Страница 50 из 86
Ответ пришёл так же быстро, как и всё остальное. Из-за кинофобии. Женька привык не бояться, и Оля, до одури испугавшаяся существа, перетянула на себя всё внимание твари. Его лёгкая тревога растворилась в её ужасе.
Твари мыслят не как люди. О тех, кто видит их, но не боится, они забывают быстро. А вот Оля с её страхами стала идеальной мишенью. Мишенью, в которую, тем не менее, не удалось попасть. Из-за Женьки. У «них» и впрямь появился компромат — только не на того человека.
План провалился, и Фролов решил действовать «в лоб». Напрямую заявил Оле, что знает о её страхах. Предложил помощь. Может быть, в ней, до одури напуганной волком, он увидел родственную душу, «прошлого себя», слабого ребёнка, которого некому защитить? Может быть, именно поэтому так разозлился из-за её отказа?
В таком случае Гоша и впрямь был туповат.
Что должно было случиться дальше? Её бы продолжили травить волком, пока она, гонимая ужасом, сама не пришла бы к «ним» на поклон? Попытались бы устроить ещё одну подставу? Неизвестно. Ничего из этого всё равно не случилось.
Потому что опять вмешался Женька.
Когда во время стычки тот заявил, что видящий — он сам, а не Оля, Фролов наверняка обрадовался. Потому что на Женьку у Гоши уже был компромат. Причём какой! Он не просто стоял в кадре с мёртвыми котятами. Он трогал их руками — а такое точно убедит больше людей. Гипнотический дар Фролова поможет «раскачать лодку» и привлечь чужое доверие.
Остальное пошло по плану — пусть и не с тем, с кем должно было изначально. Олю из вида тоже не теряли, но, видимо, решили влиять на них по очереди.
Странно. Наташа говорила, что людей у «них» в избытке. Но всё выглядело так, будто группировке тотально не хватало ресурсов. Будто им физически сложно было тягаться одновременно и с Олей, и с Женькой.
Может, тех, кто создаёт симбионтов, на самом деле не так уж и много?
— Эй! — воскликнула вдруг Наташа, и Оля поняла, что уже минут с пять молча сидит за столиком и вертит в руках флаер со скидками. Тупо уставившись в одну точку.
— Ох, извини, — она вынырнула из мыслей, — задумалась. Просто… сложновато сложить в голове полную картину. Хотя теперь я вроде как всё понимаю. Все дороги и правда ведут в одну точку.
Оля невесело усмехнулась. Подумать только! Всё началось с такой мелочи. Со встречи в парке. А закончилось тем, что сейчас её осаждают, как средневековую крепость, а Женьки нет рядом, чтобы помочь.
Оба раза, когда ей начинала угрожать опасность, он вмешивался. Переводил огонь с Оли на себя. Помогал ей сохранять хрупкую безопасность всякий раз, когда «они» уже дышали ей в спину.
Зачем? Почему он так стремился защитить её? Только из-за чувства вины?
— Ты злишься на меня? — вдруг спросила девочка, и её голос предательски дрогнул — впервые за всё время. — Ты… думаешь, что я виновата? Потому что я виновата.
Оля покачала головой. Нет, Наташу она не винила. Не будь девочки, нашёлся бы другой, что заманил бы её в нужное время в нужное место. Ещё повезло, что Фролова-младшая оказалась такой совестливой.
— Я не… — начала было она, но не успела договорить.
По кафе разнёсся оглушительный звон стекла.
========== Глава 29. Нет нам покоя ==========
Оля и Наташа вскочили с мест почти синхронно. Одновременно развернулись ко входу, где уже начала собираться толпа. Та гомонила на разные лады: кто-то ругался, кто-то недоумевал, а кто и вовсе вопил на высокой ноте, полузасыпанный осколками.
— Кто хулиганит?!
— Окно, окно…
— Ай! Нет, ну вы посмотрите! В ребёнка!.. как так можно!
Чей-то ребёнок и впрямь верещал, и к общей суматохе примешивался ещё и детский плач.
— От мороза, что ли, лопнуло?
— Да какой мороз, вы чего? Хулиганы…
— А чем они его тогда? Я камня не вижу…
— Говорю же, от мороза!
— Или брак в самом стекле!
— Скорую вызовите! Тут ребёнка поранило!
— Да зачем скорая, мамочка! Царапина…
От обилия звуков кружилась голова, но сами они долетали как будто сквозь вату. Оля видела. Видела, что произошло на самом деле, и позабытый было липкий ужас снова заворочался внутри.
