Страница 4 из 5
— Как ты сюда попал? — теперь задал вопрос Вект, размышляя над тем, следует ли попросить гомункулов воскресить убитого архитектора, чтобы он мог его пытать за подобный провал.
— У нас есть средства для достижения нужных нам мест. Не слишком важно, как я добрался сюда, Властелин. Что гораздо важней, так это то, что я преодолел очень долгий путь, чтобы с вами договориться.
— Договариваться с легендарной Гвардией Ворона? Это должно быть весьма интересно. Продолжайте, — Вект взмахнул рукой. — Вы имеете право рассказать своё предложение, раз нашли путь сюда.
— Спасибо. Тогда я начну, — продолжил Винсент. — Ситуация изменилась, Владыка Вект. Мы стоим на переходе между эпохами, где судьба всей Галактики зависит от действий тех, у кого есть большая власть и кто желает это сделать. Вы знаете, что это так — неспроста же вы решили договориться с Эль’Уриаком и пытаетесь добиться единства своего народа, не так ли? Вы знаете, что он должен быть объединён не одним, так другим путём.
— У меня есть на это свои причины, — бойко ответил двойник. — И я не буду их вам объяснять.
— Конечно. Но вы должны были увидеть, что наступают изменения и в прочем. Наши заблуждающиеся кузены объединились и почти пробудили нового божка, не заботясь о том, что он может достичь максимальной мощи, только если ваша раса умрёт. Алый Король вышел из сна, и призраки алчущих мести мёртвых теперь воюют бок о бок с его молчаливыми сынами. В Губительном Шторме Робаут Жиллиман вернулся, и его Легион марширует на штурм Железной Клетки. И, конечно, недавние события на Хемосе…
…Времена меняются, Владыка Вект. Хаос на подъёме, и его не остановят в этот раз. Даже в вашем драгоценном Тёмном Городе вы уже могли обнаружить знаки этого. Мандрагоры знают, что наступит. Печати, которые оберегали вас от Тёмного Принца, разрушаются. При всех ваших усилиях, вы до сих пор обречены из-за ошибок ваших предков. Вы отказываетесь от Младшего Бога, отрицаете власть, которая по праву должна принадлежать вам.
Вект в ответ на это спокойно произнёс:
— Я не буду ничьим рабом.
— Рабов у Тёмного Принца хватает, — отмахнулся апотекарий. — Но Ему нужны лидеры. Более того, Ему нужны аватары — сосуды, которые способны нести Его власть в Материуме. Эльдары — создатели Слаанеш и Его избранный народ. А вы, Друкхари, в особенности, — вы проживаете всю свою жизнь, посвящая её Слаанеш, пускай даже и отрицаете это сами. Вы насыщаете Его голод каждым своим вздохом, и лишь ваш страх оберегает вас от получения достойных наград за столь верную службу. Вы уже служите Слаанеш — вы знаете, что это правда. Если бы вы этим занимались намеренно, то проклятие, поразившее вашу расу десять тысяч лет назад, превратилось бы в благословение, которым оно всегда должно было быть. Из всех разумных видов Галактики ваш наиболее близок к своему богу, Владыка Вект.
Так или иначе, проклятие постигнет ваш народ. Вам остаётся лишь выбрать, в какой форме оно придёт. Вы можете сопротивляться до конца и стать вопящими душами, обречёнными на вечность мучений во дворце Слаанеш в наказание за отказ от своей судьбы. Или вы можете стать теми, кем вы действительно являетесь, и занять место на стороне Тёмного Принца, как Владыка новой галактики. Это выбор, который неизбежно придётся сделать всем душам рано или поздно.
— Ты думаешь, я придурок? — объявил двойник и встал гордо на ноги, смотря на Астартес с вызовом. — Я знаю истинную цену подчинения Хаосу. Я был здесь во время падения моей расы, мон-кей! Я видел рождение Голодной Суки, и что она сделала с моим народом. Та-Что-Жаждет поглотила в миг своего первого вздоха наши души, а своим первым криком уничтожила нашу Империю! Я потратил всю свою жизнь, защищая свой народ от неё, даже если они за это мне не особенно-то и благодарны. Весь Тёмный Город существует благодаря мне и моим деяниям, и я никогда…
Речь двойника оборвалась, и он увидел, как на его груди возникло кровавое пятно. Его рот задвигался, когда он попытался заговорить, но так и не издал ни единого звука, после чего эльдар рухнул замертво на пол.
