Страница 9 из 20
Через некоторое время состоялась встреча И. В.Сталина с Президентом ВАСХНИЛ. Поручено было составить доклад и созвать сессию Академии для обсуждения состояния вопросов биологической науки. Доклад необходимо представить И. В.Сталину для его личного прочтения. Сталин сделал ряд существенных замечаний и поправок, что было учтено Т. Д.Лысенко. К сожалению, фотокопией доклада я не располагаю, она где-то в семейном архиве, а оригинал передан в ЦК КПСС….»
Здесь я позволю себе прервать цитирование монографии покойного отца и привести небольшой отрывок из книги Ю. И.Мухина «Продажная девка генетика» («издатель Быстров», М, 2006, с.169 и далее):
«Чтобы закончить тему, хочу процитировать министра сельского хозяйства тех лет Бенедиктова. Он, кстати, был министром сельского хозяйства и при Сталине, и при Хрущёве:
«… Я хорошо знал Трофима Денисовича Лысенко, его сильные и слабые стороны. Могу твёрдо сказать: это был крупный, талантливый учёный, много сделавший для развития советской биологии, в чём не сомневался и сам Вавилов, который, кстати, и двинул его в большую науку, чрезвычайно высоко оценив первые шаги молодого агронома. Ведь это факт, что на основе работ Лысенко созданы такие сорта сельскохозяйственных культур, как яровая пшеница «Лютесценс-1173», «одесская-13», ячмень «одесский-14», хлопчатник «одесский-1», разработан ряд агротехнических приёмов, в том числе, яровизация, чеканка хлопчатника. Преданным учеником Лысенко, высоко чтившим его до конца своих дней, был и Павел Пантелеймонович Лукьяненко, пожалуй, наш самый талантливый и плодовитый селекционер, в активе которого 15 районированных сортов озимой пшеницы, в том числе, получившие мировую известность «беостая-1», «аврора», «кавказ». Что бы ни говорили «критики» Лысенко, в зерновом клине страны и по сей день преобладают сельскохозяйственные культуры, выведенные его сторонниками и учениками. Побольше бы нам таких «шарлатанов»! Давно, наверное, решили бы проблему повышения урожайности, сняли с повестки дня обеспечение страны зерном. Успехи генетиков пока куда скромнее – и не от этой ли слабости позиций, низкой практической отдачи крикливые обвинения своих соперников?».
Необходимо подчеркнуть, что существует и другая, диаметрально противоположная оценка личности и научной деятельности академика Т. Д.Лысенко, которой придерживается, в частности, сын покойного академика Н. И.Вавилова Юрий Николаевич Вавилов, доктор физмат. наук, научный сотрудник ФИАН им. П. Н. Лебедева. В последней изданной им книге о братьях Николае и Сергее Вавиловых «В долгом поиске» можно прочитать следующие строки (ФИАН, М, 2008 г., с.104–105):
«…Зловещая роль Т. Д.Лысенко в травле, преследовании, аресте и гибели моего отца и его ближайших соратников известна многим историкам советской науки как в России и в бывших советских республиках, так и в «дальнем зарубежье», а также учёным и другим лицам, которые были знакомы с моим отцом или с С. И.Вавиловым. Так, известный генетик академик Н. П.Дубинин, хорошо знавший моего отца, писал:»В тридцатые годы величие Н. И.Вавилова было уже очевидно. Именно поэтому он стал объектом жестокой травли, недостойной лживой критики со стороны Лысенко, Презента и их единомышленников». Именно Н. И.Вавилов, его мужественная и принципиальная позиция в защите научных убеждений, был для Т.Лысенко главным препятствием, мешавшим ему стать диктатором в сельскохозяйственной науке и биологии в нашей стране в сталинский период….
…Недавно мне стало известно, что И. И.Презент в июне 1939 года написал докладную записку Председателю Совета Народных комиссаров В. М.Молотову, одобренную Лысенко (в письме есть подпись Лысенко после слов: «с текстом письма согласен»). Это письмо было посвящено ситуации с седьмым Международным генетическим конгрессом, который первоначально предполагалось проводить в СССР. Это письмо включало в себя донос на Н. И.Вавилова с обвинением его во враждебных антисоветских действиях. В письме, в частности, было написано:» <…> Хору капиталистических шавок от генетики в последнее время начали подпевать наши отечественные морганисты. Вавилов в ряде публичных выступлений заявляет, что «мы пойдём на костёр», изображая дело так, будто бы в нашей стране возрождены времена Галилея».
