Право последней ночи

– Да не помню я. Наверное, ничего такого. Водки точно не было, иначе я бы отобрал и запомнил это… Вадька, что в посылке лежало?

– Жратва какая-то точно, – ответил писарь. – Кажется, еще носки шерстяные, сигареты… Но, действительно, ничего такого… А, мобильник был.

– Точно?

– Так точно, был. У него в учебке старый мобильник тиснули, ну, мать новый и прислала.

– Номер знаешь?

– Нет, но могу спросить. Кто-то из пацанов звонил по его сотовому, так что наверняка помнят.

– Давай, пулей! – гаркнул особист, и писаря тут же вымело за дверь.

Старшина недоверчиво посмотрел на Волина, а потом, нервно кашлянув, спросил:

– Что, пока никаких следов?

– Да где там… В поселке вашего бегуна не видели, на станции тоже. Может, прячется где-то на дачах или добрался до трассы и уехал на попутке.

– Кто бы его подобрал среди ночи?

– Кто угодно. У него четыре рожка с патронами. Остановил любую машину и укатил. А потом еще водителя грохнул. У него права были?

– Не знаю, – нервно ответил старшина. – Надо у Вадьки спросить. У него все записано.

– Ты, блин, старшина или хрен с горы, а? – не сдержался Волин. – Что ты вообще знаешь? У тебя солдат сбежал с полным боекомплектом, и, похоже, вся рота на писаре держится, а ты стоишь тут, яйца чешешь… Какого хрена этот Лыткин деру дал вообще? Что он представлял из себя? Ты хоть это знаешь?

– Да ничего он из себя не представлял! – заорал старшина. – Обычный парень. Такой же, как все! У меня их вон, сто пятьдесят человек, и каждые полгода новые. Мне всем в душу заглянуть?

– Хорошо бы. Потому что завтра этот обычный парень в прохожих начнет палить, а послезавтра ты без погон останешься, а то и под суд пойдешь.

– Ты меня не пугай! Поду-умаешь, сбежал один… Я-то при чем?

– Ни при чем… Где там твой писарь бродит? Время идет, надо торопиться, пока этот Лыткин дел не натворил… И хорошо бы найти его сегодня, потому как если он пошел через лес, то, скорее всего, живым мы его уже не увидим.

– Почему?

– Потому. Штормовое объявили.

Бывший муж опоздал и, когда Ольга наконец дождалась его звонка и спустилась вниз, посмотрел на нее так, словно это она пришла не вовремя. Против воли почувствовав себя виноватой, Ольга вспыхнула от раздражения, но не стала ничего говорить и полезла в машину. Глядя, как она устраивается на переднем сиденье, Алексей дернул бровями.

После смерти сына Ольга, если и случалось куда-то ехать вместе, никогда не садилась рядом с ним, даже когда приходилось путешествовать в компании и на заднем сиденье было неудобно. Не садилась и все тут, однажды даже попросила Виктора поменяться с ней местами. В зеркале заднего вида Алексей поймал недоуменный, осуждающий взгляд Аллы Зуевой и подумал: ну вот, эта тоже считает, что я – тиран, деспот и мерзавец. Так и ехали: мальчики впереди, девочки сзади.

Когда Ольга устроилась в кресле, Алексей с ходу брякнул, не подумав:

– Хорошо выглядишь сегодня.

– Спасибо, ты тоже, – автоматически ответила она, а потом добавила: – Не возражаешь, если я стану читать?

Это была вторая неожиданность.

Два прошлых раза Ольга лишь тупо смотрела в окно, молчала и если отвечала на какую-то реплику, то исключительно сквозь зубы. А сейчас, выудив из сумки планшетный компьютер, она вопросительно глядела на Алексея, точно от согласия или несогласия бывшего мужа зависит ее судьба.

Она моталась по разным городам, проводила семинары для студентов и бизнесменов, неплохо зарабатывая. В прежние, счастливые времена Ольга тоже порывалась читать в пути, но он никогда не давал ей этого делать. Алексей скучал в дороге и потому требовал, чтобы жена развлекала его беседой. Ольга сердилась, орала, что ей нужно готовиться к очередному семинару и из-за таких глупостей она опять просидит за лекциями всю ночь, но он был непробиваем. Она сдавалась, выступала в роли штурмана, рассказывала всякую ерунду, а однажды во время длительной ночной поездки они горланили песни по алфавиту. Ольга сама придумала эту игру, и ее правила были простыми: требовалось исполнить первый куплет или припев песни, начинающийся с определенной буквы.

