Страница 9 из 36
— Так, я это, я никогда не видел здесь ханьцев.
— А кто тогда разорил ваш аул, воины Шимыра? — Удивился я.
— Нет, это аул дуглатов. Беком аула был его друг, батыр Кубрат. Аул сожгли воины Буюка. Он знал, что Кубрат никогда не предаст Шимыра. Потому и послал своих воинов убить его и его людей. Остались только мы.
Я, соскочив с коня, подошел к карлику. Ростом он едва дотягивал до моего боевого пояса.
— Сколько тебе лет?
— Зачем…
— Отвечай на вопрос. — Сказал угрожающе я, перебив его.
— Семнадцать. — Пробурчал в ответ карлик.
— Умеешь стрелять из лука и ездить верхом?
— Так, кто же не умеет? Только вот они… — Показал он рукой на тесно прижавшихся друг к другу в страхе передо мной малышей.
— Тогда как удалось выжить тебе? Ты сумел спрятаться?
Карлик покраснел, неожиданно схватился за рукоять кинжала и крикнул:
— Хочешь меня убить? На! — Вынув кинжал из ножен бросил его к моим ногам и, подбежав к стоящей в метрах пяти от меня арбе, встал у его колеса, выпрямившись снова крикнул, — убей, но тогда духи предков отвернутся от тебя, а Тенгри покарает!
Я, подняв кинжал, подошел к карлику. Ось колеса арбы была немного выше его.
— Забери. — И протянул ему его клинок рукояткой вперед.
Карлик, сердито вырвав кинжал из моих рук, вложил его в ножны.
— Как зовут тебя, воин? — Спросил я у него.
— Алкай.
— А я Богра…
— Да знаю я кто ты, — ответил он опережая меня, — меня хоть Богиня-Мать Умай и обделила ростом, но с головой все в порядке.
— Вот и хорошо. У меня к тебе будет просьба. Это не единственный аул разоренный Буюком, и везде остались дети, ниже оси, — показал я глазами на стоящее позади него колесо, — собери их всех вместе, тебе как дуглату выжившие старики окажут больше доверия чем моим воинам.
Я, повернувшись, подозвал к себе Угэ:
— Дай ему золотую байсу.
Угэ вытащив из сумки прямоугольную узкую пластину, передал Алкаю, который небрежно осмотрев ее, спросил?
— Для чего мне золото? Лучше коней дай, еды накормить детей. А то это последнее, что у нас осталось. — Показал он рукой на варящееся в казане мясо.
— Коней я тебе дам, и еды тоже. Видишь на байсе руны с моим именем, печать волка и сложный узор под ним? Вот, это не просто золотая пластина, а символ, который наделяет тебя особыми полномочиями. Любой кочевник, находящийся под моей властью, будь он простой воин или вождь, не только не тронет тебя и детей, а обязан будет выполнить любое твое требование при предъявлении байсы ему. Теперь понял?
Алкай уже бережно сжал в руке подарок…
Отъезжая от разоренного аула дуглатов, Иргек спросил:
— Мы столько времени и сил потратили на то, что бы каждый воин и вождь в подвластных тебе землях узнал о назначении байсы. Даже в Хорезм и к дахам отправили своих послов.
— И что?
— Для чего ты дал ему золотую? Не слишком ли много власти будет для него? Для получения еды и коней хватило бы и серебряной, даже медной.
— Не будет. — Буркнул я ему в ответ.
Я ехал между Иргеком и Асфандиром, Ларкиан чуть позади меня. Впереди было ущелье гор Тянь-Шаня, за которым на восточном берегу Иссык-Куля, или как ее называли ханьцы — Же-Хай[18], расположена столица усуней — город Красной долины — Кызыл-Ангар.
С высоты перевала увидел само озеро, сверкавшее цветом яркого топаза.
Я придержал коня, что бы поравняться с принцессой сарматов.
— Ларкиан, я знаю красивейшую историю о появлении этого озера… — Начал было я, намереваясь рассказать ей известную мне еще с прошлой жизни романтичную легенду о возникновении Иссык-Куля.
Но она, даже не взглянув на меня, резким ударом шпор об бока своего коня направила его к Асфандиру.
