Слепой дракон

Минерва злобно посмотрела на него и решила придраться и к собаке:

— А псина тут зачем? Сроду собак в Хогвартсе не было и… и… и не будет!

Гарри даже в ухе почесал и вклинился:

— Простите, а Клык с Пушком не собаки, что ли?

Минерва развернулась к нему:

— А вам, мистер Поттер, я посоветовала бы держать при себе кулаки! Это не дело, устраивать маггловский мордобой и разбивать лицо товарищу.

— Ах, он това-арищ… — скабрезно протянул Драко, шлифуя ногти о воротник мантии. — А я-то думал, кто же он такой наивный, утверждающий, что дедуля Поттер помер от драконьей оспы?..

Минерва покраснела, раздувая ноздри, как взбесившийся бизон, огляделась, нашла в толпе Рона и гневно осведомилась:

— Это правда, мистер Уизли?!

Судя по виду, тот уже мечтал провалиться сквозь пол. М-мерлин, так опозориться! Директор же… блин…

Фехтование преподавать начали только шестому и седьмому курсам, так как юноши к этому возрасту полностью сформировались и могли удержать-сбалансировать тяжелые рапиры. Младшие разобиделись и устроили бунт, который удалось подавить обещанием создать и для них дуэльный клуб, но с одним условием — шпаги у них будут деревянными! Да хоть из веточек, ура!

Учителя фехтования звали странно — Лагун. Не имя, не фамилия, а так, не пойми что… но лягался он знатно, такие антраша и пируэты выделывал, мастера балета и те обзавидуются.

На уроки рисования и географии рванули все, от желающих отбоя не было. Все хотели красиво рисовать и знать страны мира. Рисовальщика звали Скорпиус Хамелеонус, а географию начал преподавать… Квиррелл. Да-да, он самый, подлечился, поправил здоровье и вернулся в Хогвартс. Зная, что он когда-то вел уроки маггловедения, попечители предложили ему пост географа. Что ж, со своей новой задачей Квиррелл вполне успешно справлялся, свой предмет хорошо знал и интересно преподносил. А Драко влюбился в учителя рисования и твердо решил назвать его именем своего сына, когда тот у него родится. А что, звучит! Скорпиус Малфой! Признанными и лучшими художниками на этом потоке оказались Гарри Поттер и Дин Томас. Ещё довольно сносно рисовали сестры Патил, правда в своей, восточной манере, но это такая ерунда…

Уроки этикета вела Гризельда Марчбэнкс, древняя бабка, уже просто рассыхающаяся от старости, но бо-о-одрая… Девочки, как те мышки, плакали, кололись, а воспитательный кактус послушно грызли — запоминали, в какой руке держать ложку-вилку-нож, учились отличать десертную вилочку от рыбной, носили на голове тяжелые книги для выправления правильной осанки. Гарри, припомнив кое-что, предложил задействовать лошадей, в качестве примера и доказательства сводил к загону и показал, как красиво он смотрится верхом на Дасе. Девчонки в него тут же влюбились (в Гарри, а не в коня!) и всем скопом кинулись было писать домой папам-мамам с просьбой прислать в школу лошадей. Напоминаю, в Англии половина населения занимается разведением скаковых лошадей для всяких Дерби, Аскотов и прочих Нью-Маркетов. Гарри покачал головой, окликнул и, остановив их, напомнил торопливым дурам, что лошади, вообще-то, живые, им нужна конюшня и левада, а верховой ездой они могут заняться дома, на каникулах. Девочки скуксились и капризно спросили, а зачем он их соблазнил своей красивой рыцарской осанкой? На это Гарри только рукой махнул и резонно заметил, что летом им теперь будет чем заняться.

Волшебное и маггловское право вел профессор Солсберри, пожилой мужчина с адвокатской внешностью, похожий на Бастера Китона.

Зеркала, появившиеся в Часовой башне, впечатлили всех. Гермиона, узнав, для чего они тут, сразу же и опробовала их. Стукнула по раме палочкой, шепнула свое слово-пароль, а когда стекло затуманилось, смело шагнула в зеркало, правда через пару секунд она с визгом прыгнула обратно в холл. Директор поднял брови:

— Что такое, мисс Грейнджер?

— Там… папа бреется, голый…

— Э-э-э… перед гардеробным зеркалом в прихожей?

