Красное на белом

— Здравствуй, — ласково обратился к драконихе Ньют, садясь рядом. Он наложил на защитный плащ дополнительные огнеупорные чары и накинул на голову капюшон, прежде чем ослабить ремни, сковывающие челюсть Веры. — Я принёс тебе угощение.

Широко раздувая ноздри, дракониха подняла морду. Тёмно-красные сонные глаза смотрели прямо на Ньюта, когда он развернул ткань и положил мясо перед Верой, отходя затем на два шага. Дракониха утробно зарычала, попыталась разомкнуть челюсти полностью, отчего намордник затрещал. Из приоткрытой пасти вырвался короткий язычок пламени.

— Ш-ш-ш, — свистяще зашипел Ньют, плавно покачиваясь из стороны в сторону, точно заклинатель змей. — Тише… тише…

Вера дёрнула мордой, звякнув цепями, и утробно зарычала. Неловко опираясь на здоровое крыло, она придвинулась вперёд и, наклонив голову, подцепила зубами мясо.

Обойдя дракониху, Ньют осмотрел крыло. За прошедшую ночь шрамы, конечно, никуда не делись, но пальпация не вызвала у Веры неприятия. Только раз она дёрнула задней лапой, выражая недовольство, но тут же сменила гнев на милость, когда Ньют почесал тёплый чешуйчатый бок.

— Может, уже через пару дней ты снова сможешь летать, — пообещал он Вере, щекой прижимаясь к массивному телу. На другой стороне ущелья между двумя безлесыми пиками была оборудована специальная площадка. В далёких от реальности представлениях Руди там они должны были тренировать драконов, приучать к седлу и учить выполнять команды, на деле же оттуда было удобнее всего отпускать ящеров на волю.

Втайне Ньют надеялся, что Вера поживёт в лагере дольше. Некрупная, спокойнее большинства сородичей, она могла остаться в безопасности под защитой драконологов, пока война не закончится. Если, конечно, кроткий нрав не был временным следствием ранения.

Ньют рассеянно поглаживал бок, пахнущий опилками и землёй, чувствуя, как в тепле драконьего тела сами собой смыкаются веки. Он ведь так толком и не поспал… Ничего, если немного подремлет в деннике — у Веры не так много места для манёвра, чтобы его задавить, и на зафиксированное крыло она не ляжет.

Тесей, конечно, опять выговорит, что спал где попало. Ну и Мерлин с ним, с этим занудой…

***

Скрип боковой двери потревожил Ньюта. Широко зевнув, он потянулся, разминая занемевшую от сна в не самой удобной позе спину. Шаги замолкли совсем рядом. Ньют разлепил веки, готовый встретиться взглядом с братом, но вместо Тесея перед ним стоял Руди.

— А ты почему не со всеми? — растерянно спросил тот.

— Заснул, — честно ответил Ньют, вытягивая из-под себя ногу и морщась. За прошедшие сколько-то там часов мышцы затекли до полной нечувствительности. — Меня хватились?

— Твой брат про тебя спрашивал. — Руди как-то нервно дёрнул рукой, метнулся почесать висок. — Я подумал, ты мог подняться выше на хребет, чтобы понаблюдать за драконьей охотой, о чём ему и сказал.

Ньют нахмурился. Хорошо бы Тесей не пошёл его искать. Или пошёл, но не в одиночестве, а с Харви или Корнеем, хорошо знавшими местность. А лучше бы ему пить безалкогольный пунш вместе со всеми.

— Может, пойдёшь к брату, — предложил Руди. — Всё-таки он приехал всего на пару дней, ну и… — Он закусил нижнюю губу. Молчание было красноречивее слов. «Никто не знает, увидит ли снова семью, пользуйся шансом» — вот что говорило выражение его лица.

Чтобы подняться на ноги, Ньюту пришлось опереться о бок Веры. Та недовольно зафырчала, отчего к потолку денника потянулись две струйки дыма. Руди отреагировал на них нервно, едва не отшатнувшись.

— Руди? — насторожился Ньют, заводя руку под плащ, где в шлевке у бедра покоилась волшебная палочка. — А почему ты не празднуешь? Вера не твоя подопечная.

— Петрификус Тоталус! — выкрикнул Руди, прежде чем Ньют успел что-либо сообразить. Заклятие ударило его в грудь, отбрасывая и впечатывая в стену. Глухо застонав, Ньют как подкошенный рухнул на опилки, не чувствуя тела. Он даже не мог закричать — челюсть свело, точно на него надели намордник, как на одного из драконов. Да и какой толк от крика? Звуконепроницаемые чары были вплетены в стены и фундамент денника.

«Почему? Зачем?» — вертелись в голове вопросы, которые Ньют не мог озвучить.

— Я долго считал, что ты мог бы меня понять, — Руди вдруг заговорил, бегло и будто извиняясь, — потому что мы с тобой самые молодые здесь, а молодые умы всегда гибче. По крайней мере, так говорят в моей семье. Алохомора!

Замки на цепях звякнули, отпираясь. Вера заинтересованно повела шеей, почувствовав близость свободы. Ньют только и мог, что с ужасом следить за ней и Руди.

— Но я ошибся в тебе. Младший брат цепного пса Магической Конфедерации, ты ни за что не согласился бы меня выслушать и уж тем более принять мою сторону.

Ньют глухо зарычал, попытался подняться. Но, натренированный на драконах, Руди вложил в заклятие всю свою силу.

— Я видел, как вы шептались. Твой брат весь вечер с меня взгляд не сводил, пока его Риджбит не отвлёк. — Руди не стал снимать с Веры намордник и освобождать от бандажа крыло, как и снимать ошейник. Напротив, он проверил, как к нему крепится цепь, и взял её конец в руку. — Но теперь у твоего брата и его хозяев будут другие заботы.

Дверь в денник снова скрипнула, и на пороге возникла Софи.

— Руди… Ach, du Idiot!

— Экспеллиармус! — Руди взмахнул палочкой, но алый луч его заклинания столкнулся с серебристым щитом Софи, отрикошетил, оставив на бревенчатой стене глубокую, ощерившуюся щепками полосу.

Испуганная вспышкой, Вера взвилась, яростно завыла и дёрнулась в сторону, оказавшись повёрнутой здоровым крылом к Софи. Мощный взмах поднял в воздух тучу пыли и опилок. Софи коротко вскрикнула, отброшенная крылом. Ньют не мог видеть, что произошло, но услышал звук удара и падения.

— Wie, du auch? — расстроенно спросил Руди. Если Софи что-то и ответила, Ньют не мог расслышать её голос за ворчанием драконихи.

Руди натянул цепь, заставляя Веру, переступающую на задних лапах и цепляющуюся здоровым крылом за стену, повернуться к нему мордой. Подняв палочку, он произнёс заклинание, в котором безошибочно угадывались те самые влияющие на обоняние драконов чары.

Дракониха заинтересованно повела мордой, широко раздувая ноздри, и утробно зарычала, чуть выгнув шею. Самка, учуявшая подходящего самца. Ремни бандажа протестующе заскрипели, когда Вера, стеснённая размерами денника, попыталась взмахнуть крыльями.

— Пойдём, пойдём, — ласково, копируя интонации Ньюта, заговорил с драконихой Руди, потянув за цепь. Та, неловко опираясь на здоровое крыло, последовала за ним к выходу. С ужасом Ньют представил, как Руди переводит Веру через дальний мост на другую сторону ущелья, где рядом с площадкой хранилась так толком ни разу и не использованная на практике драконья сбруя. Одурманенная не предназначенными для этого чарами, Вера поднимется на крыло, подчинится всаднику. Некрупная, спокойная, ею можно управлять в полёте. Проклятье!

Сцепив зубы, Ньют попытался пошевелиться. Кончики скованных заклятием пальцев отозвались слабым покалыванием. Если приложить достаточно усилий…

— Ньют?! Фините Инкантатем!

Заклятие развеялось, и Ньюта накрыло волной неприятных ощущений. После удара о стену болела спина, а во рту появился металлический привкус. Он потрогал губы. Так и есть, прикусил до крови.

— Стоять можешь? — обеспокоенно спросил Тесей, помогая подняться на ноги. Ньют ухватился за стену и молча кивнул. — Ренервейт! — Брат указал палочкой на Софи. Та пошевелилась и, держа ладонь у виска, села. На правой стороне её лица расплывался синяк.

— Тесей! — Ньют наложил несколько обезболивающих заклинаний, чтобы прийти в себя. Боль в спине отступила, сменившись не отвлекающим лёгким покалыванием. — Твой диверсант — Руди! Он увёл Веру. Моргана знает, что он может учинить, если с ней совладает.

— Идём, — скомандовал Тесей, переступая через перевёрнутое ведро.

— Я с вами. — Глаза Софи метали молнии. Она что-то быстро сказала по-немецки, что-то, очевидно, понятное Тесею, потому что протестовать брат не стал.