Вообще, с самого нашего выхода из моей ставки, после той «вечеринки», Ларкиан упорно избегала бесед со мной, вопреки всем моим попыткам поговорить с ней.
«Ну и ладно», — подумал я, — «девок хватает, тем более здесь и для меня…».
— Коке расскажи мне эту сказку? — Услышал я Тегына.
— Это озеро, как и большинство других, образовалось после большого землетрясения на месте разлома земной поверхности…
На подходе к городу меня встретил темник канглы Кокжал.
— Ну, что там? — Спросил я.
— Бек Сейшен укрылся в крепости.
— Сколько их?
— Тысяч три.
— А остальные где?
— Шимыр с десятью тысячами усуней и тремя туменами солдат Хань ушли на восток к Яркенду. Буюк и Мойша последовали за ними.
Я, кивнув ему, проехал мимо и не спеша двинулся в сторону Кызыл-Ангара.
Столица усуней своей западной стороной заканчивалась у самого берега озера Иссык-Куль. Со всех сторон ее окружали четыре сложенные из каменных глыб стены, высотой в четыре, а местами и в пять-шесть метров. Оборонительных башен было всего пять — на стыках крепостных стен и самая высокая, над единственными воротами.
Город был много меньше разграбленных мной несколько месяцев назад Маргуша и Хорасмии и чуть больше крепости Шоже, в тот день, когда я появился в ней.
С трех сторон Кызыл-Ангара расположились десять тысяч кочевников, плотно обложив город.
Я приблизился к окружающим город войскам.
— Что ты собираешься делать с крепостью? — Спросил я у Кокжала.
— Город мы осадили только несколько дней назад. Сегодня собирался захватить ее. Но узнав о твоем приближении, решил дождаться тебя.
— Правильно сделал, что дождался. Город штурмовать мы не будем, мы принудим Сейшена сдать ее. — Сказал я, хотя и не представлял пока, как это осуществить и двинулся по направлению к крепости, жестом приказав не следовать за мной Угэ, Кокжалу и другим.
Я остановился в пятистах метрах от города прямо перед его воротами. Лучниками усуни были не хуже чем гунны и потому стоило проявить осторожность.
Разглядывая город, видел стоящих между бойницами воинов, готовых в любой момент нашпиговать меня как подушку для иголок стрелами. Но я знал, что мои доспехи на таком расстоянии защитят от стрел усуней. Тут подумал про китайские арбалеты, которые должны были быть у ханьских солдат, вероятно находящихся в городе.
«Да не, арбалеты тоже не пробьют мой броник», — вспомнил, как отскакивали от моей кольчуги и панциря у стен Маргуша стрелы парфянских лучников стрелявших в меня почти в упор.
«Но, что же дальше делать?» — Думал я, — «нет, город конечно обречен, почти десятикратное превосходство обеспечит нам победу над гарнизоном, далеко не самой лучшей крепости».
Меня останавливало другое:
«Потери при штурме города будут большими, не говоря уж о том, что все защитники, будут перебиты. А боеспособные воины-усуни, которых и без того погибло не мало в междоусобных воинах, нужны будут Ужасу для охраны своих восточных границ и контроля за больше чем десятком княжеств между землями усуней и империей Хань.
Города-государства, расположившиеся в оазисах Таримской впадины вокруг пустыни Такла-Макан имеют жизненно важное значение для возрождения могущества усуней и гуннов. Особенно, Кашгар, Хотан и Яркенд. Эти города были не только выгодным источником доходов в виде податей ячменя, зерна, проса, драгоценных камней и металлов, но еще являлись точками разделения торговых путей. Одна в Индию, другая в Центральную Азию. Если поставить в этих городах свою администрацию с сильными гарнизонами, то я буду диктовать условия не только внешней торговле империи Хань, но и ограничивать ее постоянную жажду знаний о Западном Мире.
«Мда уж, какие у меня проснулись имперские амбиции…» — Подумал я.
Вдруг ворота Кызыл-Ангара раскрылись, выпустив одного единственного всадника, который не спеша направился в мою сторону.
Ко мне тут же присоединились Угэ с отрядом телохранителей, Иргек, Тегын, Кокажал и Асфандир с Ларкиан.
18
Же-Хай — Теплое море