Страница 13 из 20
Предполагается, что около 17 % энергии взрыва высвобождается в виде излучения. Основной вклад в облучение людей внесли гамма-излучение и потоки нейтронов. Гамма-излучение испускается как собственно в момент взрыва, так и позже – продуктами радиоактивного распада. Но первое почти полностью поглощается конструкционными материалами бомбы. Основную часть гамма-излучения, достигшего земной поверхности, составляет излучение продуктов радиоактивного распада и излучение, возникающее при воздействии нейтронного потока на конструкционные материалы бомбы. Люди подвергались воздействию гамма-излучения как от огненного шара, так и от радиоактивного облака и выпавших продуктов деления. Нейтроны, испускаемые в ходе реакции деления, вначале взаимодействуют с конструкционными материалами бомбы, затем с азотом, кислородом, водяным паром и пылью в атмосфере. В результате такого взаимодействия нейтроны поглощаются, а их энергия уменьшается. Поэтому от свойств конструкционных материалов бомбы и уровня влажности в момент взрыва зависит, каким будет энергетический спектр нейтронов у земной поверхности и, следовательно, поражение человеческого организма. По некоторым оценкам, 3 % энергии излучения, выделенной при взрывах, достигло земной поверхности. Но и этого оказалось достаточно для поражения клеток живых существ и возникновения генных мутаций».
Как уже отмечалось выше, первый в мире ядерный реактор был сооружен в США под руководством Энрико Ферми. Его физический пуск состоялся 2 декабря 1942 года в Чикаго. По воспоминаниям И. И.Гуревича об академике Я. Б.Зельдовиче («Знакомый незнакомый Зельдович», «Наука», М., 1993), «…в начале 1943 года была создана лаборатория N 2 Академии наук СССР (впоследствии Институт атомной энергии) под руководством Игоря Васильевича Курчатова для решения проблемы освобождения ядерной энергии и, в первую очередь – для создания отечественного ядерного оружия. Игорь Васильевич начал с того, что привлёк к этим работам лучших физиков-ядерщиков страны – теоретиков и экспериментаторов, собрав небольшой, но высококвалифицированный научный коллектив. Яков Борисович, естественно был привлечен одним из первых. Первой задачей коллектива лаборатории было осуществление цепной реакции деления на тепловых нейтронах в системе «естественный уран – замедлитель». Такая система, названная «урановым котлом», а впоследствии – ядерным реактором, служит для получения ядерного горючего – плутония. Задача была блестяще решена Курчатовым, когда он с сотрудниками 25 декабря 1946 года осуществил цепную реакцию деления в первом советском уран-графитовом реакторе».
В 1948 году Государственное издательство иностранной литературы опубликовало переводную статью инженера-атомника Хогертона и «специалиста по России» (так в оригинале – А.Г.) Рэймонда «Когда Россия будет иметь атомную бомбу?». Как написано в предисловии к статье, «авторы считают, что при сооружении и в работе атомных установок решающую роль играют девять отраслей промышленности: автомобильная, химических красителей, электрических машин, станко-инструментальная, радиоаппаратуры, центробежных насосов, телефонного оборудования, кабельная и часовая.
Утверждая, что эти отрасли промышленности в СССР якобы составляют в среднем только 18 % объёма тех же отраслей в Соединённых Штатах и что Советский Союз отстал в этом отношении от Америки в среднем на 22 года, авторы делают отсюда вывод, что СССР может создать атомное оружие никак не ранее 1954 г.».
После успешного испытания первой американской атомной бомбы в Аламогордо и взрывов первых бомб над японскими городами Хиросимой и Нагасаки все усилия были сконцентрированы на одной – важнейшей – задаче: «Догнать и перегнать!», которая была осуществлена путем огромного напряжения сил, привлечения всех ведущих специалистов и увенчалась успешным испытанием первой советской атомной бомбы 29 августа 1949 года на полигоне под Семипалатинском, в Казахстане. Вот что пишет об этом известный журналист Владимир Губарев в недавно вышедшей книге «Белый архипелаг Сталина» (Документальное повествование о создании ядерной бомбы, основанное на рассекреченных материалах «Атомного проекта СССР»), «Молодая гвардия», М., 2004):
Даже трудно представить, что произошло бы в стране, если бы 29 августа над казахстанской степью не поднялся бы в небо ядерный гриб?!
