Страница 3 из 3
Я: Скорее всего, на момент зачатия младшей сестры папа был уже очень болен. Но я хотела тебя спросить еще в 14 лет вот о чем. Тогда, в то время мы не знали о болезни отца. Но ведь поведение твоего мужа было тогда, мягко говоря, не способствующим принятию решения о рождении нового ребенка. С таким поведением мужа женщины обычно подают на развод, а не рожают третье дитя. Ты ведь незадолго до беременности ходила в партком писать на папу жалобу – настолько он распоясался насчет пьянок и гулянок. Я в 14 лет, и то удивилась: собралась рожать. Разве ты не знала, что от пьяницы опасно рожать ребенка?
Мама: Но ведь в целом он был хорошим мужем. Заботился о семье и приносил всю зарплату домой.
Я: Не прослеживается логическая цепочка в твоих суждениях. От алкоголика может родиться больной ребенок, вне зависимости от факта – приносит он жене зарплату или нет. Ребенок может оказаться больным по физиологическим причинам, его здоровье на момент рождения от зарплаты отца не очень-то зависит. О генетическом здоровье ребенка принято – в цивилизованном обществе – задумываться до его зачатия, а не через 30 лет после его рождения.
Мама: Да, я тогда не подумала об этом. Да и потом не думала. Ребенок родился здоровым. Сейчас ей 30 лет, она врач. Родила здорового ребенка. Все нормально. Но болезнь ее отца меня пугает. Ведь она может развиваться долгие годы. Поэтому я стала к младшей дочери внимательнее приглядываться – и увидела в ее поведении черты, похожие на поведение ее отца в том же возрасте. А что, если у нее тоже начнет развиваться эта же болезнь?
Я: Это возможно. И это страшно.
После этой беседы с мамой я крепко задумалась. Стала размышлять о сестре, вспоминать детали ее поведения, суждений. Сравнивать с отцом. И с каждым днем от этих размышлений мне становилось все страшнее и страшнее – похоже, что сестра что-то унаследовала.
Сегодня мне страшнее – еще больше. Так как я пришла к выводу, что отец был болен не с 30 лет, а с 2-х, и на момент рождения старших детей, он тоже уже был болен.
Я не генетик, и я понятия не имею, как, в какой степени, каким образом, когда и как быстро болезнь в одном месте организма влияет на формирование уже искаженных клеток в другой сфере. Но я думаю, что это происходит. В нашем организме настолько все взаимосвязано, что начавшееся разрушение мозга не может не отразиться на программах всех других органов. И от этих мыслей мне страшно.
Я родилась – папе было 27. Сестра – средняя – родилась через четыре года.
Сегодня я пришла к неутешительному выводу, что ген, код, пароль, символ, информационный сбой – как угодно можно назвать то, что передается при наследственной передаче болезни – получили все трое детей моего отца. Третья сестра, возможно, получила отягощенный вариант, так отцу на момент ее зачатия был 41 год, и он был болен не только ПБ, но и алкоголизмом, к этому времени.
Вероятность этого очень высока. Это – моя версия.
Теплится, однако, у меня надежда, что половые клетки человека как-то особым образом защищены, и не так быстро подвергаются болезненным изменениям. Ведь иначе человечество бы уже повымирало. Вдруг этот процесс более долгий, чем я думаю? И у нас, хотя бы у старших детей отца, ген болезни еще отсутствует.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.