Погребенный светом

Она ведь должна была расслабиться, перед очередным ударом, верно?

Вот на асфальте появилась ее тень, выглянув из-за угла арки. Ему всегда казалось, что тени показывают искренний страх хозяина, который он периодически пытался скрыть. Они тряслись, меняли форму на разбитом асфальте, передвигались, мелко дрожа, выдавали искренность неуверенных и неуклюжих движений.

Они говорили.

Из-за угла же выглянула большая «уверенная» тень, однако она немного нервно подрагивала в такт шагам девушки. Он тут же двинулся навстречу, позволив ей четко увидеть себя, когда она подошла к арке.

Испуг в глазах. Всего на мгновение. Чуть замешкалась.

И снова прямая спина, внешне твердый взгляд, размеренные шаги. Она скрывала страх.

Ему стало смешно. Ей не надоело? Вызывающе глянув на него, она сделала вид, что ничего не произошло. Будто он не заметит. Наивная. Ее тень выдала ее с головой, моментально сжавшись, стоило только девушке увидеть его. Она почти исчезла, быстро подобравшись под девушку.

Прелестно.

Она шла слишком спокойно.

Его это уже начало даже немного забавлять, не то что раздражать.

И он засмеялся. Холодно, как отец. Ему это даже нравилось: в этом они были схожи. Отец и сын смеялись редко, однако если до этого дело доходило, то находящиеся рядом с Дьяволом, цепенели от ужаса.

Он видел, как по ее виску стекла капелька предательского пота, однако она не показала, как ей плохо, лишь кинув на него саркастический взгляд.

Напугала. Скорее рассмешила.

Удивительная стойкость.

Вечная внутренняя борьба.

«Да она больная», — мысленно усмехнулся он, вспомнив как однажды возился с парнем-мазохистом.

Позволив зайти ей спокойно в подъезд, он издевательски выгнул брови, услышав за дверью ее вопрос «Что тебе нужно?» — после которого послышался приглушенный звук, будто кто-то закрыл себе рот, и вскоре раздались быстрые удаляющиеся шаги. Он дьявольски улыбнулся, удовлетворенный произведенным эффектом. Наконец-то она начала поддаваться.

Чтобы закрепить свой успех, он решил довести ее сегодня до состояния шока или просто страха за свою жизнь. Он дождался, пока ее подруга покинет квартиру, оставив жертву одну, предоставив полную свободу ему — сыну Дьявола. Выждав еще какое-то время, он закрыл глаза, отдавшись ощущению перемещения в пространстве, сопровождаемое легким покалыванием.

Оказавшись в комнате, он с усмешкой увидел вымотанную девушку, уснувшую с книгой в руках. Очевидно, она сильно устала, борясь с его чарами и своей гордостью.

План в голове созрел мгновенно.

Все просто. Сны.

Подойдя к ней поближе, он наклонился и коснулся ее руки, ощутив гладкость ледяной кожи. «У нее даже во сне руки холодные», — зачем-то отметил он, чуть скривив губы.

По руке прошлась волна жара и он, наконец, ворвался в ее сновидения…

Зная, что девушка сейчас проснется, он вышел на кухню, чтобы она не застала момент его перемещения, оказавшись через минуту во дворе ее дома.

Ждать? Его это не пугало.

Он прекрасно знал, что она часто смотрит в это окно — две недели наблюдений не прошли даром, оставив в его памяти кучу полезных сейчас мелочей.

Прислонившись к дереву, он расслабился, готовый ждать ровно столько, сколько потребуется. Спешить ему в любом случае было некуда. Только спать немного хотелось, однако азарт пока перебивал это низменное желание организма. Он мог простоять у дерева еще не один час, дожидаясь всех деталей для выполнения его планов.

И он ждал.

Стоял, вспоминая, как она кричала во сне, сжимая переплет книжки, и улыбался.

Вскоре в окне появилась девушка, в руках у которой виднелась кружка, сразу поставленная на подоконник. Он усмехнулся.

Его глаза внимательно следили за тем моментом, когда она его заметит, и стоило только этому произойти, как он тут же сделал шаг вперед, попав в полосу не очень яркого света уличного фонаря, показываясь ей.

Она облилась. Даже через такое расстояние он видел, как она пролила на себя часть чая и, вновь поставив кружку на подоконник, кинулась переодеваться.

Переместившись, он оказался в ее комнате, готовый продолжать выводить ее из равновесия, но когда она зашла туда, он почему-то тут же сделал шаг назад, спрятавшись в тени шкафа. Дожидаясь удобного момента.

