Страница 23 из 26
Корабельными офицерами во времена Колумба были владелец судна и лоцман. На большом корабле, особенно на корабле, вооруженном для ведения боевых действий или выполняющем какую-то особую задачу, или на торговом корабле в долгом плавании с ценным грузом обычно был капитан, который осуществлял общее командование, и он не обязательно был моряком. Он мог быть военным или купцом в зависимости от работы, для которой корабль был зафрахтован. На маленьком корабле и на большинстве кораблей, занимавшихся обычной торговлей, владелец судна был одновременно и капитаном. Владелец обязательно был моряком; он командовал матросами и нес прямую ответственность за управление кораблем и укладку груза и балласта. Лоцман отвечал за судовождение и был помощником капитана. Владелец и лоцман командовали двумя вахтами матросов, на которые была поделена команда корабля. На кораблях Колумба каждый из них получал одно и то же жалованье, вдвое превышавшее жалованье простого матроса.
Ранги главных корабельных старшин и рабочих определенных специальностей несколько варьировали в различных регионах Европы, но некоторые из них были, вероятно, универсальными. На каждом из кораблей Колумба были двое самых незаменимых – боцман и стюард. Боцман отвечал за якоря и канаты, паруса, снаряжение и такелаж в целом. На испанских кораблях, видимо, также его личной обязанностью было следить за тем, чтобы огонь гасили каждый вечер – важный момент. Стюард отвечал за продовольственные припасы – продукты, воду, вино и дрова для растопки, а также лампы, песочные часы и тому подобное. По крайней мере на некоторых кораблях на нем лежала ответственность за обучение юнг азам их традиционных обязанностей (они должны были переворачивать песочные часы и выкрикивать соответствующие слова в различных ситуациях, согласно корабельной рутине). Следующими по старшинству после главного корабельного старшины были рабочие определенных специальностей, которые по-испански назывались oficiales (чиновники), что несколько сбивало с толку. На каждом корабле любых размеров необходим был плотник, конопатчик и бондарь. Плотник отвечал за починку корпуса корабля и рангоутов, конопатчик – за все, что имело отношение к водонепроницаемости: он должен был конопатить и смолить швы, очищать подводную часть судна и смазывать ее жиром при всяком удобном случае, когда корабль можно было кренговать. В XVI в. считалось, что жир защищает корпус корабля от корабельного червя; различные формы защитной обработки – конским волосом и смолой с легкой обшивкой в XVI в. и свинцом – в XVII в. были признаны неудовлетворительными или слишком дорогими для этой цели, так что покрытие жиром осталось обычной практикой до применения медного покрытия в XVIII в. Помимо заботы о швах в корпусе корабля, конопатчик, а не плотник должен был содержать в исправности насосы. Корабельный насос состоял из деревянной трубы, обычно высверленной из прямого бревна, с деревянным поршнем и кожаными клапанами, который приводился в движение с помощью ручки в суженной части. Не на всех кораблях были насосы; некоторые полагались на ведра и брашпиль (лебедку для подъема якорной цепи). Бондарь же отвечал за содержание в сохранности и вскрытие всех бочек и бочонков: очень важная задача, от должного исполнения которой могли зависеть жизни всей команды.
Многие задачи, выполнение которых в более поздние годы стали оставлять специалистам на судоверфях, в те времена как само собой разумеющееся дело выполняли члены команды корабля. Ничто в истории разведывательных исследований не производит большее впечатление, чем проворство и бесстрашная способность к импровизации, проявляемые рабочими и моряками, работавшими под их руководством. Они часто выполняли крупные ремонты корпуса корабля и рангоутов, используя природную древесину на далеких якорных стоянках или при необходимости в море во время шторма. Иногда в попутных волнах, например, руль мог соскочить с оси, сломаться или потеряться, и корабельные рабочие делали для корабля новый руль и даже ковали для него новые стропы и рулевые крюки. При случае они делали веревку из кактусового волокна, смолу добывали из смолистых деревьев, масло – из ворвани китов или тюленей. Иногда, когда корабли погибали у безлюдных берегов, их команды строили новые корабли или, по крайней мере, крепкие лодки. Корабельный плотник Мартин Лопес, который состоял при армии Кортеса, руководил строительством и спуском на воду на озеро Тескоко целой флотилии бригантин, достаточно больших, чтобы перевозить пушку, установленную на носу. Для успеха первооткрывательских плаваний мастерство, изобретательность и широкомасштабную организацию гражданских складов и королевских судоверфей всегда должны были дополнять опыт и мастерство корабельных плотников из многочисленных маленьких атлантических гаваней, ходивших в плавания на кораблях, которые они помогали строить и содержать в исправности.
