Часы бьют полночь

Оля снова выудила из нагромождения бумаг последний лист. Рэна выжидающе смотрела на неё.

Краткие тезисы, выжимка из всего полезного, что было в дневнике: некоторые чудовища не могут существовать вне человеческих тел и погибают, если окажутся внутри невидящего. Тот, кто сможет избавиться от одержимости, получит иммунитет — чёрт, а ведь о таким никто из них даже не подозревал!

И сила. Сила, которую получает каждый симбионт. Сила, что появляется сразу, ещё до трёх дней метаморфоз. У Фролова — подчинять других, у Женьки — стирать воспоминания.

Сила Гоши не действовала на тех, кто мог видеть. Сила Женьки сработала на неё — но, видимо, не до конца, раз Оля смогла вспомнить.

Что это ей давало?

Она ещё раз прокрутила в голове события сегодняшнего утра. Пробуждение, внезапное осознание, попытки понять, что случилось… Чудовище в окне. Смутные воспоминания о моменте, когда Оля начала их видеть — давно, ещё в октябре.

Что это ей давало?

Мысль вертелась в голове, ускользая, и ухватить её за хвост никак не получалось.

Выходит, миг, в который она начала видеть чудовищ, остался в её памяти. Этот момент никто не стирал — наверное, Женька просто не догадался. Или не смог. В конце концов, не факт, что он как следует контролирует себя и свою силу.

Что это ей давало?

Что будет, если отменить самое первое воспоминание? Тот миг, когда она впервые увидела? Что это даст? Останется ли всё как есть — или вместе с памятью уйдут и демоны? Она снова станет нормальной? Невидящей?

Вряд ли ему могло прийти в голову такое решение. Он-то видит их с рождения и даже не задумывался о том, что чёртову способность можно… отменить.

«Эта штука» не может существовать вне тела человека. Причём видящего человека. Единственный способ избавить от неё Женьку — пересадить в другого видящего. А единственный способ убить её — пересадить в невидящего.

Олю осенило.

— Рэна, — быстро произнесла она, рывком вскакивая с дивана, — Рэна, скажи. Можно узнать адрес человека, если ты в курсе, где он учится и как его зовут?

Девушка моргнула. Вопрос явно застал её врасплох.

— Э… в теории, можно. Если фамилия есть в телефонной базе.

— Они живут на съёме, отпадает, — резко перебила Оля. — Ещё варианты?

— Разве что через знакомых, — протянула она. — А что? Ты, похоже, таки решила действовать?

Оля кивнула, погрузившись в размышления. Знакомые. Знакомые, знакомые… кажется, с кем-то из них она уже имела дело.

Точно! Мальчик из Женькиной параллели! Тот, которому она так и не написала, решив не палить контору лишний раз! Сейчас, когда всё стало понятно, о конспирации думать уже не приходилось.

Её ничего не останавливало.

— Спасибо, Рэна, ты гений, — искренне произнесла Оля. — И за то, что пнула и заставила решиться… тоже спасибо.

Девушка рассмеялась и вполглаза глянула на неё.

— Всегда пожалуйста! Считай это новогодним подарком. Видишь, говорила же, что хорошие идеи всегда приходят, когда решаешься. Наверное, это и есть чудеса.

Оля кивнула ещё раз и отложила листы. Чудеса или чудовища — уже неважно. Она знала, что делать.

Знала, как убить всех зайцев одним махом, отменить судьбу, вернуть всё на круги своя. Знала, что и как делать, чтобы никто больше не погиб. И не исчез. И не превратился в монстра.

Хватит с неё бестолковой жертвенности, хватит историй, где кто-нибудь обязательно должен умереть в конце во имя спасения остальных: то Игорь, то Марина, то ещё кто. Хватит. Она спасёт их обоих, и себя, и Женьку, чего бы ей это ни стоило. Пусть даже воспоминаний. Пусть даже способности.

Если Новый год ни при чём, и сегодняшний день принадлежит не чудесам, а чудовищам…

Значит, чудеса она создаст сама.

========== Глава 39. Гори огнём ==========

— Бенгальские огни, пожалуйста, — произнесла Оля, заглядывая в окошко киоска.

Фонарика в сумке не оказалось: видимо, Женька забрал как ещё одно напоминание о том, чего ей вспоминать не стоило. Ну, он считал, что не стоило. Так что света, который помог бы разогнать монстров, у неё больше не было.

