Страница 5 из 6
Вместе с ним, на той же скорости пошли по кругу все лошади участников битвы.
5
Все четырнадцать цыплят горной куропатки ощущали тревогу.
Хотя они были под крыльями матери, гудение земли под лапками нагоняло страх, заявляя: опасность.
Опасность, совсем близко от них!
И выводок, и взрослая птица терпеливо ждали, когда перестанет или уйдёт этот грохот.
Матушка-чиль видела, как над высокими травами то возникали, то исчезали и тела каких-то громадных, ранее не виданных ею животных.
Они издавали грохот и сотрясение земли, побуждая мгновенно бежать от опасности.
Неведомые животные – вот что было самым страшным, и поэтому куропатка упорно огораживала выводок своими крыльями.
Земледелец Алсейит, до сих пор удержавший своего коня Чабдарата вне общего состязания сошедшихся в яростной схватке всадников, во всех подробностях видел, как быстро перешла туша козла из рук скотовода Кожомжара к эртээсовскому шофёру Кериму.
Он – «человек-волк», так мысленно называл своего воинственного напарника Алсейит.
Ему было не понять, почему так нелепо уступил «человек-туша» «человеку-волку».
Или свирепости Керима испугался?
Одутловатое лицо Кожомжара посерело, глаза следили за тем, как укрывает своим телом распластанную на луке своего седла златорунную тушу шофёр Керим.
– Карангюн-карангюн! О несчастный день! – как-то по-женски визгливо выкрикнул, яковод. – Уплыла!.. Останови её, останови!
Так он просил своего напарника.
А лицо Сакия, до того бледное, вдруг вспыхнуло от предчувствия поражения, став багрово-красным.
Странно было видеть руки Кожомжара.
Как только из-под живота выскользнула туша, он отпрянул назад, и не будь рядом плечистого Сакия, завалился бы на спину, а там непременно и грохнулся с коня.
Как только упустил тушу Кожомжар, всплеснув руками, обнажил свои короткие пальцы.
– Не такими коротышками воевать за шкуру златорунного козла! – усмехнулся Алсейит. – Вот и держи лапы на груди, так тебе безопаснее!
Правда, белокожие твёрдые руки рабочего Сакия всегда были готовы помочь своему напарнику.
***
Новый обладатель златорунной туши, Керим, взял курс на конечную точку Главного Пути Игры.
Джигит подтянул тушу на холку своего коня.
Пригнулся в седле, занял положение поудобнее.
Надо было трёхпудовую добычу подсунуть под ремень стременных путлищ!
Вот уж тогда мало кому удастся вырвать тушу!
Но ноша оказалась неподвластной рукам шофёру.
А тут его опять настигли разгорячённые соперники западники.
«Человек-волк» заколотил задниками сапог своего коня, обращаясь вслух к нему:
– Вытащи, друг, Азотору, вытащи!
Рук своих Керим по-прежнему не чувствовал.
Пальцы, будто намертво вошли в тушу.
Возникло омерзительное ощущение, что там, в глубине, они воткнулись в какие-то глубокие раны, в настоящие дыры.
Игрок глянул на свои руки: они были бледны и слегка дрожали.
Пошевелил правым большим пальцем: липко! На самом деле липко.
Неужели пальцы его порвали шкуру и добрались, до мякоти?
Азотору, туго поджав уши, неожиданно для всех встал на дыбы!
Беспорядочно замахал в воздухе передними копытцами, она уходила в сторону.
Одно копыто стукнуло по крупу коню Алсейита, другое ударило о край седла.
– Ну-ну, выноси друга, давай! – просил Керим своего коня. – Ты – мои крылья!
Рванулся Азотору вперёд, намереваясь с места взять высокую скорость, унести хозяина отсюда, но оторваться от преследователей, не смог.
***
Как отбирали участников, по каким критериям – это никого не волновало.
Важна была сама битва настоящих мужчин, которую ждут в одно и то же время каждый год.
Может, по желанию самих участников их привлекли в этом году или по решению судьи, который выделил эту четвёрку за их хорошие бойцовские качества.
Не стоит серьёзным людям вдаваться в такие подробности, тут любой может принять участие.