То, что сейчас жена попросила у него разрешения, казалось чем-то из ряда вон выходящим.

Алексей дипломатично пожал плечами, но ответил довольно холодно:

– Читай на здоровье, что я – дорогу не знаю? Не в первый раз едем, небось.

Она чуть заметно поджала губы, и Алексей тут же поспешил исправиться:

– Новые лекции?

– Старые. Люди новые.

Теперь ее голос звучал как несмазанное колесо телеги, сварливо и неприятно. Ольга уткнулась в свой планшет и замолчала. Настроение моментально испортилось. Глядя, как она нервно елозит пальцем по дисплею, хмурится и бросает быстрые взгляды на дорогу, Алексей понимал, что до скандала рукой подать. Даже бриллианты на ее пальцах светились агрессивно, словно глаза злобных кошек. Атмосфера в салоне была просто грозовой. Чтобы разрядить ее, Алексей потыкал в кнопки магнитолы, и та моментально выдала оглушительный вой. Ольга поморщилась, но глаз от планшета не подняла.

– Тебе музыка не мешает? – спросил он.

– Нет.

– Я могу выключить.

– Да пусть играет.

Он прекрасно помнил, что Ольга всегда читала и готовилась к своим семинарам под музыку, под нее же строчила длинные статьи в экономические журналы, анализировала рынки и делала прогнозы стабильности, в которых Алексей ничего не понимал и поэтому пугался, когда она начинала с беззаботной легкостью жонглировать специальными терминами вроде сегментации потребителей или конкурентной разведки. И в том, что он до сих пор помнит, как она готовится к лекции, было нечто раздражающее, точно ему не все равно.

Наплевать.

Алексей сделал звук погромче и злорадно ухмыльнулся, заметив, как она снова поморщилась. Из динамиков доносился странный, мяукающий голос парня, который долдонил набор слов «самая любимая музыка… играет здесь» и то ли «не нужен алкоголь», то ли «мне нужен алкоголь». Смысла в этой песне не было ни малейшего, впрочем, как и практически во всех современных опусах. Алексей снова потыкал в кнопки магнитолы, разыскивая приемлемую радиоволну, и с удовольствием задержался на станции, транслирующей рок-хиты восьмидесятых и девяностых: живые, понятные, ставшие классикой.

Дорога на выезде из города была отвратительной. Машину занесло на повороте, и Алексей ожесточенно закрутил руль, едва не впечатавшись в сугроб. Ольга вцепилась в ручку над дверью и посмотрела на него со злостью.

– Куда ты так летишь? – прошипела она. – Мало тебе было?..

– Ты хоть под руку не лезь, – сердито сказал он. – Видишь – лед сплошной. Дурацкая это была затея, ехать…

Алексей тут же пожалел, что сказал то, о чем давно думал, и Ольга сразу тяжело и прерывисто задышала, как будто он ее ударил под дых.

– Я тебя ехать не просила. Могла бы и на поезде добраться. Или на автобусе. А ты мог бы сидеть дома со своей ненаглядной… Как, кстати, поживает наша молодуха? Всем довольна?

Сказано это было с нескрываемым ехидством, как будто ей тоже не все равно.

– Не жалуется, – хмуро ответил Алексей, а Ольга ядовито констатировала:

– Кто бы сомневался.

Теперь Алексею показалось, что яд пропитал все ее естество, и даже кожу, как кору дерева анчар. Надо было что-то сделать, дабы сбить эту спесь, и он небрежно произнес:

– Кстати, нам бы поговорить кое о чем важном. Не самый удачный момент, конечно, но, в принципе, какая разница? Не ехать же к тебе, в самом деле, из-за всего этого…

– Действительно. Зачем утруждаться? – хмыкнула Ольга. – Силы надо экономить. Тем более что дома такая… краля.

«Кралю» она не просто проговорила – выплюнула, злобно, наотмашь, как пощечину.

– Прекрати себя вести как конченая сука! – рявкнул он. – Я серьезно поговорить хочу!

Ну вот, сорвался-таки… От крика в салоне даже зазвенело. Ольга положила планшет на колени и сказала: