Люмен

– Ты была в шоке, милая, – говорит она, плавно убирая мои волосы с лица прядь за прядью, – многие люди не чувствуют глубины потери в тот же момент, когда она произошла. Это называется отсроченная реакция.

Она вытирает платком слезы с моего лица и готовит для меня хрустящее шоколадное печенье. На протяжение двух дней все идет хорошо. Но потом наступает моя очередь помогать отцу.

Я наблюдаю за тем, как ухоженные папины руки с ногтями идеальной квадратной формы достают до хруста накрахмаленные простыни из-под тела мистера Эллиота.

– Любопытно, у него случился сердечный приступ, и из-за этого он упал в расщелину? – спокойно рассуждает отец. – Или он просто поскользнулся? Бедняга.

Меня всегда потрясала папина невозмутимость, даже сейчас он говорит об этом как бы между прочим, просто выдвигает предположения.

Он не спрашивает, в порядке ли я, потому что и представить себе не может, что на самом деле все по-другому. Смерть стала делом всей его жизни, она вошла в его ежедневный обиход. Ничто не способно взволновать его, и он совсем забыл, что для кого-то она может быть огромным стрессом.

Я сглатываю ком, подступивший к горлу.

– А медицинский эксперт придет? – спрашиваю я, и мой голос дрожит в большом пространстве идеально стерильной комнаты.

Здесь холодно, как и положено, и я потираю руками плечи, покрывшиеся мурашками. Папа бросает на меня короткий взгляд, прежде чем развернуть металлическую каталку и переместить ее в охлаждающую камеру.

– Конечно, – кивает он, – медицинская экспертиза – обязательная процедура, и у нас на руках должно быть заключение о смерти. Ты же отлично это знаешь.

Я знаю. Но почему-то, когда я вглядываюсь в знакомое, но уже мертвое лицо своего учителя физкультуры, все, что я когда-то хорошо знала, напрочь ускользает из моей головы.

Я киваю в ответ.

– Хочешь есть? – спрашиваю я, не в силах найти другой повод, чтобы выйти из комнаты. – Могу приготовить тебе сэндвич.

Папа снова бросает на меня беглый взгляд и улыбается.

– Я не прочь перекусить, – говорит он, – буду на кухне через минуту.

Я пулей выскакиваю из комнаты, где происходит обработка тел перед похоронами, и закрываю за собой дверь. Теперь я могу вздохнуть с облегчением. На секунду я опираюсь на нее спиной и закрываю глаза, пытаясь стереть из памяти пустое лицо мистера Эллиота. Последний раз, когда я видела его живым, оно было пунцово-красным от напряжения: он орал на нас во время занятия. Теперь, когда он такой бледный, а жизнь покинула его тело, я чувствую, как пустота заполняет меня изнутри.

– Ты в порядке?

Мама все еще беспокоится за меня. Впрочем, как и всегда. Я киваю, потому что не хочу, чтобы она волновалась. Кажется, что она никогда не перестанет переживать за меня.

– Да… просто… он всегда был так добр ко мне.

Тем же вечером, после ужина, я делаю домашнее задание по химии в своей комнате. В моих ушах беруши, но я все равно слышу, как пререкаются за стеной родители.

– Мне это не нравится, – говорит мама, – здесь мы постоянно окружены смертью. Это не идет ей на пользу.

– Ей нужно быть готовой к этому, – отвечает отец, и его слова заставляют меня остановиться, мои пальцы, в которых я все еще сжимаю карандаш, леденеют.

– Возможно, – соглашается мать, и в ее голосе столько печали, – но пока не время. Она еще не готова принять это.

Затем наступает тишина, и мне становится интересно, что сейчас происходит: может быть, папа пытается успокоить ее, как поступает всегда. Он прижимает ее к себе и шепчет что-нибудь теплое в ее огненно-рыжие волосы своим низким голосом. Обычно это срабатывает.

Однако спустя минуту они продолжают.

– Как бы негативно я к этому ни относилась, думаю, нам стоит больше времени проводить в Уитли. Там всегда спокойно. Это способствует улучшению состояния Каллы. – Мама произносит это очень тихо, тонким голосом.

Могу с уверенностью сказать, отцу эта идея не нравится.

– А ты сможешь проводить больше времени с Ричардом? Лора, пожалуйста! Мы переехали сюда, чтобы быть подальше от прошлого. Да, поддерживать контакт нужно, но ты не обязана оставаться с ними всю жизнь.

Поддерживать контакт? Я даже не замечаю, что произношу это вслух, пока не получаю ответ.

– Я знаю, – сообщает мне голос, и я резко вскидываю голову.

В углу моей комнаты стоит мальчик, капюшон скрывает его лицо в тени. Он высокий, худой, он кажется мне очень знакомым.

Мне совсем не страшно, хотя, возможно, мне следовало бы его опасаться.

– Кто ты? – спрашиваю я.

Он пожимает плечами.

– А это важно?

– Да, – твердо отвечаю я, и, кажется, он улыбается: по крайней мере, на его лице появляется едва уловимый изгиб губ.

– Я уже видела тебя, – медленно бормочу я. – Только где?

Он не произносит ни слова, лишь встряхивает головой.

– Твой учитель, – мягко провозглашает он, – ты можешь все изменить.

– Изменить что?

– Все, – нетерпеливо отвечает мальчишка, – в твоих силах все изменить. Попробуй.

– Я ведь сумасшедшая, правда? – шепчу я и очень удивляюсь, когда он отрицательно качает головой.

– Нет, просто все хотят, чтобы ты так думала.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.