Род

А Эрнест уже бежал к краю пропасти, там он лег на землю и осторожно посмотрел вниз. На дне ущелья лежала разбитая вдребезги карета, вокруг которой подрагивали воздетыми вверх ногами лошади. Но вот и они затихли.

– Проклятье! – пробормотал Эрнест, поднимаясь.

Он подбежал к своему коню, легко вскочил в седло и помчался обратно по дороге. Немного задержался он лишь на месте другой недавней битвы. Пересчитал павших рыцарей, скривился при виде стрелы, торчащей из глаза короля Картриха.

– Проклятье! – вновь воскликнул он и поскакал дальше.

Справедливо сетовала волчица на необычайно оживленное движение в этих всегда тихих краях. Вот опять, едва стих топот копыт коня рыцаря Эрнеста, как на поляне появился новый персонаж. После круговерти блестящих всадников в разноцветных доспехах могло показаться, что на поляну вышел волк, и лишь через какое-то время разум подсказывал, что это человек, ведь шел он на двух ногах. И уже потом глаз различал его одеяние – накидку из волчьей шкуры, вывернутой мехом наружу, с капюшоном в виде волчьей головы. Под капюшоном виднелось лицо, испещренное вертикальными бороздами, издалека казавшимися старческими морщинами, вблизи же оборачивавшимися полосами серой краски, покрывавшими гладкое лицо относительно молодого человека. С животными же его роднила легкая, осторожная и чуткая походка, казалось, что даже трава не сминается под его ногами, одетыми в чеботы из мягкой козлиной кожи. И еще то, как он всматривался, принюхивался, прислушивался к тому, что находилось на поляне. Он и сам считал себя немного зверем, ведь он был волхвом Рода Волка, и звали его соответственно – Влк, именно так, без всяких огласовок, столь любезных языку людей.

– Ни души! – удовлетворенно сказал он, оглядывая поляну, на которой покоилось около пятидесяти тел.

Собственно, осторожность его была вызвана страхом не перед людьми, а перед душами. Теперь он уверенно вышел на поляну. Но тут что-то вновь стало его беспокоить. Влк осмотрелся. Точно, какая-то мелкая душонка продолжала кружить над маленьким, обезглавленным телом. «Такую мелочь немудрено не заметить», – успокоил себя Влк и, дунув и резко взмахнув ладонями, отправил душу на небеса. Потом, подумав, обвел вокруг тела магический круг и совершил магический ритуал, чтобы не вернулась душонка и не вздумала бродить неприкаянно по горам, пугать добрых людей. Остальных душ Влк не опасался, все эти рыцари, кроме безголового, полегли, судя по всему, в честном бою, их души немедленно нашли успокоение на небесах и, быть может, уже пируют вместе за столом у Всесоздателя.

Влк еще раз обошел поляну и, приблизившись к кустам у расселины, вновь насторожился. Запах женщины! Женщин Влк не любил и всегда старался держаться от них подальше. Он раздвинул кусты и посмотрел вверх. След уходил туда, но обратно не возвращался. «Ну и ладно! – подумал Влк. – Сама о себе позаботится! У них свои богини, свои защитницы, вот пусть и решают все в своем, женском кругу, а меня увольте!» Но след все же стер, для поддержания навыка. Лишь один камешек не захотел вернуться на свое место. Влк сделал еще один пасс, но камешек по-прежнему не сдвинулся. «Силы на тебя тратить! – проворчал волхв и, наклонившись, перевернул камень пальцем. – Вот так!»

Влк собрался уходить, но что-то не отпускало его, какой-то тихий зов. Он вновь принялся бродить по поляне, переступая через тела и прислушиваясь. Наконец, остановился над мечом короля Картриха, лежавшим на траве. Подобной красоты Влк никогда в жизни своей не видел! Камни, украшавшие перекрестие и рукоятку, были подобраны так искусно, что сиянием своим повторяли небесную радугу, знамение богов. А лезвие было покрыто такими затейливыми письменами, что невозможно было поверить, что их нанесла человеческая рука.

