Когда придет рассвет

— Интуиция? — обманчиво мягкий тон меня не смутил. Получив мое подтверждение, Уизли не стал зубоскалить, — Что ж, начнем, господа историки, — было сказано наблюдавшим пуффендуйцам, — а ты, Борман, прогуляйся. Не мозоль глаза.

Решив, что между нами зародилось некое понимание, я вполне добродушно отнеслась к словам львенка. Но кто знал, что Малфой на последней фразе зашел в гостиную.

— Ты совсем страх потерял, рыжее недоразумение?! — молниеносно слизеринец подлетел к Уизли и, взяв того за воротник мантии, глухим звуком шмякнул того о стену.

— Абраксас! — закричала я, подорвавшись в их сторону, краем глаза заметив пуффендуйцев, когтевранца и МакГонагалл.

— Прекратить! — кричала вторая староста, достав палочку.

Где же ходит Реддл?! Где Поляков?!

Малфой с остервенением просто бил Уизли об стенку. Парни всё никак не могли его оттащить, а МакГонагалл прицелится из-за большого скопления.

— Прекрати! — мой голос истерически стал срываться, — Абраксас! — я с силой попыталась оттолкнуть друга, но каким-то образом получилось наоборот.

— Отойти! Петрификус Тоталус!

Я лежала на каменном полу, мало что уже понимая. Стояла оглушающая тишина, но не больше мгновения. Я чувствовала лишь приятный холод камня. Звуки, боль и осознание внешнего мира свалились гурьбой.

— Зовите Реддла, Стюарт, быстро! — командный голос гриффиндорской старосты больно резанул по ушам. Она склонилась ко мне, — Так, давай осторожно, — меня аккуратно подняли и понесли к дивану.

Голова раскалывалась, а стоило принять более вертикальное положение так еще здорово начинало мутить. Заткнув уши, я случайно дотронулась до своей губы, которую мне разбили.

— Просто прекрасно, — простонала я, моля быстрее потерять сознание.

Хоть раз в жизни, Мерлин, я могу лишится чувств?

Как оказалось амулеты были на мне не просто так, какой-то из них был «сигналкой» для Реддла. Так что Стюарту далеко идти не потребовалось, пару минут не прошло, как в нашем полку прибыло.

— Что с тобой? — обеспокоенное лицо Тома меня все-таки доконало, а может кто-то наконец догадался магией облегчить мою участь, но сознание меня все-таки покинуло.

POV Том Марволо Реддл

Я был в библиотеке Дурмстранга, когда кольцо на моем пальце начало гореть и пощипывать.

Моника.

Положив книгу на место, я сорвался в сторону нашей гостиной. Кольцо стало ощутимо сжечь.

— Реддл! — запыхавшийся когтевранец бежал ко мне на встречу, — Там Малфой Борман!.. Когда с Уизли… Скорее!

Плохое предчувствие неприятно сжало сердце.

Она лежала на диване бледная, как мел, с разбитой губой и с уже проступившим синяком на скуле.

Мое сердце сжималось. Такая беззащитная.

-… Борман очень сильно при падении ударила голову, — закончила рассказывать всё происшествие МакГонагалл.

— Благодарю, Минерва, — гриффиндорка кивнула мне.

— Что будем делать с Малфоем и Уизли? Прости, Том, но мне непонятно вовсе, что творится в голове у твоего друга. Несмотря на то, что Моника пострадала случайно, тем не менее она пострадала, — с нажимом проговорив последнее слово, староста львят встала с кресла.

Виновники были заперты в спальне. С Абраксаса запретил снимать заклятие, даже более того, я сам закрепил его, на ходу, с помощью легилименции, пройдясь по мыслям Стюарта.

— Найди, пожалуйста, Полякова и попроси его зайти в больничное крыло, — попросил МакГонагалл, аккуратно поднимая на руки Монику.

— Ты сам ее отнесешь? Мы подадим огласке случай?

Не обратив внимания на шокированную гриффиндорку, я с Синичкой на руках покинул гостиную.

Больничное крыло встретило особым запахом всяких трав и зелий. Койки стояли в ряд, некоторые из них были прикрыты ширмами.

Будто бы почувствовав нас, а может так оно и есть, появился невысокий худощавый мужчина.

