Люмен

«Здесь демон, Калла!»

Сердце замирает у меня в груди, я выпрямляюсь на постели и смотрю в пустой угол комнаты, где еще мгновение назад, могу поклясться, стоял тот черноглазый монстр.

Но это совершенно невозможно.

Невозможно.

Я так устала, силы покинули меня, я в полном замешательстве.

Встряхиваю головой, словно это поможет развеять мои странные мысли, но ничего не выходит. Будто густой туман, они заполняют собой всю мою голову, не оставляя места ни для чего другого.

За дверью слышны голоса.

– С ней все будет в порядке? – спрашивает моя мама взволнованно.

– Ее связь с реальностью очень тонкая.

Это тихое бормотание с грохотом прорывается сквозь мою панику.

Я замираю на месте, стараясь не двигаться и даже не дышать. За дверью снова раздается шепот.

– Нет, я не хочу этого делать. Во всяком случае, пока.

Этот голос похож на шипение змеи, он настойчив, нереален. Его просто не может быть на самом деле. Я не могу пошевелиться, чувствуя, как он обволакивает меня, а реальность уползает все дальше и дальше.

– Нам придется пойти на это. Она не захочет.

Ничего не понимая, я смотрю на деревянные дверные доски, вглядываюсь в их зернистую текстуру.

Неужели это происходит со мной наяву?

Или это мой разум играет со мной в какие-то злые игры?

Я сглатываю ком, подступивший к горлу, и делаю глубокий вдох.

– Все что угодно может вывести ее из себя, – предупреждает знакомый голос. – Поэтому с ней нужно обращаться очень бережно.

Со мной?

Дверь открывается, и я поднимаю глаза, чтобы обнаружить три фигуры, нависшие надо мной.

Мой отец.

Моя мать.

И некто, кого я не могу узнать, безликий, безымянный силуэт, отбрасывающий ужасающую тень. Я немного приближаюсь, чтобы убедиться, что это действительно он, хотя я прекрасно понимаю, что на самом деле это не может быть Финн.

Это совершенно невероятно.

Я отклоняюсь назад, пока моя спина не вжимается в кровать моего брата. Я – маленький загнанный олененок, а они охотники. Я их жертва, и я в опасности – не знаю, почему я так уверена в этом.

Но они прекрасно знают все ответы на мои вопросы.

– Калла, – обращается ко мне отец, его голос звучит кротко и успокаивающе, – все в порядке. С тобой все хорошо. Но сейчас ты должна довериться мне.

Его бледное лицо замерло в каменной маске. Напряжение пронизывает воздух в комнате, в нем ощущается опасность, и я понимаю, что едва ли могу дышать.

Я собираю всю волю в кулак.

Потому что где-то в глубине души отчетливо понимаю, что я не могу доверять никому.

Когда я вновь открываю глаза, в комнате пусто.

Они оставили меня.

Что бы они ни хотели мне сказать, теперь я в безопасности.

Потому что я в одиночестве.

На дрожащих ногах я поднимаюсь с постели и подхожу к ночному столику Финна. Беру в руки его медальон с образом святого Михаила и надеваю его. Если бы он взял его с собой в школу, то сейчас он был бы здесь, рядом со мной. С ним было бы все в порядке, он был бы в безопасности.

Сжав подвеску в ладонях, я нашептываю молитву, каждое слово вылетает из моего рта подобно птицам.

Святой Архангел Михаил, спаси нас в этой битве. Защити нас от слабости и проделок дьявола. Ему не устоять против Бога нашего, которому мы смиренно молимся. Помоги нам в этом, о князь Сил Небесных, наделенный Божьей волей. Свергни же в преисподнюю Сатану и все злые силы, что рыскают по миру в поисках сломленных душ. Аминь.

Я повторяю молитву трижды, чтобы она подействовала наверняка.

Теперь я в безопасности.

Теперь я в безопасности.

Теперь я в безопасности.

Теперь мне ничто не грозит. На мне медальон Финна. С ним ничто не способно мне навредить.

Я успеваю лишь вздохнуть с облегчением, чувствуя, как дрожит все у меня внутри, когда дверь в комнату со скрипом открывается, и я снова оказываюсь лицом к лицу со своим безумием.

Мои глаза расширяются от ужаса, я вглядываюсь в невозможное.

Финн.

