячит на первом плане. У Эдди пропадает пульс. - Что это?! Это он сделал?!

- Эдди, - зовёт Смит сквозь плач, пытаясь убрать мужские руки от своего лица. - Хватит.

- Оливия, - не унимается Харди, заставляя Оливию посмотреть ему в глаза. Сама мысль о том, что Коул мог сделать ей больно, вызывала тошноту. - Что он с тобой сделал? Отвечай!

- А что делают с женщинами ошалевшие зеки?! - выплёвывает Ливи, и её прорывает. Слёзы катятся ручейками по впалым щекам, воздух сквозь сдавленное спазмом горло почти не поступает. Похрипывая, будто раненый зверёк, девушка позволяет себя обнять и прижимается к Эдди, обхватывает его корпус руками.

Харди нечего сказать, его колотит. Он обнимает девушку, зарывается носом в её пропахшие алкоголем и сигаретами волосы и мерно раскачивается, успокаивая то ли Ливи, то ли себя самого. Ранее казавшаяся мелким пшиком ненависть к Стивену теперь билась в голове, отскакивая от стенок черепа. Этот грязный ублюдок осмелился притронуться к Оливии. К подруге Эдди. К его защитнице, к его маленькой нежной девочке.

- Я его уничтожу, - сбивчиво шепчет мужчина. - Я его по стенке размажу.

Эдвард целует блондинку в висок, вытирает её слёзы пальцами, сцеловывает их, успокаивает. Оливия не издает ни единого звука; ослабевшая, она позволяет Эдди проявить его чувства к ней, какими бы тёмными и мерзкими они ни казались. Мужчина рад свободе действий, но боится допустить ошибку и напугать. Он не касается её губ, не тянет руки ниже лопаток. Эдди, хоть и не умеет, старается быть предельно мягким, осторожничает. Опасливо берёт женскую руку и ведёт Ливи в спальню. Девушка не понимает, зачем, и приходится объяснять.

- Тебе нужно полежать, слышишь? - настаивает Харди, укладывая девушку и накрывая её пледом. - Я всё уберу, а ты отдыхай. Я тебе чай сделаю.

- Нет, я не хочу, - Смит тянет его за руку, вынуждая сесть рядом. Эдвард подчиняется и замирает, когда она забирается на его колени и прижимается ухом к бьющемуся в его грудине сердцу. Посттравматический шок чем-то похож на фантомную шизофрению, вроде так Мара когда-то говорила. Но Ливи не сумасшедшая, ей просто больно. Харди крепко обнял её, целуя в макушку. Где-то на краю его сознания мелькнула огоньком мысль. Он ни за что не оставит Смит, не позволит никому причинять ей вред, прикончит любого за её слёзы. Эдди всерьёз начал думать, что это и есть то самое чувство, от которого он открещивался всю жизнь.

***

Эдварду было противно сидеть напротив разжиревшего до размеров бегемота давнего приятеля и наблюдать, как тот ковыряется в носу. Но, собственно, чего в тюрьме не увидишь… мужчина решил сразу перейти к делу, лишь бы не смотреть, как очередная сопля наматывается на чужой заплывший палец. Он осмотрелся и достал почтовый конверт, осторожно передал его собеседнику. Внутри было около пятисот фунтов - для здешних обитателей это было колоссальной суммой. Жирдяй едва сдержался от поросячьего похрюкивания.