Во флотилии Колумба не было мастера-парусника. Вероятно, любой знающий боцман и многие простые моряки умели кроить и крепить паруса. Когда «Нинье» переустанавливали парусное вооружение в Лас-Пальмасе, ее латинские паруса, вероятно, перекроили в прямые, и эта мудреная работа, видимо, не представляла собой никакой трудности.
Другим специалистом, который, что удивительно, отсутствовал в корабельных командах Колумба, был корабельный кок. Мы не знаем, кто готовил еду на кораблях в XV–XVI вв. У офицеров командного состава были свои слуги, которые, возможно, не только подавали, но и готовили пищу. Наверное, простые моряки или юнги готовили еду для своих товарищей по команде. Как можно было готовить еду для такого большого количества людей в таких стесненных условиях – это второстепенная загадка. Единственным приспособлением для готовки пищи была жаровня – крепкий железный поддон или неглубокий короб, заполненный песком, на котором можно было разжигать открытый огонь. Обычно она стояла в носовом кубрике, который был для нее самым безопасным местом, или – если судно перевозило пассажиров – на шкафуте. Она всегда таила в себе опасность и в плохую погоду не использовалась. Постоянный очаг из камня начали широко использовать не раньше XVTII в. Сама пища в такой хорошо снаряженной экспедиции, как у Колумба, была достаточно разнообразной и, вероятно, не хуже, чем еда работников и крестьян на берегу в зимние месяцы. Традиционным мясным блюдом были говядина или свинина, замаринованные в рассоле, и многие корабли везли с собой соленую рыбу в бочках – сардины и анчоусы на юге, сельдь – на севере. Свежепой-манная рыба, как предполагалось, должна была разнообразить соленые припасы, особенно в затишье; иногда упоминаются рыболовные снасти и крючки – один раз у Колумба – как один из пунктов корабельных запасов. Обычным хлебом на корабле были галеты. В Лиссабоне по приказу короны было организовано производство этого жизненно важного припаса, и до обширных печей, выпекавших галеты, от королевского дворца было рукой подать. В добавление к этому корабли обычно везли бочки с мукой, сильно смешанной с солью для отпугивания крыс и жучков-долгоносиков. Очевидно, моряки делали из нее лепешки, которые они выпекали в золе, как это до сих пор делают арабские моряки. Другими пунктами в списках продовольствия были сыр, репчатый лук, чеснок, сушеные горох и бобы и стручковый горох. Сушеные фрукты были роскошью для офицерского стола. Джон Хокинс до того, как начал возить сухофрукты, перевозил в своих трансатлантических плаваниях большие партии апельсинов. Новые открытия в начале XVI в. дали возможность добавлять к корабельным запасам некоторые полезные продукты. Для кораблей, обеспечивавших самих себя продовольствием, ямс на Востоке и маниок в Вест-Индии полюбили за их способность долго храниться. Из муки, полученной из маниока, можно было делать плотные, крепкие буханки, которые могли храниться месяцами. Их полезность для снабжения кораблей провиантом объясняет быстрое распространение этих растений по всему миру в тропической зоне. Достать соль в тропиках иногда было трудно, а после завоза в Новый Свет европейских животных на некоторых островах Вест-Индии развилась регулярная торговля высушенной на солнце или копченой говядиной и беконом для снабжения кораблей продовольствием. Практика возить с собой живой скот и птицу для убоя во время плавания – за исключением иногда кур – распространилась гораздо позже. Питьевая вода была постоянной проблемой. Некоторые большие португальские корабли, ходившие по Carreira, имели на борту деревянные баки, которые могли собирать дождевую воду в ненастную погоду. Португальцы узнали об этих баках от арабов в Индийском океане. Однако большинство европейских кораблей полагались на бочки для хранения их запасов воды. Вода в бочках быстро протухала, так что возили и большие запасы вина. Обычной ежедневной порцией вина на испанских и португальских кораблях было около полутора литров на человека. Винные бочки и бочки с водой составляли по крайней мере часть балласта, и, когда они пустели, их по этой причине часто заполняли морской водой.