Страница 33 из 62
Смоукер тем временем закончил возиться с проволокой и, отодвинув щеколду, толкнул решетку калитки. Та со скрежетом и скрипом отворилась, и мы зашли на территорию.
– Люди здесь все же есть, – заметил Смоукер, указывая на вытоптанную в свежем снегу тропинку, ведущую к центральному входу.
– Я уже не знаю, хорошо это или плохо, – буркнул я, вспоминая Ольгин рассказ.
– Заходить не будем, глянем вполглаза, если заведение работает, вернемся к тачке.
– Глянем.
Смоукер первым поднялся по лестнице, дернул одну дверь, вторую, крайняя слева оказалась открыта. Он приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Прошло секунд пять, прежде чем он многозначительно изрек: «Хмм…»
– Что?
– В том и дело, что ничего.
Он зашел в здание. Я следом.
Широкий холл во всю длину. Как только дверь за нами закрылась, стало почти темно, только в дальнем конце было посветлей от окон с противоположной стороны.
Прямо перед нами стоял ряд турникетов, за ними ряд рамок металлоискателей. Слева и справа от металлоискателей по одному большому интроскопу и кабинке для личного досмотра. На одном из столов рядом с интроскопом лежал мобильный детектор взрывчатки, этими штуками мы проверяли всех эвакуируемых перед входом на КПП. Похоже, всю эту байду установили недавно, наверное, при вводе карантина.
Справа вглубь холла тянулась длинная стойка регистратуры, слева – гардероб и несколько рядов кресел, как в зале ожидания. Дальше виднелись широкие проемы лифтов, по паре с каждой стороны.
Людей в холле не было. Мы простояли еще несколько секунд без движения, прислушиваясь. Ни звука.
– Ау, есть кто дома? – громко спросил Смоукер в пространство.
Я не стал ждать ответа и, обойдя турникеты, направился к стойке регистратуры, где на оргстекло перегородки скотчем были прилеплены большие листы с крупными надписями.
«Порядок процедуры эвакуации», по пунктам. Рядом лист с номерами СЭПов, против каждого один или два номера кабинетов. Местонахождение временного хранилища личных вещей и тому подобное.
– Есть что полезное? – спросил подошедший Смоукер, дымя сигаретой.
– Пока нет, может, по кабинетам пройдемся? – предложил я.
Смоукер открыл было рот, но ответить не успел.
– Замерли оба и подняли руки! – раздался голос со стороны входа.
Приплыли, бля. Из досмотровых кабинок выскочили два человека с автоматами, из-под стойки, перед которой мы стояли, вынырнули еще трое. Краем глаза я уловил движение у лифтов, с той стороны нас тоже встречали.
Мы медленно подняли руки, у Смоукера сигарета так и осталась зажатой между пальцев.
Худшее, что я представлял себе до этого момента, – нас сцапает военная полиция на территории. Похоже, это было из серии, когда реальность превосходит все ожидания. Эти хрены были в гражданской одежде и к армии или полиции, кажется, никакого отношения не имели.
– На колени встали! Руки не опускать! – мужик, который кричал, подбежал к нам и уже чуть спокойнее скомандовал к троим за стойкой, – Давайте, бля, стволы у них заберите.
– Дэн, не ори, сейчас, – ответил за всех троих молодой парень в центре.
Троица отбежала от стойки и скрылась где-то в глубине помещения между стеллажами с папками, а секунд через пять выбежала в холл со стороны турникетов.
Я лихорадочно прикидывал, стоит ли изобразить бойцов при исполнении: нападение на оных в условиях военного положения было приговором для нападавшего, стрельба на поражение открывалась без разговоров.
Оставшийся у кабинок автоматчик подбежал к выходу из здания и, почти прилипнув мордой к стеклу, осматривал окрестности.
– Вы хоть в курсе, что полагается за ваши действия при военном положении? – спросил я, стараясь держаться как можно увереннее.
– Еще раз вякнешь – получишь пулю, – ответил у меня из-за спины кто-то из тех троих, что скрывались за стойкой регистрации.
Проверять его слова я не решился, если Ольга не врала, то этим засранцам может быть абсолютно по барабану любое положение.
С нас сняли автоматы, после чего тот хрен, которого назвали Дэном, принялся хлопать по карманам сначала Смоукера, потом меня.
