Погребенный светом

— Светлана Крамская.

========== Незнакомец, незнакомка, здравствуй и прощай ==========

«Слава богу, мой дружище, есть у нас враги,

Значит есть, наверно, и друзья»

Ю. Визбор

Лана испуганно отшатнулась, глядя на живой кошмар этой ночи. Незаметно ущипнув себя за запястье, она убедилась, что не спит, и он действительно сейчас сидит перед ней, практически дружелюбно улыбаясь.

Он. Сидит. Рядом.

Хотя по поводу улыбки она, конечно, загнула.

На самом деле его лицо было серьезным, даже немного суровым, лишь только уголки тонких губ были чуточку приподняты, чем он, видимо, хотел показать свои дружеские намерения. В черных глазах же не было теплоты, только какая-то холодная отстраненность, а волосы были небрежно заправлены за уши, все-таки показывая какую-то его «детскость», совершенно незаметную в его поступках и движениях.

Голос незнакомца до сих пор звенел в ее голове, отдаваясь эхом ее имени, однако девушка больше не чувствовала того дикого страха, что преследовал ее эти дни.

— Светлана, — немножко вопросительно все же констатировал он, неожиданно протягивая ей руку для пожатия. Девушка внутренне сжалась, с трудом удержав себя, чтобы тут же не рвануть от него с диким криком куда глаза глядят. Однако она понимала, что это неразумно: во-первых, он все равно найдет ее, где бы она ни была, а во-вторых, она видела, как в его глазах появились смешинки, точнее холодные чертики насмешки, когда он заметил ее внутренний порыв сбежать. Он насмехался над ней! Да нет, серьезно насмехался! Поежившись от неприятного чувства навешанных ярлыков, Лана постаралась мысленно убедить себя быть храброй как Тесса*, и неловко улыбнулась, протянув руку собеседнику.

Да, она смогла, и не важно, что в душе царил хаос, а внутренности дрожали так, что, казалось, дрожит вся она.

Когда их пальцы соприкоснулись, Лана вдруг неожиданно поняла, что не чувствует ничего кроме теплоты его кожи: никаких волн, никакой уничтожающей воды, никакого страха. Ничего. Лишь небольшое давление от того, что ее руку сжали. Странно.

Крамская удивленно подняла свои зеленые глаза на незнакомца, пытаясь понять, что же он задумал, однако его лицо было настолько бесстрастно, что она и не рассчитывала прочитать что-то на нем. Холоден, безэмоционален, отстранен. И опасен. Чертовски опасен. Уж как бы дружелюбно он ни выглядел (а дружелюбно он уж точно не выглядел), она не собиралась забывать, насколько он может быть пугающим, причем небезосновательно, что и делало его весьма опасным.

Не желая показывать, как ей страшно, Лана решила, что лучшая защита — нападение, и… улыбнулась. Она отчаянно хотела показать ему, что не боится, что это не у нее сейчас трясутся руки, не у нее сейчас ком в горле от подступивших эмоций, не по ее спине побежали мурашки, от одного только его взгляда, не ее внутренности сжались в точку, образовав внутри пустое пространство, нет. Она не боялась. Ни капельки. И она хотела доказать это.

Даже на какую-то секунду ей показалось, что в глазах незнакомца мелькнула досада или растерянность, но через мгновение его взгляд вновь стал непроницаемым, и Лане пришлось довольствоваться лишь своими предположениями. Однако где-то в глубине души она почувствовала острое удовлетворение: она смогла его удивить. Он наверняка ждал, что она, испугавшись, побежит, размахивая руками и крича, а она же осталась и теперь как дура улыбалась ему, играя и на своих и на его нервах. Ой, и зачем только не спаслась? Ради чего?..

Опустив взгляд, она заметила, что он до сих пор держит ее руку. Удивительно, но его рука, казалось бы теплая (а она чувствовала, что теплая), не грела, а скорее наоборот забирала тепло: от кончиков пальцев по кисти, к локтю полз непонятный липкий холод. Лана попыталась аккуратно высвободить руку, однако незнакомец лишь сжал ее чуть крепче, не дав освободиться.

