Страница 13 из 157
- Нет, отец. Я не умею готовить.
Доктор сделала пометку, подтолкнула к продолжению:
- Что было потом?
- Потом я посидел с папой, пока он убирал на кухне, недолго посмотрел телевизор и пошёл к себе в комнату.
- Что ты там делал?
- Толком ничего.
- Можно конкретнее?
- Поиграл, смотрел в окно, оно у меня выходит не так удобно, как в гостиной, но тоже интересно наблюдать, что за ним происходит…
Доктор отметила и про себя, и быстро в пометках, что Том говорил про окно с каким-то особенным теплом, на губах мелькала непроизвольная улыбка. Это выглядело довольно странно.
Том замолчал, больше ему было нечего сказать, вопросительно, с доверчивой надеждой посмотрел на доктора. Она спросила:
- Том, сколько тебе сейчас полных лет?
- Четырнадцать.
- Когда ты родился? Дата и год.
- Двадцать восьмого сентября девяносто восьмого года.
В глазах мадам Айзик отразилось удивление, потому что эту же самую дату называл и Джерри, что шло вразрез с тем, что она знала об особенностях альтер-личностей из собственного опыта и из трудов других учёных и медиков.
- В каком городе ты жил? – задала она новый вопрос.
- В этом.
- Как он называется?
- Морестель.
А это уже несовпадение. Хотя, в принципе, он мог лгать, мог лгать и Джерри. Или между ними не существовало никакой грани, они являлись одной личностью, и никакое расстройство на самом деле не имело место быть.
- Доктор, теперь вы расскажете мне, почему я здесь? – спросил Том, выдернув мадам Айзик из размышлений.
- Завтра, Том.
- Но…
- Ты можешь быть против, но всё равно мы поступим именно так, - перебила его женщина. – Сейчас тебя проводят в палату, где ты сможешь отдохнуть и выспаться. А завтра, я надеюсь, мы поработаем более продуктивно.
Она позвала охранника, отвела его в сторону и тихо, чтобы Том не услышал, сказала:
- Будьте осторожны с молодым человеком, ему сейчас противопоказаны любые стрессы. Чтобы он ни сделал, действуйте мягко.
- Хорошо, мадам.
Охранник подошёл к Тому.
- Пошли со мной, - проговорил он.
Том послушно покинул кабинет, но, когда охранник привычно отстал, чтобы быть позади, остановился, подождал его и пристроился рядом. Рассматривал его с нескрываемым интересом, цеплялся взглядом за каждую деталь чёрной униформы, за черты сурового лица. Мужчина видел это, но старался не обращать внимания, только боковым зрением контролировал его.
- Как вас зовут? – спросил Том после нескольких минут молчаливого пути.
Охранник недоверчиво покосился на него, но ответил:
- Томас Шварц-Барт.
- Я тоже Том! – аж воскликнул парень, расплывшись в улыбке. – Здорово! Я никогда раньше не встречал тёзку.
Мужчина вновь покосился в его сторону. Он привык водить Джерри, он всё ещё видел его, вот только вёл он себя теперь иначе – как умственно отсталый или просто малый ребёнок. Будто скинул не один год развития и жизненного опыта, который не позволяет с доверчивой непосредственностью искать общения с чужими людьми, не понимать неприветливого молчания и пытаться завязать разговор, интересоваться другим человеком живо, искренне, а не по протоколу этикета.
Мимо провели другого пациента также в сопровождении охраны. Том провёл их взглядом и спросил:
- Тут у каждого пациента личная охрана?
- Типа того.
- А почему так? Я никогда не слышал, чтобы в больницах всё было так серьёзно.
- Здесь это обязательно.
Том спрашивал и спрашивал, но охранник всё меньше откликался, сведя свои ответы к односложным, простейшим предложениям.
- Мы пришли, - проговорил мужчина, когда они поравнялись с нужной дверью, открыл её.
Том заглянул внутрь, с осторожностью переступил порог, разглядывая просторную комнату.
- А где мои соседи? – спросил он, обернувшись к охраннику.
- Все палаты одиночные, - сухо ответил мужчина и, ничего более не сказав, запер перед носом Тома стальную дверь.
Том с минуту стоял под дверью, ожидая, что он вернётся или придёт ещё кто-то, затем отвернулся от неё, вновь скользнул взглядом по практически пустой комнате. Прошёл вдоль стен, ища какие-то потайные шкафчики, хоть что-то, но ничего подобного не было – только кровать и окно.
Он подошёл к окну, желая открыть его, но не обнаружил ручки. Ощупал всю раму, попытался подёргать, всё тщетно.