— Расскажи мне об этом больше, — потребовал Властелин Комморы, не опуская ствол пистолета вниз.
— Конечно, — как ни в чём ни бывало ответил Винсент Сиксс. — Но прошу простить меня за моё любопытство. Говорю ли я с истинным Аздрубаэлем Вектом, который убил своего клона за недальновидность, или с клоном, который увидел шанс выйти из тени оригинала и творить собственную судьбу?
Вект в ответ на это холодно улыбнулся и ничего не сказал.
Комментарий к Большее Зло
Если вас удивляет то, как Винсент Сиксс добрался до Векта, то загляните в главу про воронят и прочитайте про “Тенеходцев”.
========== Жестокость Богини ==========
Диомед не знал, сколько раз он погиб.
В действительности, он даже не знал, какие из этих смертей были реальными. Они ощущались реальными, но он продолжал убеждать себя, что не может быть такого, что у его пленителей есть возможности воскрешать его раз за разом. Одно из знаний, которым Диомед быстро обучился, было то, что в ситуациях, в которые был вовлечён Варп, нельзя было доверять ничему, и пусть даже лаэры выглядели материальными, он видел, как в их рептильных глазницах пылал адский огонь.
Были ли эти видения правдой или нет, но Диомед боялся гораздо больше тех моментов между предположительными смертями и воскрешениями, нежели чем мучений в реальном мире. Он также видел вещи, которые слишком хорошо запоминал по возвращению назад. Его мучители очень любили показывать ему последствия его поражения. В эти моменты Диомед вновь ходил по коридорам крепости-монастыря на Хемосе и видел трупы других Детей Императора. Их было очень много — сотни и даже тысячи, их тела были изуродованы и осквернены. Боль в теле была совершенно несравнима с горем, которое он испытал, когда увидел столь многих своих братьев мертвыми.
Диомед пытался прикинуть, какие потери Дети Императора понесли в бою с Чёрным Легионом — его воинская тренировка не позволяла горю помешать проведению оценки ситуации. Его расчёты были неточными из-за того, что видения были похожими на сон, а он сам был погружен в облако боли и печали. По его оценке, от пятнадцати до двадцати тысяч Астартес погибло в одной лишь этой крепости. Половина Легиона была уничтожена из-за злодеяния архи-ренегата Фабия. Их реликвии и сокровища были разграблены ублюдочным Чёрным Легионом. Их хранилище геносемени было опустошено Консорциумом. Они украли будущее и прошлое Детей Императора и вырезали настоящее.
Хорошо, что население мира выжило. Диомед знал, что они спаслись, так как иначе его мучители показали бы ему, что сотворили бы с мирными жителями Чёрные Легионеры. Его братья пожертвовали своими жизнями, чтобы спасти их, так как это были их долг и их клятва. И они причинили значительный ущерб врагам — коридоры крепости были завалены десятками тысяч Чёрных Легионеров, брошенные циничными союзниками после того, как с их тел сняли всё ценное.
Диомед попытался найти в этом покой, но это не вышло.
У него, тем не менее, сохранилась надежда. Его враги не знали, что означало «быть сыном Фулгрима». Третий Легион уже до этого оказывался на грани уничтожения, но возродился. Диомед точно не знал, сколько всего было Легионеров в рядах Детей Императора до нападения, но он знал, что их число было точно большим, чем число мертвецов, увиденных им на Хемосе. Пускай потеря гено-лабораторий и прогеноид была сокрушительным ударом, Третий Легион в целях безопасности и предотвращения подобной катастрофы распределил часть запасов геносемени по отдельным звездолётам, на тот случай, если исчезновение будет угрожать Детям Императора вновь. Те, что были на борту «Гордости Императора», скорее всего, уже утеряны, но остальных хватит, чтобы вновь со временем возродить Легион.
Именно за эти мысли Диомед хватался, когда безнадёжность угрожала захлестнуть его рассудок в тот миг, когда он в очередной раз пробуждался в камере перед возвращением мучителя и началом новой пытки. Каждый раз эти мысли давали ему силу вырываться из пут, переносить боль в мышцах и жжение там, где стёртая до крови плоть соприкасалась с металлом.