Фасадное окно не просто лопнуло. Его действительно разбили снаружи.
— Пошли отсюда, — прошипела сбоку Наташа, хватая Олю за рукав. — Пока он нас не догнал.
Минута слабости прошла: сейчас девочка казалась суровой, как никогда, и держалась не в пример лучше собственного брата. По крайней мере, самообладания она точно не теряла. Оля могла ей только позавидовать.
«То есть, для тех, кто не замечает чудовищ, всё, что они делают, приводится к нормальному виду?». Недавний разговор иголкой засел в памяти. Вот, пожалуйста — наглядное подтверждение слов Наташи.
Волк в толпе спокойно двигался мимо людей, оставаясь незамеченным. Не видимым ни для кого, кроме двух человек.
У Оли подкосились ноги и пропал голос. Если бы не Наташа, она бы так и замерла на месте, как кролик перед взглядом змеи — ужас ледяным ознобом сковал всё тело.
Но девочка снова дёрнула её за рукав, на этот раз — настойчивее и сильнее, и Оля стряхнула с себя смертное оцепенение. Сейчас медлить было нельзя.
— Ну чего ты стоишь, — поторопила Наташа. — Он вот-вот доберётся! Бежать надо.
— Ку… куда? — хриплым от страха голосом просипела Оля. — Выход же…
Пройти через двери? Невозможно. Во-первых, мешала толпа, собравшаяся у фасада, во-вторых…
Волк. Пытаться выбраться через вход — значило проходить совсем близко к нему. Оля не могла. Просто не могла. Как тогда, в парке. Будто всё должно было закончиться такой же сценой, с какой началось.
— Производная… от… икс… в кубе, — машинально пролепетала Оля, но не успела сосчитать: Наташа рванула её за куртку в очередной раз и с силой потащила куда-то вглубь зала.
— Здесь должен быть второй выход! Задний! Обычно всегда бывает!
— Ты где это высмотрела, в американском кино? — попыталась возмутиться Оля, но всё же побежала за девочкой. Ноги сами несли её подальше от жуткого волка.
Коридор. Второй зал. Кассы, где даже во время ЧП стоят кассиры с дежурными, как будто приклеенными улыбками. Коридор. Туалеты.
Где второй выход? Где?!
Оля ощутила, как волной снова накатывает истерика, и хлопнула себя по щеке, пытаясь прийти в себя. Нельзя. Нельзя паниковать. Если она снова замрёт, как тогда, никто не поможет ей. Женька далеко, да и подло это — требовать от него спасать её каждый раз. А Наташа…
Наташа отбежала куда-то в сторону. Дёрнула ручку малозаметной с первого взгляда двери.
— Вот! Вот второй выход! Говорила же!
Ну надо же. Всё-таки оказалась права.
Улица встретила их колючим ветром и снегом, бьющим в лицо. Пока они сидели в кафе, поутихшая было непогода разыгралась с новой силой, и теперь в ушах завывало, а ветки редких здесь деревьев сгибались под воздушными порывами.
— Не расслабляйся! — крикнула ей в ухо Наташа. — Бежим! Он досюда быстро доберётся!
Просить Олю второй раз не пришлось. Сейчас, когда к горлу подхватывала стылая жуть, а по лицу били снежные комья, это всё, что ей оставалось. Бежать. Бежать. По засыпанной дороге, проваливаясь ногами в снег, по тротуару, который городские власти обещали расчистить и не расчистили, по замёрзшей, комковатой земле.
Девочка бежала сбоку, запыхавшаяся, растрёпанная. Сама Оля наверняка выглядела не лучше.
— Куда теперь? — крикнула Наташа, стараясь, чтобы голос не перехватывало от быстрого бега. — Знаешь какие-нибудь места?
Беспощадное осознание едва не заставило Олю остановиться. Мест она не знала. А волк продолжал гнаться, и по всему его виду было понятно: теперь не отстанет. На этот раз его целью были девочки, и он готов был преследовать их, сколько понадобится.
А значит — нет им покоя. Осада продолжится, даже если они успеют добраться до дома. Человеческое жильё твари недолюбливали, так что там Оля и Наташа могли оказаться в хрупкой безопасности, но…
Их зажали в тиски. Побег был всего лишь отсрочкой неизбежного. Всё происходило так, как Оля и боялась: «они» будут осаждать её, пока она не сдастся. Помочь ей некому. Бежать некуда.