Страница 3 из 5
«Тень Императора» будто бы заполнила небо над крепостью — невероятно огромная махина, зависшая между реальностью и Имматериумом подобно левиафану из глубин, который поднялся из воды и смотрел на обитателей суши злобными глазами, которые развивались в среде, лишённой света и тепла. Те немногочисленные Имперские Гвардейцы, которым повезло пережить битву и не взглянуть на Владыку Воронов, сошли с ума, когда тень звездолёта пала на них, а его шёпот раздался в их ушах.
Украденный с Гидры Кордатус запас геносемени был принесён на борт левиафана. Здесь в тех же самых лабораториях, в которых экипаж звездолёта после первого путешествия Гвардии Ворона в Око Ужаса были воскрешены и преображены в чудовищ, священные прогеноиды Четвёртого Легиона будут переработаны. На пути обратно к планете Гвардии Ворона апотекарии осквернят их, насытят мощью Хаоса и кровью Владыки Воронов. Подобные трофеи позволят обновить изнашивающуюся систему по производству Десантников-Отродий. Истощающаяся численность пушечного мяса Легиона будет восполнена, и, затем… впрочем, это зависело от желаний Владыки Воронов.
После возвращения Коракса союз военачальников, организовавших нападение на планету, больше не командовал войском. Их предводитель — Кайваан Шрайк — отправился на «Тень Императора» встретиться впервые со своим прародителем и дать ему формальную клятву присяги.
Звездолёты группировки построились в грубоватый боевой порядок вокруг «Тени Императора». Внутри них Гвардейцы Ворона и их приспешники ликовали, радуясь тому, что их примарх вернулся из отшельнического пребывания в своём шпиле. Однако часть хаоситов после десяти тысяч лет свободы не отличалась энтузиазмом в праздновании, но никто не осмеливался вслух высказывать недовольство. Чистокровки знали назначение, ради которого был переделан весь Легион, а Десантники-Отродья… они, конечно, исполнят любые приказы своих владык.
Один за другим звездолёты вернулись в Имматериум, перемещаясь обратно к своей планете по маршруту, который был известен лишь Кораксу. Эхо от их отправления распространилось сквозь Море Душ, придав дополнительной энергии посланию Кузнеца Шон’Тю и извратив его содержимое. На тысячах миров люди проснулись в холодном поту или умерли во сне с лицами, застывшими в гримасах презренного страха. В конце концов послание достигло точки назначения, но к этому моменту все хаосопоклонники и все военные группировки знали истину:
КОРАКС ВЕРНУЛСЯ.
========== Большее Зло ==========
В Тёмном Городе Комморе у каждого архонта или архонтессы было своё убежище — место, в которое они могли отступить, устав от постоянных предательств, которыми была насыщена жизнь общества Друкхари, в котором они могли отдохнуть без опасений, что кто-то ударит им в спину. Это было необходимостью, пускай даже никто из архонтов открыто об этом не разговаривал, а излишнее времяпрепровождение в убежище могло навлечь на себя злой рок — подчинённые замечали слабость в поведении владыки и начинали действовать, чтобы ею воспользоваться. Подобное было в ходу, когда ещё старые благородные рода правили тёмными эльдар, и в кабалах эта традиция сохранилась.
И даже сам Аздрубаэль Вект, Верховный Властелин Комморы и архонт кабала Чёрного Сердца, был тоже не исключением в этом правиле. Во время беседы со своим старым соперником — Эль’Уриаком, Тираном Шаа-Дома — он ощутил, что ему нужно удалиться на некоторое время и продумать свои дальнейшие действия. Вект не сомневался, что Эль’Уриак считал эти переговоры возможностью расправиться с ним и объявить себя неоспоримым правителем истинных эльдар.
Впрочем, Аздрубаэль был бы разочарован, если Тиран Шаа-Дома это не задумал. С того момента, как последний под аплодисменты миллионов эльдар вступил на территорию Комморы, оба властителя друг друга десятки раз атаковали под достаточным слоем дезинформации, чтобы никто не раздувал шумиху, когда нападение оканчивалось провалом. Вект не держал зла на Эль’Уриака за покушения, равно как и его соперник тоже. Во многом старые враги для Властелина Комморы были единственными верными спутниками, которыми мог обладать Владыка тёмных эльдар на протяжении целых столетий.
