Страница 17 из 30
- Да ладно, Виелин! Во время поединка тебе больная поясница не слишком мешала!
- Ах, Джу… То, что произошло в Пещере церемоний, и поединком-то назвать нельзя. У чистых скорость реакции и быстрота движений выше с рождения.
- Получается, у Элхиса не было шанса победить?
- Ни малейшего. Он был всего лишь сын полукровки и одной из низших ракшиц.
- Что-то я снова ничего не понимаю… Кто такие чистые?
- Сейчас поймёшь. Дай только дойти до смоловарни. Мне, с твоего позволения, надо прилечь.
В смоловарне Виелин предоставил Джу беспокоиться о чае, а сам со вздохом облегчения вытянулся на полу.
- Так что я такое должна понять? Ты хотел рассказать мне о чистых, - напомнила ему Джу.
- Видишь ли, душа моя, когда Рискай сумел сделать состав, позволяющий этлу накапливать силу, он испытал его на себе, своих старших сыновьях и их жёнах. Выяснилось, что под действием смолки наиболее развитая из способностей этла усиливается многократно. Их дети даже превосходили родителей, но большинство из них имело лишь одну ярко выраженную способность, утратив все остальные. Следовало бы уже тогда остановиться и прекратить использование смолки, но ракшасы гордились своими возросшими способностями и не желали ничего замечать. А в третьем поколении в полной мере проявились последствия: молодёжь после обработки начала одеваться в лесную личину, кроме того, стало заметно угасание даже основных способностей и ухудшение здоровья. У молодых просто не хватало сил, чтобы воспользоваться правом поединка. А ещё оказалось, что многие из юношей стерильны. Довольно долго никто не обращал внимания на все эти знаки. Много позже, когда выяснилось, что большая часть лынелей годна лишь в компост и некем заменить погибших в войнах старших, оставшиеся в живых спохватились и занялись восстановлением пришедших в упадок домов. Именно тогда у ракшиц распространилась мода искать себе мужей среди этлов, а лучших детей, несущих хотя бы половину чистой крови, прятать и растить без обработки смолкой. Полукровки, как правило, имеют лишь один ярко выраженный дар силы, но зато они способны иметь детей и в развитии тела значительно превосходят низших ракшасов. Сравни, к примеру, Мариссу с бедняжкой Ашей, и ты всё поймёшь. Таллис - тоже полукровка, сын этла и низшей ракшицы. Он с рождения воспитывался в доме и никогда не носил лесной личины. При осмотре в четыре круга силы уже было очевидно, что он имеет ярко выраженные задатки стража, и Дэлия взялась его обучать. Вполне понятно, что ни один из лесных бродяг не способен победить в поединке нашего стража. Я бы даже сказал, что и среди чистых этлов мало тех, кто смог бы с ним справиться один на один.
- Но ведь Дэлия в два счёта раскатывает его на оладушки! Это потому, что она дольше тренируется, да?
- Не только. Дэлия - дочь полукровки и чистой этлы, а значит, несёт в себе лишь четверть низшей крови. Её возможности от рождения много выше, чем у Таллиса. К тому же она, хоть и имеет явные задатки стража, в той или иной степени способна и звать потоки, и мастерить, и даже быть воспреемницей. Но способностью дарителя она не обладает. И ей никогда не сравняться с чистой этлой, а значит, не стать ракшей. Её дети от чистого отца лишь немногим уступают полностью чистым: их способности разнообразны, но, увы, каждая в отдельности не так уж сильна. Чтобы усилить основную способность, требуется обработка смолкой. К сожалению, в таком случае их дети даже от чистых партнёров вновь будут считаться полукровками и, скорее всего, наденут лесную личину, так что к обработке высококровных детей прибегают только тогда, когда дар ребёнка особо ценен.
Джу недовольно покрутила головой.
- Послушай, Виелин, всё это, наверное, очень интересно, но у меня уже каша в голове. Зачем ты мне всё это рассказываешь?
- Я всё жду, когда же ты, наконец, удивишься, что сумела залепить Таллису черпаком по лицу.
- Хорошо, считай, что я уже догадалась. Допустим, я чище его по крови. Но ведь из-за обработки смолкой всё равно никаких плюшек от моего чистого происхождения я не получу, так? Да ещё и дар у меня, оказывается, какой-то неправильный…
- Не неправильный, а редкий. Ты - дарительница.
- Угу. То есть такой особо одарённый ракшас, которому на роду написано следить, чтобы в доме все были сыты, здоровы и не заросли грязью. А в свободное от всего этого время мне будет можно немного пополивать цветочки.
