Страница 62 из 89
30) Взятие Казилина
Консул Квинт Фабий стоял лагерем под Казилином, который удерживали две тысячи кампанцев и семьсот Ганнибаловых солдат. Он послал к коллеге в Нолу. Получив это известие, Марцелл, оставив две тысячи солдат защищать Нолу, с остальным войском прибыл под Казилин. Теперь Казилин осаждали два консула; римские воины подходили к его стенам, не остерегаясь, и отходили назад израненные, ни в чем не успев. Фабий решил оставить Казилин: осада его была трудной и труда не стоила; между тем дела более важные настоятельно требовали заняться ими. Но Марцелл удержал Фабия: нельзя уходить, не завершив начатого. Стали подвозить навесы и разные стенобойные машины; кампанцы просили Фабия позволить им спокойно уйти в Капую. Когда немногие вышли, Марцелл неожиданно стал в воротах; его воины убивали всех, кто подвернется: сначала оказавшихся у ворот, затем, когда ворвались в город, находившихся внутри. Человек 50 кампанцев, успевших выйти, кинулись к Фабию и под его охраной пришли в Капую. Пока тянулись переговоры об условиях, на которых Казилин будет сдан, город нечаянно-негаданно был взят. Пленных кампанцев и оказавшихся в городе Ганнибаловых воинов отправили в Рим и заключили в тюрьму; горожан взяли под стражу, распределив по соседним городам.
31) Военный переворот в Сиракузах
Сразу же после убийства Гиеронима солдаты в Леонтинах подняли мятеж и свирепо орали, что поминки по царю следует справить кровью заговорщиков. Потом частые упоминания о восстановленной свободе (сладкое для слуха слово) и надежда на щедрые раздачи из царской казны несколько умерили их недовольство.
Назначен был день выборов. Никто не ожидал, что кто-то в крайних рядах назовет Эпикида, а кто-то – Гиппократа. Единодушие объяснялось тем, что участие в собрании принимали не только граждане, но и солдатская толпа, в которую затесалось много перебежчиков, желавших переворота.
Через несколько дней из Леонтин явились послы просить об охране их земли. Архонту Гиппократу было велено взять с собой перебежчиков; с ним пошло много наемников из вспомогательных войск, из которых составился отряд в 4 тысячи человек.
Гиппократ стал опустошать земли, пограничные с римской провинцией, сначала совершая свои набеги тайком. Когда же претор Аппий Клавдий Пульхр (которому была отдана под управление римская Сицилия) послал солдат для охраны союзнических владений, Гиппократ со всеми своими силами напал на римский лагерь, находившийся напротив; убитых было много. Когда об этом донесли консулу Марцеллу, он отправил в Сиракузы послов сказать, что мирный договор будет нарушаться и поводов к войне всегда хватит, пока Гиппократа и Эпикида не удалят прочь не только от Сиракуз, но и от Сицилии вообще. Эпикид сам отправился в Леонтины и начал возмущать их против сиракузян. Толпу убедили быстро; послам сиракузян, которые жаловались на то, что римские солдаты перебиты на стоянке, и требовали, чтобы Гиппократ и Эпикид уходили в Локры и вообще, куда им угодно, только бы прочь из Сицилии, свирепо ответили, что леонтинцы не поручали сиракузянам заключать мир с римлянами. Сиракузяне донесли римлянам: леонтины не желают повиноваться; договор не будет нарушен, если римляне начнут с ними войну, в которой и Сиракузы будут участвовать, но с условием: пусть по мирному договору Леонтины будут подчинены Сиракузам.
Марцелл со всем войском отправился к Леонтинам, предложив Аппию напасть с другой стороны; он воспользовался настроением солдат, негодовавших на то, что товарищи их перебиты на стоянке во время переговоров об условиях мира. Город был взят с ходу. Гиппократ и Эпикид, видя, что стены захвачены, а городские ворота разломаны, укрылись с малым отрядом в крепости, а ночью тайком убежали в Гербез. Когда этот город был осажден сиракузскими наемниками, Гиппократ и Эпикид решили вручить свою судьбу в руки воинов. На их счастье среди осаждающих оказался отряд критян, который служил под их началом при Гиерониме. Гиппократ, видя, что те склонны ко всякого рода подозрениям, воспользовался хитростью – прочитал солдатам будто бы перехваченное письмо: «Сиракузские архонты консулу Марцеллу». За обычным приветствием далее говорилось, что все солдаты-наемники друг друга стоят, и в Сиракузах покоя не будет, пока какие-нибудь чужеземцы из вспомогательных отрядов останутся там или в сиракузском войске. Поэтому пусть он постарается захватить тех, что вместе с сиракузскими архонтами стоят лагерем под Мегарами; казнив их, он наконец освободит Сиракузы. Когда это письмо было прочитано, все с криком схватились за оружие.