Нащупав пистолет, он расстегнул две верхних пуговицы моей куртки, запустил туда руку и попытался его вытащить. Крепко привязанный, пистолет не поддавался. Засранец с силой дернул его разок так, что шнурки перевязи впились мне в плечи, после чего озадаченно уставился на меня.
– Че за хуйня?
– Он привязан, – спокойный тон давался мне уже с большим трудом.
– Дебил, бля, отвязывай давай, – с этими словами он с силой ткнул мне стволом автомата в висок.
Я подчинился. Мысль в голове была только одна – нас не убили сразу, значит, им что-то нужно.
Как только я передал пистолет, нам накрепко смотали руки за спиной скотчем и, подгоняя прикладами и матюками, потащили в дальний конец холла, потом направо по коридору и вниз по лестнице, где шедший впереди Дэн и кто-то позади нас включили фонари, освещая путь. Пройдя четыре пролета и пару коридоров, мы попали в большой зал с пустым бассейном посередине, где нас снова поставили на колени недалеко от бортика.
После недолгих вполголоса переговоров нападавших, все, кроме Дэна и еще одного мужика, у которого за спиной висел автомат Смоукера, ушли обратно наверх.
– Кто еще с вами? – спросил Дэн, наведя на нас фонарь.
По спине пробежал холодок, до меня окончательно дошло, насколько серьезно мы попали. Как только они узнают, что им нужно, почти наверняка тут же нас грохнут. Если будем молчать – тоже грохнут, чуть позже. Смоукера, видимо, тоже не посещали никакие светлые мысли, потому молчал вместе со мной.
– Вы че, ебанутые что ли?! – разозлился Дэн и врезал мне носком ботинка под дых.
Больше от неожиданности, чем от боли, я завалился вперед и сильно треснулся головой об кафельный пол. Дыхание перехватило, я только беззвучно открывал и закрывал рот.
– Тоха, подержи фонарь, – сказал Дэн своему приятелю, и, переступив через меня, подошел к Смоукеру.
Вдохнув наконец воздуха, я попытался подняться.
– Лежи, сука, – Тоха наступил мне на спину, заставив растянуться на полу.
– Я тебе щас колено прострелю, веришь? Веришь?! – с нажимом сквозь зубы процедил Дэн.
– Верю, – ответил Смоукер.
– Кто еще вами? Че здесь делаете?
– У нас раненый. Мы хотели его врачам передать.
– Какие врачи? – искренне удивившись, заржал Дэн. – Че ты мне плетешь тут?
– Я не плету, я объясня…
– Не пизди!
Раздался звук удара, Смоукер тихо взвыл и повалился на кафель рядом со мной, получив прикладом.
– Вас в машине минимум трое было с оружием, – тоном, не терпящим возражений, произнес Дэн, – и не надо мне тут зачехлять, что он раненый. Еще раз для тупорылых: че здесь забыли?!
В этот момент там, откуда мы заходили, хлопнула дверь.
– Что у нас тут? – донесся от двери еще один голос.
– Карантинщики, двоих взяли, – ответил Тоха, – пиздят про какого-то раненого.
– Ну-ну, понятно. Сейчас посмотрим. Поднимите-ка их.
Нас обоих рывком подняли и поставили обратно на колени.
– Так, – протянул вошедший, наклонился и посветил фонарем поочередно на наши лица, – Дэнчик, иди-ка ты наверх, ребятам помоги.
– Старый, я…
– Все, я сказал, – спокойно и властно прервал его Старый. – Череп хоть не проломил. Кто ж по голове-то стучит, а? Давай родной, топай, не серди меня.
Дэн, не проронив больше ни слова, вышел из зала.
Я глянул на Смоукера. Он был без шапки, а с левой стороны головы красовалось приличное рассечение, кровь капала с мочки уха.
Старый почти шепотом перебросился несколькими фразами с оставшимся в зале Тохой, потом отошел и вернулся с пластиковым креслом, которое поставил в метре от меня и уселся в него, чуть подавшись вперед. Рассмотреть его никак не получалось из-за пляшущих после света фонаря цветных кругов перед глазами.
– Зовут меня Степан Артемьевич, – представился Старый. – Откуда ж вы такие, ребятки, нарисовались? Прямо теряюсь в догадках. Может, просветите?