Она забралась в кровать, тут же поежившись и покрывшись мурашками по всему телу от холода. Она сжалась в комочек, укутавшись в одеяло, и это заставило его чуть замешкаться, изучая ее. Она была совсем беззащитной и маленькой перед ним, совсем слабой перед его силой. Ее никто не оберегал, она всегда была одна, сама справлялась со всеми своими проблемами…

Вдруг в тишине раздался ее шепот: «Боже, ведь я не сумасшедшая…». Он удивленно вскинул взгляд на ее лицо и тут же почувствовал, как в его душу залили будто бальзам удовлетворения. Она почти сломалась. Она почти его. Осталось совсем немного.

Он насмешливо произнес, подойдя к ней вплотную: «О, дорогая, а ведь это только начало», — но она его уже не услышала.

Понаблюдав немного за тем, как поднимается и опадает во сне ее грудь, он легонько коснулся ее длинных волос, раскинувшихся по подушке, которые, казалось, немного светились в темноте, бросая на ее лицо глубокие тени. Слишком безмятежное выражение лица, слишком невинное. Только небольшая морщинка между бровей портила весь вид, выдавая, что даже во сне девушку мучает какая-то проблема. Улыбнувшись той мысли, что проблема для нее — это он, он закрыл глаза и переместился к себе, чтобы, наконец, нормально поспать.

Да, пусть он сын Дьявола, но это не отменяло того факта, что он по большей части все же человек, и его организм точно так же требует пищи, сна и отдыха.

Обычно ему хватало четырех-пяти часов сна, чтобы выспаться, а учитывая, что люди обычно спят дольше, это было весьма удобно для почти постоянного наблюдения за ними. На этот же раз он решил хорошенько поспать, набравшись сил по-максимуму: кто его знает, как повернется завтрашняя встреча? Он не знал, чего от нее ожидать: уж слишком она отличалась от его предыдущих жертв — все предыдущие спустя две-три недели готовы были валяться у него в ногах, вылизывая с ботинок пыль, она же только-только начала поддаваться его чарам. И теперь он решил приступить к крайним мерам, сделать то, чего не делал еще ни разу: познакомиться. Он знал о ней почти все: кто она, где учится, с кем живет, внешние привычки — однако он не знал ее истинных, внутренних, настоящих страхов.

Проснувшись, он потянулся, ощущая, что все его тело полно энергией, готовой использоваться в любой момент. Казалось, что сейчас он сможет сделать своей магией, которая, к слову говоря, была далеко не так сильна, как у его отца, невозможное.

Времени было уже очень много: значит, он проспал не менее десяти часов. Занятия у нее сегодня заканчивались только через час, поэтому он не спеша поел и тщательно оделся. Во все черное. Волосы он расчесал, заправив мешающие локоны за ухо, и вышел из дому, решив прогуляться до ее университета. Она наверняка гуляет в парке: так обычно и происходило по пятницам, как он успел заметить.

Сегодня он за ней не следил. Передышка? Скорее хотел ослабить бдительность. Перед ударом? Сегодня он не хотел ее мучить, это не входило в его планы. Лишь познакомиться. Он хотел узнать ее поближе, прощупать, хотел, если получится, втереться в доверие, чтобы потом, когда настанет время, нанести ей решающий удар. Исподтишка. В спину. Чтобы она чувствовала себя преданной, брошенной, одинокой. Чтобы сломалась на его глазах, как кукла. Для этого ему необходимо было пойти на жертвы, открыв себя, однако он был готов. Он знал, что не успокоится, пока не заставит ее страдать. Она засела в его голове навязчивой идеей, он хотел, нет жаждал опустить ее, заставить валяться в ногах, как всех предыдущих, однако для начала она должна была сломаться, чтобы потом он мог окончательно добить ее, наконец утопив в бездонном океане страха.

Когда он дошел до парка, уже прошел примерно час с окончания ее занятий. Найти ее оказалось не трудно: она сидела на скамейке, погрузившись в какие-то лекции, а ее губы беззвучно шевелились, наверно, проговаривая материал. Волосы она небрежно забросила за спину, а один локон из-за легкого ветра постоянно прилетал на ее лицо, закрывая обзор, и она из раза в раз заправляла его за ухо привычным движением. Ни на секунду не замешкавшись, он решительно подошел к ней и сел рядом на освободившееся место, когда она придвинула к себе сумку, даже не оторвав взгляда от тетради. Он многозначительно кашлянул и, не дождавшись, когда же она обратит на него внимание, послал на нее небольшую волну страха. Однако она почти подпрыгнула на месте, тут же переведя взгляд на него. Оценив, что ее зеленые глаза очень выгодно оттеняют светлые волосы, он ядовито усмехнулся, чуть наклонив голову будто в знак уважения: