Страница 32 из 62
– Ну, будем посмотреть, – протянул Смоукер. – Ты город хорошо знаешь?
– Нормально знаю, – откликнулась Ольга. – Только зря вы надеетесь, порастащили уже все, что только можно.
Снегопад все не утихал, но даже при этом было заметно, как поредел лес по обе стороны дороги. До КПП по моим прикидкам оставалось всего несколько километров. Во время остановки для «отлить», Фитиль, сложив одно из задних сидений, перебрался в багажник, где, согнувшись в три погибели, при помощи горелки развернул полевую кухню, разогрев на всех воды и тушенки.
Организм встретил полутеплые консервы с ликованием, потребовалось немало волевых усилий, чтобы ограничиться только половиной наших скудных запасов.
Лена выпила несколько глотков воды, молча отказавшись от тушенки. Ольга даже не пыталась уговорить сестру. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять – дело совсем не в принципах. Я старался вести машину аккуратно, но увидеть все неровности дороги при такой погоде было нереально, машина то и дело подпрыгивала, отчего Лена каждый раз тихо охала, и ее бледное лицо искажалось гримасой боли.
Совсем снижать скорость было нельзя, до заката оставалось всего несколько часов, учитывая рассказанное Ольгой, соваться в город с наступлением темноты – форменное самоубийство.
Впереди показались палатки, модульный вагончик охраны и сетчатый забор, перпендикулярно дороге уходящий в обе стороны. Стрела у шлагбаума отсутствовала, притормозить пришлось только для того, чтобы аккуратно объехать валявшийся на дороге труп. Судя по раскуроченному основанию шлагбаума, стрелу снимали передним бампером на приличной скорости.
– Хант, вырубай светомузыку – сказал Смоукер, передавая мне автомат.
Я выключил противотуманки, дорогу стало различать сложнее, но и шансов заметить нашу машину стало чуть меньше.
Сквозь падающий снег впереди медленно проступали очертания домов. На первый взгляд, никаких отличий со времени моего последнего приезда – в начале осени дали увольнительную на трое суток. Впрочем, погружаться в воспоминания сейчас было не самое подходящее время.
Мы миновали первые дома и несколько валяющихся на дороге человеческих тел. Одно из них, лежавшее поперек дороги почти посередине, переехали на чем-то крупногабаритном. Даже запорошенное снегом, оно заставило комок подкатиться к горлу.
– Куда дальше? – спросил я, не оборачиваясь.
Ольга с заднего сиденья наклонилась вперед и, нависнув над моим ухом, стала объяснять проезд до больницы, периодически сопровождая вербальную навигацию жестами.
– Здесь направо, на мост, – ткнув пальцем в отпочковывавшуюся от шоссе эстакаду, сказала она, – и до второго съезда справа.
– Почему не по шоссе, оно же вроде до центра идет? – запоздало спросил Смоукер, когда мы уже миновали желтые отбойники на развилке.
– Там дальше авария была. Много машин разбитых, не проехать.
Шоссе явно до самого последнего момента активно эксплуатировалось военными, занятыми в эвакуации, и даже при том, что снег, разумеется, никто не убирал, колея позволяла на скорости стабильно держать машину на курсе. Но вот после выезда на эстакаду я почувствовал, что ни полный привод, ни относительная внедорожность нашего транспорта не спасала от периодических заносов.
Когда до больницы оставалось, по словам Ольги, меньше пары километров, впереди сквозь мельтешение снега я уловил какое-то движение. По мере приближения стали различимы фигуры двух человек, бредущих по дороге прямо на нас.
– Не останавливайся, – завидя их, вцепившись в мое сидение, сдавленно выпалила Ольга.
– И не собираюсь, – насколько мог спокойно ответил я, сбросив скорость до минимума, чтобы аккуратно объехать обоих.
Одного взгляда на близком расстоянии было достаточно, чтобы понять, это не путешественники автостопом. У одного отсутствовала рука, у второго была рваная рана на шее с одной стороны, так что голова почти лежала на противоположном плече. Они вялым шагом приближались к автомобилю, но когда между нами оставалась всего пара метров, я плавно выжал газ, и через левое зеркало пронаблюдал, как мертвецы растворились в белой мгле позади.
Ольга с явным облегчением выдохнула и отпустила мое кресло.
– На следующем светофоре направо, больница почти сразу слева, большие ворота и забор, увидишь, – сказала она.
После поворота кроссовер выехал на большую площадь. Слева, как Ольга и сказала, находилось большое белое здание в десять этажей, обнесенное решетчатым металлическим забором метра три в высоту с массивными раздвижными воротами посередине. Некоторые окна в здании были разбиты. На заборе отчетливо виднелась колючая проволока.
И все же первое, что действительно бросилось в глаза, – это количество автомобилей на площади. Несколько армейских, припаркованных рядом с будкой охраны, остальные гражданские. И вот их было, пожалуй, несколько сотен. Они занимали большую часть свободного пространства за исключением небольшого пятака перед воротами и узких проездов, ведущих от него к выездам с площади. Даже на небольшой лужайке, окружавшей памятник какому-то деятелю, было припарковано несколько штук.
Некоторые машины частично или полностью сгорели. Снега навалило прилично, но даже через сугробы то тут, то там были видны трупы и несколько небольших воронок от взрывов.
Очевидно, Ольга не врала насчет расстрела гражданских, большая часть пулевых отверстий в машинах были со стороны больницы.
Я притормозил в доброй сотне метров от ворот и, выключив двигатель, повернулся к Смоукеру.
– Ну что, пора на разведку?
Он кивнул.
– Так, – сказал я, передавая ключ от машины Фитилю, – ты здесь, если что – отъедешь к назад эстакаде, там встретимся.
– Ну, не вопрос, – пожал плечами он, явно недовольный таким решением.
– Осмотримся, – обратился я уже к Ольге, – если все нормально, позовем.
– Давайте побыстрее, – сказала она, поглядывая на сестру.
Фитиль вышел вместе со мной и Смоукером из машины, чтобы перебраться на водительское место.
– Ну что, махнем через ворота? – уже на ходу спросил я Смоукера. – Туда они колючку не вешали.
– На кой хер? – ответил он, вытянув руку чуть левее ворот. – Вон калитка.
Слева от охранной будки действительно наличествовала калитка, которую я сразу не заметил. Сама будка явно пустовала уже какое-то время, дверь была распахнута настежь, стекла выбиты, на единственном столе внутри слой снега толщиной с ладонь.
Тишина вокруг стояла полная, лишь изредка нарушаемая карканьем воронья, вившегося вокруг нескольких относительно свежих, видимо, трупов.
Подойдя почти вплотную к воротам, за одной из машин мы увидели четырех дворовых собак, глодавших лежащую на земле оторванную взрывом или просто крупным калибром человеческую ногу. Три помельче, видимо, терпеливо дожидавшиеся, пока сильнейший наестся, сразу бросились наутек, главарь шайки, напротив, схватив зубами голень и не будучи в состоянии поднять ногу полностью, волоком оттаскивал ее, не забывая попутно злобно рычать на нас.
Смоукер поднял было на всякий случай ствол автомата, но я, положив руку на ствольную коробку, мягко опустил его вниз, показав Смоукеру движением головы, что лучше обойти. Псина проводила нас взглядом, но следом не пошла, считая, что отстояла свою добычу.
Калитка оказалась незапертой, только закрытой на задвижку. Петли для замка были соединены намотанной проволокой.
– Безопасность на высоте, – хмыкнул Смоукер, переведя автомат за спину, стал не спеша разматывать проволоку.
Пока он был поглощен этим занятием, я пытался рассмотреть что-нибудь через окна первого этажа больницы. Но до здания было не меньше метров тридцати, кроме того, в отсутствие электричества во всем городе на улице было намного светлее, так что узреть ничего интересного не удавалось.
К площадке перед рядом дверей вела широкая лестница и огибавшие ее по сторонам два широких полукруглых пандуса. Сами двери, как центральные раздвижные, так и обычные распашные, по краям были из темного стекла и тоже не давали возможность увидеть что-либо внутри здания.