Пьяная утка

Связанный десятками контрактов и сотнями обязательств, он с легкостью и неизменной улыбкой мчался работать, даря мне быстрый поцелуй. А я бродила по его квартире, стараясь надышаться его запахом на неделю вперед. И думая, думая, думая…

Что это все неправильно. Такие отношения… Куда они ведут? Как вообще находят в себе силы жены и подруги знаменитостей? Откуда возникают крепкие браки? Я часто возвращалась мыслями к ужину, который Том устроил у себя, пригласив Бенедикта и его жену, Софи. Мы, конечно же, посмеялись над нашей первой встречей, причем, судя по смеху Софи, она тоже была в курсе малейших подробностей. А потом просто наслаждались вечером, и после второго бокала я наконец позволила себе расслабиться и забыть, кто сидит передо мной. Позже, когда мужчины ушли в библиотеку, где Том собирался хвастаться очередным приобретением, я задала Софи мучивший меня вопрос.

— Как у вас это получается? Жить вместе столько времени. Как ты это терпишь? Его фанаток, его частые отъезды…

— Я его люблю, — просто ответила Софи. Заметила мой скептичный взгляд и громко рассмеялась. — Ладно, теперь серьезно. Мы редко выходим в свет. Стараемся больше времени проводить вместе. Каждую свободную минуту. Если Бен может отказаться от работы или же перенести что-то неважное на потом, то он это делает. Ради семьи. А я, в свою очередь, его не ревную.

— Совсем? — недоверчиво уточнила я.

— Совсем, — серьезно кивнула она. — Безоговорочное доверие — это единственное, что встречается редко и оттого так ценится. Ну и пара сыщиков, которых я наняла.

Я смотрела в смеющиеся глаза Софи, пытаясь понять, шутит она или нет. Наконец, сжалившись, она ответила:

— Про сыщиков шучу, конечно. Или нет? — Она хитро подмигнула, поднимаясь навстречу Бену, как раз заходившему в гостиную.

А потом, поздно ночью, когда Том уже сладко спал, положив руку на мой живот, я вспоминала наш разговор, пытаясь представить, как это — верить до конца. Странное дело, еще несколько месяцев назад, если бы кто-то сказал, что стану ревнивой, я бы смеялась. Долго и громко. Я посмотрела на лежавшего рядом мужчину, чувствуя, как в груди просыпается знакомое чувство — мой. Никому не отдам. Только мой!

Обняв его как можно крепче, так, что он протестующе что-то замычал сквозь сон, я зажмурилась, чувствуя себя самым счастливым человеком на земле. Вот здесь и сейчас, рядом с ним, слушая размеренный стук чужого сердца.

— Может, ты переедешь в Базилдон? — завела я утром разговор, который зрел постепенно и избежать которого не было возможности.

— Переехать? — Том, склонив голову набок, задумчиво посмотрел перед собой, обдумывая мое предложение.

— Да! — Я воодушевленно подалась вперед. — Представляешь, как будет замечательно: мы будем больше времени проводить вместе! А может, даже жить вдвоем…

— Звучит заманчиво, — улыбнулся он, ответив именно так, как отвечал всегда на любое мое предложение о том, чтобы стать ближе. «Звучит заманчиво, но».

— Но? — обреченно спросила я, понимая, что очередное предложение попробовать сказку разобьется о реальность.

— Ты же знаешь, вся моя жизнь здесь — в Лондоне.

— Понимаю, — подавив раздражение, вздохнула я. — Поэтому я бегу к тебе по первому зову и уезжаю обратно, когда часы бьют двенадцать.

— Джен, — он накрыл мою ладонь своей, проникновенно заглядывая в глаза, — ты же знаешь, я не могу пока по-другому. Может, позже, когда работы станет меньше…

— Может, никогда. — Поджав губы, я выдернула руку, поднимаясь. — Впрочем, ты прав. Главное, чтобы тебе было хорошо.

Я наклонилась, чтобы быстро поцеловать, и взъерошила его волосы.

— Я тебя люблю. — «Так люблю, что готова на все ради тебя и твоего удобства», — закончила про себя.