Это, впрочем, стало излишне утомительно, и именно поэтому Вект и Эль’Уриак согласились временно приостановить переговоры, в то время как их подчинённые обдумывали детали союза и избавляли каждого из властителей от некомпетентных слуг. Помимо этого, у них обоих заканчивались одноразовые убийцы, и никто из них не желал отправлять действительно ценных киллеров на верную смерть.
Конечно, даже в своём убежище Властелин Комморы не позволял себе расслабиться до конца. Он слишком хорошо знал, что можно проникнуть даже в самое защищённое логово при наличии достаточных ресурсов и времени. Во всяком случае, здесь он был защищён: все строители были им лично убиты, начиная от рабов и кончая архитектором. Никто, кроме него, не знал об используемых мерах предосторожности, о многочисленных ловушках и средствах защиты в его убежище. Оно было также встроено в отдельный пространственный карман, который можно было по нажатию одной кнопки отсоединить от Комморы. Даже если бы Тёмный Город пал, Вект остался бы здесь в целости и сохранности.
Единственным живым существом, которому был разрешён доступ к его убежищу, был его клон: идеальный двойник, изготовленный его гомункулами и запрограммированный быть во всём лояльным Властелину. Клон был козырной картой Аздрубаэля против покушений на его жизнь. От двойника не требовалось присутствовать здесь, но времяпрепровождение вместе было одним из условий уловки.
Однако, когда раздался негромкий стук в дверь, то Вект неприятно удивился. А когда она ещё и распахнулась, то его удивление переросло в изумление — Аздрубаэль помнил, как заблокировал её за собой. Незваный гость был огромного роста и носил на себе тяжёлую и грубую броню мон-кеев, покрытую символами рабов Губительных Сил. С его плеч свисал серый плащ, сделанный из материала, похожего на твёрдый дым, и Вект мог увидеть, как из его складок выглядывали лица, исчезавшие при пристальном взгляде. Шлем чужака скрывал его лицо и имел длинный, искривлённый клюв. Гость не носил с собой открыто оружие, но Вект сомневался, что он пришёл к нему безоружным.
Ибо Властелин Комморы узнал эмблему на наплечнике чужака. Он даже понял, что означала форма его шлема. Даже в Тёмном Городе об апотекариях Гвардии Ворона разговаривали с настолько большим уважением, насколько эльдары могли это позволить и по отношению к младшим расам, и их даже остерегались. А ковены гомункулов, известные среди Друкхари за свою беспощадность и недостаток морали, избегали сделок с этими слугами Изначального Уничтожителя. Конечно, когда их спрашивали об этом, то гомункулы отвечали, что им нечему было учиться у новичков в области биотехнологий, и они не хотели позволить им украсть свои секреты.
В голове у Векта возникли мгновенно несколько возможных сценариев дальнейших действий. Астартес между тем поклонился обоим эльдар и остался стоять на уважительной дистанции от них. Значит, сценарий семь.
— Приветствую вас, Властелин Аздрубаэль Вект, величайший из всех правителей Друкхари, — сказал апотекарий на идеальном эльдарском языке с малозаметным акцентом, используя диалект жителей Комморы. — Я пришёл с миром, не желая вреда вам обоим. Приношу глубочайшие извинения за своё непрошеное проникновение, но это был единственный способ встретиться с вами.
— Кто ты такой? — потребовал двойник, сидя и не выдавая никаких признаков беспокойства — точь-в-точь, как и сам Аздрубаэль. Взгляд Астартес перемещался от одного Векта к другому — он не был удивлён, что здесь было два Аздрубаэля, но не знал, кто из них был настоящим, а кто — копией, а, может быть, не хотел выдавать, что знал правду.
— Я Винсент Сиксс, Верховный Апотекарий Гвардии Ворона, — объявил незваный гость, и Вект поднял брови. Мон-кей использовал слова, которые в эльдарском языке означали нечто большее, чем просто титул руководителя целителей. Это было впечатляющим, что он так умело овладел их языком. А ещё это был знак вежливости.