— У нас зеркало расположено на стене между дверями в ванную комнату и туалет, сэр.

— Хм, недочет, однако.

— Сэр, а можно сделать так, чтобы было видно ту сторону перед перемещением?

— Хм-м-м… верное решение, сейчас поправим.

Карлус немного поколдовал над зеркалами, усовершенствуя их портальное качество, и кивнул:

— Готово.

На сей раз решил попробовать Колин Криви. Стукнул по раме, шепнул пароль, шагнул и…

— Папа, а кто эта блондинка???

====== Сорок шестая глава. Как работают Черные перья? ======

Блондинка оказалась папиной секретаршей, так, по крайней мере, объяснил сыну сконфуженный Криви-старший. Не знаю… бывают ли секретарши у молочников, но это не мое дело. На всякий случай, давайте поверим папе Колина.

Свои обязанности старосты Невилл исполнял исправно. Будил по утрам детей, которые любили понежиться в теплой постельке, раздавал расписания уроков после завтрака. Разнимал драчунов, носился по туалетам в поисках плачущих девчонок. Пришивал оторванные пуговицы и рукава. При помощи Репаро чинил отлетевшие подошвы и сломанные очки и карандаши. Конечно, починка вещей лежит на эльфах-домовиках, но не будешь же каждый раз нестись в подвалы замка и звать-приглашать что-то починить прямо здесь и сейчас? Тем более что разбитые очки и пуговицы от штанов вряд ли можно отложить до утра.

Приходилось Невиллу и штрафовать нарушителей. Пару раз даже старшеклассников, в том числе и печально известных братьев Уизли. Эти клоуны никак не могли оставить идею создать-основать свой собственный магазинчик шуточных приколов. Ну и начали. Ириски «Гиперъязычок», канареечные помадки, икотные леденцы, рвотные пастилки, обморочные орешки и прочие гадости. Все эти гадости они испытывали на малышах-первокурсниках, первой это заметила Гермиона и подняла крик, начала угрожать написать их матери. На шум подтянулись Гарри и Невилл, постояли, посмотрели, послушали, Невилл при этом одобрил угрозу Гермионы, но ушлый Гарри догадался расспросить подопытных кроликов об их ощущениях… Ну крольчата и рассказали — обморок страшный, как будто кто дубиной огрел, а во рту после орешков странный вкус ржавого железа, откуда бы, кстати, они ж его никогда не пробовали… Канареечные перья вообще кошмар, такое чувство, что им изнутри кожу проткнули и оттуда же, из-под неё наружу перья протолкнули, короче это дико больно и неприятно, а после того, как перья исчезают, у них ещё долго всё тело чешется. Гарри и Невилл взбесились, содрали с идиотов по сотне баллов с каждого и, дружно взревев, отправили к Филчу. Как ни странно, но рыжие обормоты, впечатлённые наказанием, послушно отправились на отработку.

А однажды произошла невероятная история. На уроке Амбридж Рон нарвался на отработку, отказавшись читать очередную шестистраничную главу, и тётушка Долли сладким голосом велела ему остаться после урока. В тот день это был последний урок, так что Рона ждали в гостиной факультета. Наконец, в одиннадцатом часу портрет Полной Дамы отъехал в сторону, открывая проход, и в комнату ввалился Рон, держа на весу окровавленную руку. Его тут окружили с испуганными расспросами — что да как? Бледно-зеленый Рон рассказал о страшном Черном пере, которое писало его кровью, ну ни дать ни взять жуткая сказка на ночь! Но на руке Рона после промывки проступила вырезанная, словно скальпелем, надпись — «я не должен лениться». Напуганные девочки переглянулись и заплакали, трогательно вытирая друг дружке слезы. Гарри потрясенно уставился в стену — как-то не вязалось кровавое перо с образом доброй тётушки Долли. Чертовщина какая-то… Вспомнив об Оборотном зелье, на всякий случай проверил карту Мародеров. Та честно доложила, что Долорес Джейн Амбридж — настоящая. Ничего, абсолютно ничего не понятно! Стали выспрашивать у пострадавшего Рона подробности, тот сообщил, что перо не нужно окунать в чернила, оно пишет само по себе, невидимым лезвием вспарывая его руку. Гермиона рассердилась и гневно забухтела, что это не дело и никуда не годится — протаскивать в школу темные кровососущие артефакты.