А их всё прибывало. Вечерело, и тварей становилось больше, ещё больше, слишком много для обычной зимней ночи.

Это он, что ли, имел в виду, когда писал, будто Новый год — время чудовищ?

— Сколько пачек? — хмуро поинтересовалась женщина за прилавком. Толстая, с дурацкой химической завивкой. Понятно, почему злится: праздник на носу, а она в киоске торчит.

В геенну продавщицу. Не в ней дело.

— Все, — ответила Оля. — Сдачи не нужно.

Если фонарика нет, придётся справляться подручными средствами. Благо, Новый год наступает на пятки, и атрибуты для праздника продаются на каждом углу. Купить их намного быстрее, чем искать новый фонарь в предновогодней магазинной суматохе.

— Всего две осталось, — буркнула та. — Брать будете?

Ожидаемо. Разобрали всё уже небось. Вон и салюты где-то начинают бухать… Хорошо, хотя бы две пачки удалось добыть: в предыдущих двух ларьках и того не оказалось.

— Конечно, — кивнула Оля и улыбнулась. — С наступающим. Счастья вам.

Женщина в киоске недоумевающе нахмурилась и вдруг расплылась в ответной улыбке.

— И вас с наступающим. Пусть всё сбудется.

Принимая из обветренных рук две пачки бенгальских огней, Оля усмехнулась про себя. Слова продавщицы неожиданно хорошо легли на её собственное настроение.

Сбудется. Не может не сбыться. Время чудес, как-никак.

Чудес — и решений.

***

— Куда собираетесь, деушка? — спросили сбоку. — На ёлку небось? А давайте… ик!… вместе!

Как и ожидалось. Уже начали праздновать. Десять часов вечера, до Нового года ещё два часа, но этим только повод дай. А там выдумают, что хотят.

Хорошо ещё, до дома, на который ей указал парень из Женькиной параллели, рукой подать. Хотя в этом маленьком городишке докуда угодно рукой подать. Даже такси брать не пришлось — да и откуда его возьмёшь в этом захолустье вечером тридцать первого числа?

Будь у Оли возможность, такси бы она взяла. Не только пьяных ей стоило опасаться.

— Не интересует, — осторожно увернулась она от покачивающейся фигуры в чёрном пуховике. — И я не на ёлку.

— А зря! — отозвалась фигура. — Ёлка в этом году такая прям! Самое светлое, знаете, ик!.. место в городе! Если захотите, то в Дом культуры местный, там такое… ик!.. представление! Ровно в полночь врубят эту, как её… иллюминацию, во! Такое будет…

— Ага-ага, — вежливо покивала Оля и мышью прошмыгнула под рукой пьяницы, который всё пытался загородить ей дорогу. Не хватало ещё вляпаться в неприятности по пути. Нет у неё времени ни на ёлки, ни на Дома культуры.

Стрелки внутри вращались как одержимые.

***

Первая улица, вторая улица, поворот. Отлично! Она не заблудилась! Ещё пара домов — и Оля окажется в нужном месте.

Она остановилась на мгновение, чиркнула зажигалкой, запалила бенгальскую свечу. Поводила ею по сторонам, отгоняя полупрозрачные лапы, шипастые щупальца, муть, похожую на волосы. Те подступали со всех сторон, но огонь — огонь держал их на расстоянии.

— Так, теперь налево, — пробормотала она про себя и развернулась к переулку. Тот смотрелся раззявленной пастью очередной твари: фонари не горели. Вдали что-то хлюпало.

Прогрохотал сбоку очередной фейерверк. Истошно завыла сирена машины, залаяла в истерике чья-то мелкая псинка, вызвав у Оли нервный озноб: не надо сейчас собак.

Она шумно выдохнула, оставив за собой облачко пара, и нырнула во дворы. Темно, да, страшно, да, но по улице здесь не обойдёшь. Пьяные вроде не орут. А у неё как минимум есть бенгальские огни.

Лучше, чем ничего, хоть и помогают слабо.

Со стороны Оля наверняка смотрелась обычным празднующим подростком: бенгальский огонь в руке, ошалевший взгляд. Блуждающая по лицу улыбка — не радостная, скорее взволнованная. Ситуация напрягала нервы и будила внутри сомнения. А если не получится? А если не доберётся, или не сможет, или не сработает?