Уже позже, по пути домой, я нервно кусала губу, глядя, как бегут за окном чьи-то дома. Там семьи собирались в гостиной у телевизора, обсуждая планы на будущую неделю. Там влюбленные сидели на уютном диване, закутавшись в плед, и читали друг другу или просто смотрели интересный фильм. Там жены гладили рубашки мужьям, проверяя, все ли собрано на утро. Там была жизнь, мимо которой я проезжала, возвращаясь в пустую постель и оставляя своего любимого одного.

Одного ли? Острая ревность некстати проснулась, заявляя о себе. Едва дождавшись, когда поезд остановится, я выскочила на перрон, доставая из кармана пачку сигарет. Может, стоит перейти на антидепрессанты? Помнится, Фрэнсис нахваливала их, когда выбиралась из очередной депрессии после очередного романа. Ну уж нет. Глубоко затянувшись, я выдохнула. Лучше никотин, чем таблетки.

«Наш ответ Октоберфесту!» значилось на огромном баннере, который привезли сегодня в паб. Идея не новая, но всегда актуальная. Фестиваль в Лондоне отгремел, как и небезызвестный в Мюнхене. И хотя наши, местные любители пива редко посещали Германию, приобщиться к веселью хотелось всем. Право проводить запойную неделю получал лучший паб города, и в этом году очередь наконец дошла и до нас.

Поэтому Китти вовсю расхаживала по залу, задорно подмигивая из-под пушистой белой челки, а Итон то и дело выскакивал из кухни, ревниво наблюдая за ее кокетливыми улыбками, пока что предназначенными только Алексу и Норману, проводившим инвентаризацию бара.

Как я могла забыть про фестиваль? На прошлой неделе меня буквально выбило из седла дружелюбное письмо из мэрии о том, что жители уже в предвкушении праздника и ждут, чем мы сможем их удивить. Ирэн тут же рассыпалась в десятке предложений, а Китти слезно принялась молить о традиционных баварских нарядах, говоря, что давненько не надевала корсет.

— Полтора месяца назад в нем по площади вышагивала, — буркнула Ирэн.

— Тогда юбка длинная была! — огрызнулась Китти. Отношения у них после памятной ссоры так и не вернулись к прежнему дружелюбию. — Ну правда же, Дженнифер! Тебе тоже очень пойдут косы.

— Я не буду напяливать на себя идиотский костюм, — безапелляционно заявила я. Меня и так напрягала сама идея проведения фестиваля — вместо того, чтобы ехать к Тому, я буду вынуждена торчать в пабе, разливая пиво. Сам факт того, что мы не увидимся почти две недели, безумно злил.

— Я тоже, — поддержала меня Ирэн, кладя руки на пышные бедра. — Даже представлять себя в дирндле* не хочу.

Китти, одарив ее оценивающим взглядом, не сдержалась и хихикнула. Ирэн медленно провела пальцем по шее, красноречиво глядя на официантку. Та испуганно моргнула и отвернулась.

— Надо придумать, чем удивлять, — обреченно проговорила я. Мозг работать категорически отказывался.

— У меня есть идея! — загорелся Алекс. — Смотри, можно…

— Пойдем, изложишь в кабинете. — Никогда еще меня так не радовала инициатива сотрудников.

Фестиваль начался весело и задорно. Да, конечно, до одноименного ему было, как из Базилдона до Луны, но местные были в восторге. Обычно я веселилась на подобных праздниках, но в этом году все шло наперекосяк. И я все больше подозревала, что в своем плохом настроении винить стоит только себя.

Том доигрывал последние спектакли, и времени даже на то, чтобы нормально поговорить по телефону, не было. Совсем. Я завела себе дурную привычку — читать желтую прессу и фанатские паблики на Фейсбуке, заведя себе там аккаунт втайне от всех. И там день за днем наблюдала за его активной светской жизнью, за практически ежедневными поездками, встречами…

Фанатки ловили Тома на улице с завидной регулярностью, а то, что оставалось за закрытыми дверьми, выливалось на страницах светской хроники. Я чувствовала себя параноиком, подглядывающим за своим мужчиной в замочную скважину, и всякий раз, открывая очередную страницу, обещала, что это — в последний раз. Злилась на себя, ругая и обвиняя во всех смертных грехах — и снова читала, ощущая жгучую потребность смотреть, где он купил кофе и сколько было стаканчиков в его руке.