- Ну, почти так, - улыбнулся ей Виелин. - Ты забыла сказать, что в качестве награды за работу даритель обычно имеет долгие беседы с ракшем на тему перерасхода силы.
- Да уж, завидное положение…
- А ты что, предпочла бы родиться стражем? Или может, тебя манит поросятник?
- Пожалуй, нет. Кстати, ты знаешь, Аша, оказывается, довольно близко знакома с Дэлией.
- Ну да. Дэлия учит её сражаться. Аша намерена однажды вызвать Таллиса на поединок и убить его.
- И никогда этого не достигнет, она ведь из низших. Верно?
- Верно. Аше никогда не достичь уровня Таллиса. Но всё же она имеет задатки стража, иначе Дэлия не взялась бы её учить.
- Вот только для чего?
- Тренировки развивают Ашу и придают её жизни смысл.
- Как грустно… Снова получается, что всё предрешено, и никто из нас не достигнет того, о чём мечтает. Хотя, постой! А как же наш мастер? Он ведь из низших, и даже рождённый в лесу!
- Я тебе уже говорил, что наш мастер - странное существо. Он мало того, что рождённый в лесу, его ещё и воспитали фраглы. Он жил в доме фрагловой ведьмы, а с ракшасьими детьми виделся только во время их перекочёвок. Приёмная мать научила его фрагловой предметной магии, а отец - разным охотничьим штучкам. В Ровеньон Шан пришёл уже взрослым, причём добрался сюда пешком. Его обереги уже тогда были настолько сильны, что позволили ему сохранить истинный облик и не истечь силой. Это был не какой-нибудь лынель, а опытный мастер, пришедший предложить городу свои услуги. И ракша его приняла. Сейчас он один приносит городу больше силы, чем десяток хороших лынелей. Ракша его ценит и бережёт. Казалось бы, чего ещё можно желать? Но у меня есть основания думать, что Шан метит гораздо выше. Напрасно Таллис унизил его, выпоров плетью при всех: самолюбие у нашего мастера куда чувствительнее шкуры. Мне кажется, он намерен теперь не просто занять место Таллиса возле ракши, а хочет стать ракшем сам. Для удела это будет большая беда.
- Почему? Какая разница, кто будет ракшем, Ровена или Шан?
- Ровена, конечно, капризна, вспыльчива и самолюбива, как избалованное дитя. Но она - чистая этла, а значит, умеет дарить. Ей нечасто этого хочется, но она - может, а Шандор - нет.
- А если ему показать, как это делать? Вдруг он научится?
- А если фрагла скинуть со скалы? Вдруг он полетит?
Джу сперва хихикнула, а потом снова вздохнула.
- Значит, Дэлия не так уж и неправа. Всё предрешено, брыкаться нет смысла, и выхода нет.
- И что же ты намерена делать с этим знанием, юная Джу?
Она пожала плечами.
- Жить дальше, и по возможности получать от этого удовольствие, как советует один старый хитрец.
Виелин улыбнулся, уверенным, гибким движением поднялся с пола и сказал:
- Ну что же, старый хитрец рад это слышать. Но помни, что маковая роса в число разрешённых удовольствий не входит.
- Эй! Мраку можно, а мне нельзя? - возмутилась Джу.
- Мрак - всего лишь смоловар, а ты - ученица дарителя. Согласись, что с тебя спрос побольше. Ладно, Джу, мне пора. Дела зовут. А ты сегодня отдохни как следует, завтра же - добро пожаловать в гнилушник. Ваше с Мраком наказание пока не отменялось.
И, аккуратно расправив на себе плащ, Виелин пошёл к выходу. “Ну вот, - подумала Джу, глядя ему вслед, - Только что изображал тут из себя умирающего, а как только услышал всё, что хотел, вскочил и умчался, как конь. Ну и как вообще понять, когда он притворяется, а когда - нет?”
Спустя седьмицу разгневанная Аша заявилась к Виелину и потребовала немедленно убрать с её рабочего места двух мерзопакостных жуликов и лентяев, которые, прикидываясь криворукими тупицами, назло ей всё делают не так. “Жулики” в это время томились под окном кухни, стараясь не ржать в голос, и с надеждой ожидали решения: им стоило немалых усилий уговорить Ашу на этот спектакль. Виелин сперва поворчал для приличия, а потом заявил, что раз Аша с Мраком неспособны научить молодёжь ничему, кроме глупостей, то пусть разбираются с распределением работ сами, как хотят, он же немедленно забирает от них Джу обратно в дом.