Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 7 из 10

Традиционная информация должна передаваться из поколения в поколение для сохранения памяти этноса. А. И. Субетто доказал, что этнолог, который попадает в среду изучаемых им племён, сохранивших архаичную культуру и соответствующие системы ценностей поведения, адекватные своему способу жизни, часто сам того не ведая, навязывая систему ценностей своего якобы «цивилизационного мира», свои привычки, отношение к жизни, предметы обихода, являлся причиной гибели, наблюдаемых им племён. Представители этих племён, принимая ценности и отношение к миру «чужестранца-наблюдателя», обесценивали свою историю, память о предках, свои картины мира, свои ценности и оказывались людьми без исторической памяти, лишались смысловых оснований собственного языка и вымирали через 2–3 поколения. Происходила своеобразная маргинализация изучавшихся племён, они лишались интереса к жизни, поскольку лишались собственной истории и собственного «достоинства культуры», покоящегося на этой «истории». Сохранение этноса неотделимо от защиты культуры, истории, языка народа.

«Анализ феномена этнической идентичности привёл американских исследователей к выводу, что этническая идентичность индивида является настолько же социальным конструктором, насколько им является «индивидуальное сознание». Р. Винч, следуя интеракционистскому подходу, определяет идентификацию как более или менее продолжительное влияние одной личности на другую, осуществляемое в условиях инер- и интрагруппового взаимодействия».[9]

Можно говорить о наличии в каждой культуре «идеальной личности», которая передаёт следующим поколениям ценностные ориентации. Внутри этнокультурной общности может быть несколько типов «идеальных личностей» в соответствии с полом и социальным статусом. Возможно «идеальной личностью» может быть подготовленный специалист, умело передающий опыт, знания и умения, а может быть и заинтересованный родитель или прародитель. Культура этих проводников опыта и знаний как бы определяет социальный стандарт модели поведения, мышления и чувствования личности, являясь прочной основой этносоциальной общности, и распространяется она через систему народного воспитания.

В условиях осуществления воспитательных функций и выработки эффективных семейных стратегий современная благополучная семья активно ищет пути и подходы передачи, подрастающим поколениям культурных традиций, зачастую используя воспитательные формы, методы и приёмы, выработанные народом.

В семейном творчестве таятся неисчерпаемые богатства народного воспитания. Рассматривая историю народа как историю её воспитательных возможностей, К. Д. Ушинский писал: «…воспитание, созданное самим народом и основанное на народных началах, имеет ту воспитательную силу, которой нет в самых лучших системах, основанных на абстрактных идеях или заимствованных у другого народа…Всякая живая историческая народность есть самое прекрасное божие создание на земле, и воспитанию только остаётся черпать из этого богатого и чистого источника».[10] Инновационный опыт семейного творчества яркое проявление возможностей творческой деятельности в сфере семейной педагогики.

В психологии понятие «Творчество» трактуется как «деятельность, результатом которой является создание новых материальных и духовных ценностей».[11] Педагогическая деятельность в семье всегда процесс творческий, направленный, в конечном счете, на полноценное развитие личности ребёнка как высшей цели и ценности воспитания, на формирование у ребёнка чувств, убеждений и привычек поведения; развитие творческих познавательных способностей, практических умений и навыков. Творческая деятельность, по Ю. Н. Кулюткину, «определяется неповторимостью её продукта – сформированной личности ученика во всём богатстве её индивидуального своеобразия».[12]

В семейном творчестве, при согласованном взаимодействии членов семьи создаются все условия для формирования адекватной самооценки, активизации саморазвития и самоактуализации ребёнка.

Взаимодействие в семье – это система отношений, взаимозависимости между семейными группами, отдельными членами семьи, взаимная поддержка и согласованность действий для достижения единой цели, решения общих задач.

С точки зрения социальной психологии к основным признакам согласованной или совместной деятельности относится наличие:

• единой цели для участников, включённых в деятельность;

• общей мотивации деятельности;

• объединения, совмещения индивидуальных деятельностей;

• разделение единого процесса деятельности на отдельные, функционально связанные операции и их распределение между участниками;

• согласования индивидуальных деятельностей участников, следования алгоритму;

• единого конечного совокупного результата;

• одновременности выполнения индивидуальных заданий разными людьми.

Творческую личность мы воспитаем, если будем действовать с ребенком на равных началах. Это в школе часто педагог выходит к детям как артист, а родитель выходит как равный. Как человек родной и близкий. В этом секрет успеха семейного воспитания, так как в нём скрыта «педагогика параллельного действия». Этот термин принадлежит А. С. Макаренко, который считал, что сущность педагогической позиции в семейном воспитании должна быть скрыта от ребёнка. Действия семейных воспитателей – педагогика не прямого, а параллельного действия, педагогика коллективной творческой жизни всех членов семьи на протяжении всех циклов семейной жизни.





Для того чтобы семья могла эффективно выполнять свою социокультурную функцию, необходимо оказывать ей систематическую помощь. Эту заботу берет на себя государство в лице органов системы образования, а также учреждений системы социальной защиты и социального обслуживания населения. Необходимо внедрение в образовательных учреждениях разного уровня, социальных службах помощи семье и детям, психолого-педагогических центрах специализированных программ, направленных на повышение педагогической культуры семьи, развития творческого потенциала ее членов.

Замечательным примером может послужить программа «Школа семейной духовной культуры», разработанная Государственным научно-исследовательским институтом семьи и воспитания, направленная на развитие и углубление духовно-нравственного аспекта семейной жизни с учетом лучших традиций российской педагогики.

В программе представлены разнообразные темы, такие как психология духовно-нравственного развития ребенка, народные традиции семейного воспитания, знакомство детей с религиозной и художественной культурой, круг детского чтения и ряд других. Основательно освещены вопросы особенностей духовного становления личности в тот период детства, знание о котором будет актуально для родителей, присутствующих на занятии.

Программа содействует формированию грамотного, осознанного отношения родителей к использованию традиционных форм семейного воспитания, в первую очередь – духовно-нравственного.

Занятия по программе могут проводиться в школах, а также в профильных отделениях Комплексных центров социального обслуживания населения и центрах психолого-педагогической помощи семье и детям. Группы следует формировать так, чтобы они состояли из родителей детей одного или смежных возрастов: дошкольников и младших школьников либо учеников 5–7-х классов и старшеклассников. Занятия эти могут вести разные социальные педагоги.

В процессе реализации программы специалисты по социальной работе, социальные педагоги и психологи комплектуют подборку методических материалов по духовно-нравственному воспитанию детей в семье.

Для самостоятельного изучения и использования в семейном воспитании родителям могут быть предложены:

• педагогическая, художественно-публицистическая и детская литература, содержащая сведения о традиционной русской культуре, исторических, культурных и духовных святынях Русской земли, жизнеописания досточтимых людей нашего Отечества;

9

Платонов Ю. П. Этнический фактор. Геополитика и психология. – СПб.: «Речь», 2002. – С. 277.

10

Ушинский К. Д. Избр. пед. соч. в 2-х т. – М., 1948. – Т. 2, с. 161.

11

Психология. Словарь. / Под общ. ред. А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского. 2-е изд. – М., 1990. – С. 393.

12

Кулюткин Ю. Н. Психологические особенности деятельности учителя. Мышление учителя: Личностные механизмы и понятийный аппарат. – М., 1990. – С. 8.