«Район испытаний 30 августа 1949 г.
(в 170 км западнее Сов. секретно
г. Семипалатинска) (Особой важности)
Докладываем Вам, товарищ Сталин, что усилиями большого коллектива советских учёных, конструкторов, инженеров, руководящих работников и рабочих нашей промышленности, в итоге 4-летней напряженной работы Ваше задание создать советскую атомную бомбу выполнено…
29 августа 1949 года в 4 часа утра по московскому и в 7 утра по местному времени в отдаленном степном районе Казахской ССР, в 170 км западнее г. Семипалатинска, на специально построенном и оборудованном опытном полигоне получен впервые в СССР взрыв атомной бомбы, исключительной по своей разрушительной и поражающей силе мощности.
Атомный взрыв зафиксирован с помощью специальных приборов, а также наблюдениями большой группы научных работников, военных и других специалистов и наблюдениями непосредственно участвовавших в проведении испытания членов Специального комитета тт. Берия, Курчатова, Первухина, Завенягина и Махнева…».
Даже после успешного проведения испытаний надо было убеждать Сталина, что это был атомный взрыв, а не что-либо иное!
31 августа «Доклад о предварительных результатах испытаний» Берия сам вручил Сталину.
Сомнений уже не оставалось, и Сталин распорядился наградить тех, от кого зависела судьба «Атомного проекта…». Вручали Звёзды Героев, ордена, Сталинские премии; дарили машины, дачи и даже бесплатный проезд всеми видами транспорта для участников проекта и их семей. Столь щедрого награждения, пожалуй, не было даже во время войны.
Но вышло ещё одно распоряжение. И о ходе его выполнения докладывал А. П.Завенягин (заместитель начальника Первого Главного Управления при Совете Министров СССР – прим. автора):
Сов. секретно
(Особая папка)
Товарищу Берия Л. П.
В соответствии с Вашим распоряжением докладываю:
Подписи о неразглашении сведений об испытании отобраны от 2883 человек, в том числе, от 713 непосредственно участвовавших в испытании работников КБ-11, полигона, научно-исследовательских организаций и руководящих органов, включая всех уполномоченных Совета Министров и учёных.
У остальных работников полигона в количестве 3013 человек отобрание подписок будет закончено в трехдневный срок…
Теперь упоминание о ядерном испытании и участии в нём приравнивалось к государственной измене, и многие десятилетия герои великой атомной эпопеи не имели права даже своим детям рассказывать о том, что они сделали. Мне кажется, это самое большое преступление тех, кто стоял у власти…
Здесь я вынужден прервать автора цитируемой книги с тем, чтобы задать ему вопрос: не кажется ли Вам, уважаемый Владимир Степанович, что, если секретность конца 40-х годов можно как-то объяснить тогдашней военно-политической ситуацией вокруг испытаний атомного оружия, то как объяснить более чем 20-летнее замалчивание и фальсификацию фактов, касающихся характера чернобыльского взрыва и реального выброса продуктов деления из взорвавшегося реактора? И по каким юридическим и нравственым нормам нужно квалифицировать действия тех высокопоставленных людей, которые сознательно и на протяжении многих лет это делают?
Второй вопрос, который я бы хотел задать уважаемому журналисту, проистекает из следующего абзаца книги В.Губарева «Белый архипелаг Сталина» («Эхо сессии ВАСХНИЛ», с.227):
«…К работам по «Атомному проекту СССР» академик Т. Д.Лысенко допущен не был. Да и что он мог предложить по защите от радиационных излучений?