И далее, пишет Презент: «Поведение Вавилова и его группы приобрело в последнее время совершенно нетерпимый характер».
«Вавилов и Вавиловцы в последнее время окончательно распоясались и нельзя не сделать вывода, что они постараются использовать международный генетический конгресс для укрепления своих позиций и положения.
Вавилов в последнее время делает всё для того, чтобы изобразить, что в нашей стране происходит гонение на науку.
…В настоящее время подготовка к нашему участию в конгрессе находится целиком в руках Вавилова и это далее никоим образом нельзя терпеть. Если судить по той агрессивности, с которой в последнее время выступает Вавилов и его единомышленники, то не исключена возможность своеобразной политической демонстрации «в защиту науки» против её «притеснения» в Советской стране. Конгресс может стать средством борьбы против поворота нашей советской науки к практике, к нуждам социалистического производства, средствам борьбы против передовой науки».
Как видно, – отмечает Ю. Н.Вавилов, – в записке Презента-Лысенко фактически содержится обвинение Н. И.Вавилова в антисоветизме, во враждебности советскому социалистическому строю, что само по себе явилось вполне достаточным поводом для ареста Н. И., даже без обвинений моего отца в других измышленных НКВД грехах, например, в членстве в антисоветской трудовой крестьянской партии (никогда не существовавшей, Ю. В.), вредительстве в семеноводстве и т. д.
16 июля 1939 г. Л.Берия, нарком внутренних дел, наверняка зная о письме Презента-Лысенко В.Молотову, направил Молотову записку, в которой сообщал, что НКВД рассмотрел материал о том, что после назначения Лысенко Президентом Академии сельскохозяйственных наук Н. И.Вавилов и возглавляемая им школа так называемой «формальной генетики» организовали систематическую кампанию с целью дискредитировать Лысенко как учёного» (книга «Суд палача», М, 1999 г. Изд-во «Academia»,с. 62, 63) и просил дать санкцию на арест Н. И.Вавилова. Эта санкция последовала в следующем, 1940 году. Очевидно, НКВД потребовалось некоторое время для окончательной формулировки обоснования ареста моего отца.
Из обоснования на его арест следует, что одной из причин его ареста было: «продвижение заведомо враждебных теорий и борьба против работ Лысенко, Цицина и Мичурина, имеющих решающее значение для сельского хозяйства СССР…».
Автор настоящей книги воздерживается от комментария по поводу вышеприведённых строк книги Ю. Н.Вавилова, хотя и имеет по этому поводу свою точку зрения. Она, в основном, совпадает с позицией проф. П. Ф.Кононкова, кратко изложенной в предисловии к настоящей книге.
К вышесказанному добавлю некоторые из сегодняшних оценок научно-практической деятельности двух крупных ученых – биологов – академиков Н. И.Вавилова и Т. Д.Лысенко. Из книги проф. В. И.Пыженкова «Николай Иванович Вавилов – ботаник, академик, гражданин мира» (М, «Самообраование»,2009,с.10):
«…Вавилову в течение многих лет гениально удавалось переключать внимание возглавляемых им организаций с решения жизненно важных для страны задач на академические вопросы. Нет, он не витал в облаках, а имел определённую цель и был решительным в её достижении. Но он сузил зону своего внимания до преимущественно чисто теоретических проблем. Его лихорадочная деятельность и деятельность руководимого им огромного коллектива крутилась вокруг узкоспециализированных тем гомологических рядов и центров происхождения культурных растений. Практику он оставлял на «потом». Зачем заниматься внедрением в сельскохозяйственное производство шедевров мировой селекции, уже имеющихся в других странах? Где-то там, за горизонтом, в светлом коммунистическом будущем, мы создадим свои сорта. Вот тогда и будем говорить о внедрении. А сейчас мы копим исходный материал для той, будущей селекционной работы. Ад реальной действительности его не волновал. Правда, в своих выступлениях и докладах он нередко утверждал обратное. Но эти утверждения представляли собой только риторические приёмы. Как ни странно, насущные проблемы сельского хозяйства России для него были типа назойливой мошкары, от которой человек защищается москитной сеткой. Этой сеткой Вавилов отгородился от суровой действительности. Он, несколько наивно, полагал, что ни от кого и ни отчего не зависит. Жизнь доказала обратное…».