Эту игру чештюбинцы знают с детства и потом любят до глубокой старости.
Игра открыта, равна для каждого, только не каждому по плечу.
Вот почему чештюбинцы в массе своей становятся болельщиками, а не участниками.
***
Судье сегодняшней баталии об игроках известно немного больше.
Кадыр объездил все аилы западной и восточной стороны долины, и там люди предлагали джигитов для участия в этой игре.
Кожомжара председатель хозяйства Акмуз назвал «снежным человеком».
– У нас он ни под каким соусом не желает жить среди людей, – сказал председатель. – Ему подавай девственную природу.
Подножья вечных снегов по душе.
Пасти морозостойких яков.
Пестовать яков – занятие не из лёгких, а Кожомжару хоть бы хны!
Так, что он у нас – снежный человек!
И судья Кадыр зауважал яковода Кожомжара и сходу внёс его в список бойцов на козлодрание текущего года.
Игрок Керим возит, оказывается, начальника районного центра РТС.
Судья Кадыр его долго уговаривал начальника.
Главный повод начальника районного центра:
– Я не умею водить машину, потому без Керима – как без ног и без рук!
Судья Кадыр вышел на безработного Сакия и земледельца Алсейита, из-за их коней.
Среди болельщиков ходили легенды о двух конях: о Карагере и Чабдарате.
Этих коней люди называли «жаныбар», то есть имеющие душу, хвалили за выдающиеся способности в козлодрании.
Пришлось судье Кадыру искать хозяев знаменитых коней.
Оказалось, один джигит живёт в аиле Пограничник, зовут его Алсейит, по профессии пахарь и хлебопашец.
Другой – безработный!
И живёт он, оказывается, в лесхозе Тарагай.
При встрече с Алсейитом судья был приятно удивлён, что он дальше своего села не выезжал, хотя игры в козлодрание среди близлежащих аилов не пропускает, да и сам участвует постоянно.
Скромный такой джигит.
С охотой принял предложение судьи, а потом попросил, чтобы он подсказал, как проехать до места, где пройдёт игра.
Судье Кадыру пришлось объяснять Алсейиту, по какой дороге следует ехать и сколько перевалов одолеть, чтобы доехать до Айгырджала.
Директор лесхоза Тарагай вызвал к себе в кабинет безработного Сакия.
Когда он пришёл, разговаривал с ним на повышенных тонах при судье:
– А сколько времени уже не выходишь на работу?
– Полтора… – ответил Сакий.
– Что полтора? Месяц, год или неделю? – переспросил директор.
Сакий не стал отвечать, тогда директор объяснил судье:
– Он специалист по пилораме!
Его лесхоз отправил обучаться в город.
Окончил ПТУ, по окончании наладил работу единственной пилорамы, а потом, раз, и машина поломалась.
Директор тут обратился к Сакию:
– Верно, я говорю?
– Верно! – ответил тот.
– И вот наш богатырь, восемнадцать месяцев, говоря языком бездельника, полутора года он не у дел, и неизвестно, когда выйдет на работу.
– А что мне делать, если машина сломалась? – говорит Сакий. – Вручную рубить лес топором, я не пойду. Не моя это работа.
– Вот тебе работа! Мы тебя посылаем в соревновании, – сказал директор, а потом добавил. – Без туши козла не показывайся в Тарагае.
Выиграешь приз, починишь мне пилораму!
6
Три всадника мчались вдогонку за Керимом.
Кони вошли в азарт, подгоняемые ударами задников сапог под рёбра.
Скачущие лошади неслись по бездорожью.
Каждый конь хочет найти своё место в общей толкотне, хочет бежать свободно, а потому – скачет всё быстрее и быстрее.
На один шаг отставал Чабдарат, конь земледельца Алсейита.
Своей большой головой он вклинился между развевающимися по ветру хвостами двух впереди бегущих лошадей.
Жёсткие волосы бегущих впереди коней хлестали то справа, то слева, то по шее, по морде, по кончикам ушей, застилая глаза, не оставляя видимости впереди.
Вздёргивая голову, Чабдарат на ходу бросал взгляд то вперёд, то вниз, чтоб хоть что-то в этой толчее загораживающих землю конских крупов увидеть.