— Девушку осторожно положите на койку, а сами не мешайтесь, — проговорив всё четко, целитель больше не взглянул на меня.

Я занял место с друг стороны от кровати, стараясь вести себя тихо.

Мужчина, несмотря на преклонный возраст, шустро провел диагностику, нырнул в свою подсобку, чтобы через минуту показаться с полными всякими бутылёчками руками.

Множество баночек разместилось на прикроватной тумбочке. Ловко что-то выбрав из этого набора, врачеватель откупорил баночку. По палате разнесся резкий запах.

— Маггловский нашатырь, — пробормотал я.

— Вообще-то, это наше изобретение, — прокомментировал целитель, прикладывая ватку к носу Моники, реакция которой была слишком бурной, — спокойно, дорогуша! — придерживая девушку за плечи, этот шустрый Айболит, влил ей зелье в рот.

— Какая гадость! — закашлялась Синичка.

Разговаривает, значит лучше.

— А что ты хотела? Меньше головой надо биться. Сотрясение — это не шутки, даже для мага!

Тут открылась дверь и в палату влетел обеспокоенный Поляков.

Возможно, я поспешил, когда сказал позвать его.

— Ваш куратор?

— Их-их! Целитель Розенбаум, что со студенткой?

Выше упомянутый Розенбаум подозрительно посмотрел на Полякова, а потом на меня.

— Сотрясение. Ночь в лазарете, завтра выпущу.

— Но сегодня Святочный бал! — проговорил куратор, которого всё-таки не зря позвали.

— Вот, — кинул склянку мне целитель и направился в сторону своего кабинета, — намажь этим синяки.

— Я знаю, как быстро ты лечишь физические травмы! — крикнул Дмитрий и пошел следом за Розенбаумом.

— Нет!

Этот маг был фанатиком своего дела.

Моника сидела поддавленная, полностью погруженная в свои мысли.

Я присел на край кровати и открыл баночку с заживляющей мазью.

— Повернись, мне надо обработать твою губу, — мягко попросил я.

Однако Борман меня проигнорировала. Она еще больше отвернулась в противоположную сторону и тихо всхлипнула.

— Перестань, — попытался сурово произнести я, не зная, что делать.

Обычно не обращая внимания на женские слезы, я полностью терялся, когда плакала Синичка.

— Из-за чего ты расстроилась, — вновь мягко заговорил я. Вопрос, конечно, глупый. Но неужели она не знает, что я сделаю всё, чтобы она ни захотела?

Аккуратно взяв за подбородок, я повернул такое родное личико в свою сторону.

Обработав рану на губе и синяк на скуле, я вымыл руки и сел обратно на кровать к успокоившийся Борман.

— Я не понимаю, что с ним, Том! Что его беспокоит? Что случилось?

О, я знал причину, но она не являлась оправдательной.

— Я во всем разберусь. Обещаю тебе.

Зеленые глаза глянули на меня с неким беспокойством, и лигилементом быть не надо, чтобы понять, настораживали её мои будущие действия.

— Беспокоишься за Малфоя? — горько усмехнулся я.

Моника хотела что-то сказать, но зашли целитель с куратором.

— Ладно, — строго посмотрел на нас Розенбаум, — можете идти готовится к вечеру, мисс Борман, но никакого стресса, алкоголя и сильных физических нагрузок. Как почувствуйте легкую слабость, сразу возвращайтесь в комнату и спать. А вы, юноша, проследите и перед сном проследите, чтобы она выпила вот это зелье, — дали мне флакон с синей жидкостью.

— Спасибо большое! — пролепетала Моника, вставая с кровати.

— Поляков, на твоей ответственности! — угрюмо закончил целитель и выгнал нас.

До нашей башни мы шли молча, но стоило Моники зайти в женскую спальню, как Поляков повернулся ко мне.

— Мистер Реддл, не хочу лезть в ваши дела, но вы понимаете, что эта ситуация могла стать достоянием общественности? Даже не смотря на то, что это нелепая случайность.

Нелепый у нас Малфой!

Злость волной накрывала меня, но глубоко вздохнув, я призвал себя к спокойствию.

— Мы разберемся. Спасибо за содействие с целителем.

— Пустяки, — отмахнулся преподаватель, — Никакая девушка не хотела бы пропустить такой вечер. А она его очень ждала.