«Наверняка этот меч выкован в кузнице Сварога», – решил Влк и почтительно склонился перед творением богов. Меч, казалось, звенел, заново переживая прошедшую битву. «Успокойся. Отдохни. Ты заслужил это, ты честно сделал свое дело», – ласково сказал волхв. Но звон только усилился, и в нем Влк явственно услышал призыв: «Возьми меня! Сохрани меня!» «И то верно, – подумал волхв, – нехорошо оставлять священное оружие на проезжей дороге. Добрые-то люди по домам сидят, а по дорогам известно, кто ездит».

Но стоило ему взять меч в руки, как раздался раскат грома и земля задрожала под ногами, потом раздался второй раскат и огненный шар пронесся над поляной. Влк на то и был волхвом, чтобы быстро прозревать волю богов. Не дожидаясь третьего удара, он поднял голову вверх и закричал в небеса: «О, Громовержец! Я ни в чем не виноват! Он сам попросил меня!»

Ответом ему был огромный камень, летящий с неба. Влк бросил меч и едва успел отпрыгнуть в сторону, когда камень упал рядом и накрыл меч. Вслед за этим по расселине с ревом устремилась вода, это ручей громким криком приветствовал возвращение в древнее русло. Но Влк этого уже не видел и не слышал, он в ужасе бросился прочь, а боги еще долго недовольно грохотали за его спиной и метали огненные шары.

Да, нехорошее это было место! Недаром столько сил потратил Влк, чтобы очистить его. Потом, через две луны, когда он, оправившись от ужаса, решился вновь посетить его. Влк тогда еще очень удивлялся, откуда взялись эти многочисленные черные отметины, ведь в первый раз он ничего не заметил, кроме той мелкой душонки.

Зря удивлялся. Поляна недолго пустовала, нашествие паломников продолжалось, и уже вечером того же дня на место последней битвы короля Картриха прискакал новый отряд. Возглавлял его высокий, худощавый мужчина, единственный из всех облаченный не в металлические доспехи, а в одеяние из черного бархата, под которым, впрочем, опытный глаз угадывал плотную и крепкую кольчугу. На его шляпе вместо привычных разноцветных перьев красовался пушистый волчий хвост, на кафтане, глубоко запахнутом, точно посередине груди серебряными нитями было выткано изображение некоего, стоящего на задних лапах зверя с разверзнутой пастью.

Многие убеждали себя, что это лев, охотников же выяснить природу зверя у самого хозяина почему-то не находилось. Изображение это с удивительной точностью повторялось и на знамени, и на доспехах, и на щите рыцаря, который вез за ним оруженосец. На щите древними буквами был написан девиз рыцаря, который мало кто понимал, потому что его язык был еще более древним, чем буквы. Люди ученые переводили его по-разному: «Свободен во всем!» или «Ничего кроме свободы!», а то и просто – «Без предела!»

Но мужчина выделялся не только одеянием. Выглядел он моложе большинства своих спутников, кроме разве что оруженосца. Его и мужем-то можно было назвать с трудом, но те шутники, которые насмехались над его молодостью и немного девической внешностью, уже истлели в земле. Время не успело оставить на нем свои следы, ни одного седого волоса в светлых, с легкой рыжинкой волосах, ни одной морщинки на гладком безбородом лице. Более удивительно, что на его лице не было ни одного следа многочисленных битв и схваток, в которых принимал участие рыцарь, а ведь он всегда бился в первом ряду, чем заслужил большие почести у короля Картриха, не пропускал ни одного турнира, завоевав благосклонность многих дам, и хватался за меч при малейшем поводе, быстро приучив окружающих к уважительному молчанию в его присутствии.

Он вообще был очень красив, райс Мортдюк, в недалеком прошлом ближайший придворный короля Картриха, ныне – глава мятежников, а в будущем, по общему мнению – король огромной страны, простиравшейся от этих гор до самого Северного моря. О, он был бы ослепительно красив, если бы улыбка чуть раздвинула щеки и зажгла весельем глаза. Такое случалось, в прежние годы, но сегодня Мортдюк был угрюм и мрачен, веки набрякли, прикрыв бойницами глаза, щеки ввалились от усталости и напряжения последних дней, нос заострился, и казалось, что все лицо вытянулось вперед, приобретя сходство с мордой то ли злобного пса, то ли волка.