Взбунтовав наемников, Гиппократ и Эпикид двинулись во главе них на Сиракузы и легко овладели городом, так как атака оказалась совершенно неожиданной. Большинство архонтов, кроме тех, что успели скрыться, были перебиты. На следующий день победители освободили рабов, выпустили сидевших в тюрьме преступников, и вся эта разношерстная толпа выбрала в архонты Гиппократа и Эпикида. Таким образом Сиракузы, которым на краткий миг блеснула было свобода, вновь вернулись в старое рабство.
32) Марцелл осаждает Сиракузы. Машины Архимеда
Когда Марцеллу сообщили о совершившемся перевороте, римский лагерь передвинули от Леонтин к Сиракузам. Город был осажден с моря и с суши. Начатая с великим рвением осада, пишет Ливий, скорей всего увенчалась бы скорым успехом, если бы не один человек, который жил в те времена в Сиракузах. Это был Архимед, удивительный создатель разного рода военных орудий, которыми он легко, словно играючи, уничтожал плоды тяжких трудов неприятеля. На стене, шедшей по холмам разной высоты, по большей части высоким и труднодоступным, но кое-где понижающимся и в ложбинах переходимых, он в подходящих местах разместил разные машины. Стену Ахрадины (центрального района Сиракуз, где размещалась главная городская площадь), которую омывало море, Марцелл осаждал с шестьюдесятью квинкверемами. Квинкверемы ставили по две вплотную, борт к борту (весла с этой стороны убирали), и они шли, как один корабль, на веслах, оставленных с другого борта; на этом двойном корабле ставили башни в несколько этажей и стенобитные машины. Чтобы бороться с такими кораблями, Архимед разместил по стенам машины, которые метали в суда, стоящие поодаль, камни огромной тяжести; стоявшие поближе он осыпал дождем более мелких; чтобы поражать врага, не подвергая себя опасности, он пробил всю стену сверху донизу множеством отверстий шириною в локоть; через эти отверстия сиракузяне, оставаясь невидимыми неприятелю, стреляли из луков и небольших скорпионов. Некоторые корабли подходили ближе, чтобы оказаться вне обстрела камнями; им на палубу подъемным рычагом, укреплявшимся над стеной, бросали железную лапу на крепкой цепи; захватив нос корабля, лапа вздымалась вверх с помощью очень тяжелого свинцового противовеса – и вот: корабль вздымался стоймя с задранным носом; внезапно цепь отпускали, и корабль с перепуганными моряками, падая как со стены, с такой силой ударялся о воду, что даже если он падал не перевертываясь, все равно заливался водой.
Таким образом, взять город с моря не удалось; оставалась одна надежда – бросить все силы на осаду с суши. Но и с этой стороны город был оснащен всеми видами метательных машин – благодаря долголетним затратам и заботам Гиерона, равно как несравненному искусству Архимеда. Сама природа помогала обороняющимся: скала, на которой лежат основания стен, была в значительной части наклонена и на врага обрушивались камни не только посланные машиной, но и скатывавшиеся от собственной тяжести; поэтому подойти к стене было трудно, а взбираться опасно. Посоветовавшись, римские военачальники решили: держать город в осаде и препятствовать подвозу продовольствия с суши и с моря.
33) Война в Сицилии
Оставив основные силы под Сиракузами, Марцелл с третьей частью войска отправился возвращать города, отпавшие в эту смуту к Карфагену. Гелор и Гербез сдались добровольно, Мегары он взял приступом, разграбил и разрушил, к великому ужасу жителей остальных городов, и особенно сиракузян. В это же примерно время Гимилькон высадился у Гераклеи Миносовой; у него было 25 тысяч пехоты, 3 тысячи всадников и 12 слонов. Прибыв в Гераклею, он в несколько дней взял Агригант; остальные города, бывшие на стороне карфагенян, загорелись надеждой выгнать римлян из Сицилии; осажденные сиракузяне воспрянули духом. Решив, что для защиты города достаточно части войска, они разделили между собой воинские обязанности: Эпикид стал начальником городской охраны, Гиппократу вместе с Гимильконом досталась война против римского консула. С 10 тысячами пехоты и 500 всадников он ночью прошел между караульными постами и стал лагерем около города Акрилл. Здесь на них внезапно напал Марцелл, когда карфагеняне и сиракузяне были заняты разбивкой лагеря. Римляне окружили пехоту, но всадники вместе с Гиппократом укрылись в Акрах.