Мой погибший брат.

Стоит на пороге спальни.

Словно ничего не произошло, он входит: на нем нет ни капли крови, он больше не напуган, в его глазах не осталось и следа безумия. Его волосы все такие же золотистые, а глаза – голубые, как и всегда.

Он садится рядом с кроватью, его лицо особенно бледно. Он сжимает мою руку в своей, и я чувствую его прикосновение, такое реальное. Он жив, он рядом со мной. Он дышит, у него теплая кожа, он здесь.

Я выдыхаю.

– Врач говорит, что ты сошла с ума, Калла, – с серьезным видом говорит он мне, – но если будешь исправно принимать все лекарства и соблюдать предписания, то все будет в порядке.

Я сошла с ума, и все будет в порядке.

Но будет ли?

Однако я лишь послушно киваю, потому что Финн снова рядом, и я соглашусь на что угодно, ведь он жив.

Он здесь.

И я здесь.

И мне неважно, что я сумасшедшая.

Финн сжимает мою руку в своей, и я могу дышать, я дышу, я дышу.

– Наш двоюродный брат здесь, – наконец произносит он, – он побудет у нас некоторое время. Он хороший, он тебе понравится.

Я киваю, но на самом деле это не играет для меня никакой роли. Все, что сейчас важно, – это то, что Финн здесь, а мне приснился жуткий кошмар, но он не имел ничего общего с реальностью.

В комнату входит мама и начинает суетиться вокруг, а папа старается говорить тихо, они просят меня оставаться в постели. А чуть позже появляется мой сводный двоюродный брат.

Когда он представляется, я слышу его низкий голос. Он на три года старше меня, и его зовут Дэр.

– Приятно познакомиться, – вежливо отвечаю я, хотя чувствую себя все такой же уставшей.

Я вглядываюсь в его лицо, и у меня перехватывает дыхание.

У него черные глаза.

Глава 3

Черные, как ночь, как тьма, как оникс. Обсидианово-черные, черные, как чернила. Я не могу держать себя в руках и постоянно вглядываюсь в его глаза, даже спустя несколько дней, когда Финн, он и я прогуливаемся вместе по тропинкам вокруг нашего дома.

– Почему ты так смотришь на меня? – нетерпеливо спрашивает он.

У него грязные руки, потому что весь день мы провели на пляже, гуляя по округе.

– Потому что у тебя черные глаза, – решительно заявляю я в ответ.

Думаю, честность – это лучшая тактика.

Он усмехается:

– Это неправда. Они карие.

Во мне загорается огонек надежды, и я продолжаю наблюдать за ним, пытаюсь запомнить, как солнце искрится в его глазах. Возможно, он прав. Его глаза очень-очень темные, но все же скорее карие. Как горький шоколад или смолистая кора дерева. Почти черные.

Но не совсем.

Я выдыхаю с облегчением.

Финн же тем временем наблюдает за мной. Он замечает мое облегчение, то, как я снова обретаю способность дышать.

– Калла, этого всего не было на самом деле. Ты же прекрасно это понимаешь!

Он произносит это очень мягко, потому что я рассказала ему обо всем. О том, как он захватил флаг, как он увидел демона, как он умер.

Сначала Финн смеялся, пока не понял, что я говорю абсолютно серьезно. А потом он заставил меня пообещать, что я ни за что не расскажу это врачу, потому что и врач, и родители уже считают, что я потеряла рассудок, и наблюдают за каждым моим шагом. Я должна много отдыхать, большую часть времени проводить в постели и принимать лекарства. Все это довольно утомительно.

– Никакого черноглазого монстра не существует, – тихо уверяет меня мой брат, так тихо, что его могу слышать только я.

Я продолжаю рассматривать глаза Дэра, стоя рядом с ним, пока он ищет на земле камушки, которые потом будет запускать по воде. Но я все еще не уверена, и Финн отлично понимает это.

– Поверь мне, – твердо убеждает он, – тебе придется мне поверить.

– Это было так реально, – наконец говорю ему я, не чувствуя в себе сил спорить, – но это был ты. Я имею в виду, ты был сумасшедшим, а потом умер. Ты умер, Финн. А когда я проснулась, ты оказался живым, а я – сумасшедшей. Я сумасшедшая. Я ничего не понимаю, Финн. Что со мной происходит?