— Сейчас я имею перед вами преимущество, — раздался бархатный голос молодого человека. Чуть хрипловатый от природы, он не был голосом мальчишки, это был голос уже сформировавшегося мужчины, который завораживал почти всех девушек: по плечам и по шее Ланы побежали мурашки от столь будоражащего сознание тембра, — я знаю, кто вы и как вас зовут, вы же обо мне не знаете ничего.

Девушка заметно напряглась, попытавшись отодвинуться, но почти тут же вновь улыбнулась, когда он снова не позволил ей высвободить руку.

— Однако я хочу уравнять наши шансы, Светлана.

— Лана, — чуть слышно — будто неуверенно — прошептала девушка.

— Простите, что? — в голосе незнакомца явственно послышалось недоумение, однако на его лице не дрогнул и мускул, если не считать чуть приподнявшуюся густую бровь.

«Он хорошо владеет собой. Даже слишком хорошо», — подумала Лана, анализируя реакцию незнакомца. Ей тут же захотелось выбить его из колеи, захотелось заставить его показать обычные человеческие эмоции, убедить себя, что все это было фарсом, качественной игрой, а на самом деле он самый обычный человек, не более.

Расхрабрившись, девушка уже более уверенно заявила:

— Лана. Не люблю свое полное имя. Да и, думаю, нет смысла «выкать», не по тридцать же нам лет.

Губы незнакомца чуть нервно дрогнули, но тут же их уголки чуть приподнялись. Он не улыбался, но даже это движение несколько смягчило черты его лица, сделав его на один градус теплее.

— Как ска…

— И кто же ты? — нахально перебила его девушка, ослепительно улыбнувшись и чуть пожав плечами, заметив его раздосадованный взгляд.

«Крамская! Ты не в том положении, чтобы играть с огнем! Немедленно успокойся!» — тут же зашипел внутренний голос, оглушая девушку, однако она лишь мысленно отмахнулась от него, с интересом разглядывая мраморную красоту незнакомца.

«Бездушная каменная глыба, вырезанная гениальным мастером с тонким вкусом», — мелькнуло в ее голове, но внимание быстро переключилось на слова, которые произнес незнакомец, растянув рот в небольшой ухмылке.

— Алекс.

— Алекс? — бессознательно переспросила девушка, задумавшись над тем, умеет ли он вообще улыбаться, или же только дьявольская ухмылка трогает его лицо.

— Алекс, — просто ответил он, мотнув головой и прищурив глаза, защищая их от пыли, которую внезапно поднял сильный порыв ветра.

— Значит, Александр, — констатировала девушка, прикрыв глаза рукой и аккуратно выговорив его имя, будто пробуя на вкус, а точнее окунаясь в далекие воспоминания.

Для Ланы почти каждое имя было с чем-то связано, точнее не с чем-то, а с кем-то. Самые яркие воспоминания, оставленные яркими людьми, что навсегда въелись в душу: и не важно, хорошие или плохие, но они создавали в душе девушки особую атмосферу имени, даже его характер. Оттого у нее могли быть любимые или нелюбимые имена, которые всегда влияли на первое впечатление о человеке. И пусть сам человек мог не совпадать с ее представлением о нем, однако ей нравилась эта игра: оправдает он или опровергнет ее восприятие, а, может, создаст новый образ своего имени?

Щепетильный вопрос, а оттого лишь более интересный. Очередной Александр в ее жизни: черная полоса имени какая-то. Лане тут же захотелось уйти, чтобы не контактировать с ним: ей хватило общения с его тезками за то недолгое время, что она здесь провела. Сыта по горло. Да и этот молодой человек не лучше: сколько следил за ней, пугал, знал имя, где живет, где учится, теперь вот познакомиться решил… А цель?..

Алекс же вместо ответа расхохотался, заставив девушку задрожать: было ощущение, что это ледяные глыбы стучались друг об друга, а не смеялся молодой парень. Меньше минуты назад сделанный вывод, что он не умеет смеяться, был так безжалостно разрушен, пусть и таким странным способом. Под недоуменным взглядом зеленых глаз его лицо моментально приобрело уже привычное, холодное выражение статуи. Она испуганно отшатнулась. Лишь внутренне.

Попытавшись стереть с лица потерянное выражение, Лана несильно приподняла брови, показывая свое непонимание создавшейся ситуации.

— Нет, нет, Крамская, — покачал головой молодой человек, убрав упавшую черную прядь с глаз. — Алексей. Алексей Гарбер.