Шанс для Хиросимы

Операция «Следжхаммер» оказалась полнейшим сюрпризом для Гитлера. Конечно Канарис с своим Абвером докладывали о возможности вторжения на континент, но фильм ВВС утверждал, что это произойдёт только в 44-м году, и «фюрер» просто отмахивался от информации. Появление Союзных дивизий во Франции поставило Рейх в положение войны на три фронта — в СССР, на Ближнем Востоке и теперь в Европе. Это означало начало конца и политическое руководство Германии судорожно попыталось выправить положение. Дёниц лично встретился с Гитлером, и в обход гросс-адмирала и штаба, получил разрешение задействовать «волчьи стаи» против конвоев снабжавших плацдарм.

Более неудачного места для применения обычных подлодок, чем Ла-Манш и Бискайский залив было трудно придумать, эти зоны плотно опекались авиацией Берегового Командования. Хотя Рёдера можно было понять, он хотел вернуться к «стратегии тоннажа», надеялся на новые торпеды «Цаункениг» и «блуждающую» торпеду FAT, к тому же твёрдо рассчитывал на обещанную поддержку Люфтваффе. Рёдер, узнав об этой инициативе, кинулся к «фюреру», но вместо отмены приказа получил многочисленные упреки в бездействии надводного флота в критический момент битвы.

18 сентября 21 лодка из состава «Группы Лейтена», оборудованные шноркелем и каждая с двумя — четырьмя торпедами ТV «Цаункениг» на борту (помимо обычных), развернулась в «волчью стаю» на подходах к Шербуру. Ещё на переходе одна субмарина была потоплена авиацией. Истребители не смогли в должной мере прикрыть позиции лодок.

Конвой из Ливерпуля в составе 41 транспорта под эскортом 17 эсминцев, 9 фрегатов и 13 корветов не заставил себя ждать. Это огромное скопление судов представляло собой отличную цель для немецких U-бот. Началась воздушно-морская битва, поставившая окончательную точку в относительной независимости Командования подводных сил.

Согласно новым тактическим требованиям, разработанным в штабе Деница, подлодки в первую очередь должны были атаковать акустическими «Цаункенигами» корабли охранения, после чего спокойно расстреливать обычными торпедами беззащитные транспорты. Торпеда TV «Zaunkoenig» («Крапивник») была снабжена акустическим взрывателем, реагирующим на малейшие шумы в воде, издаваемые винтами корабля. Ее прототипом являлась экспериментальная торпеда Т IV «Valke» («Сокол»). Торпеда имела стандартный калибр (533 мм) и длину (7,2 метров), обеспечивающих ее размещение в торпедных аппаратах единого образца. Скорость достигала 24 узлов, дальность хода — 5700 метров. Общая масса составила 1500 кг (в том числе 274-килограммовой боеголовкой). Головка самонаведения эффективно реагировала на такие цели, чья скорость находилась в диапазоне 12–19 узлов.

Первая же торпеда ТV попала в корму английского фрегата «Логан», нанеся сильные повреждения корпусу корабля. Фрегат остался на плаву и даже дошел своим ходом до базы, но из-за повреждений был исключен из состава флота. Начавшаяся массированная атака привела к гибели двух транспортов и на этом успехи кончились. На помощь конвою неожиданно для немцев подошли пять эскадренных миноносцев и конвойный авианосец 9-й поисково-ударной группы. Канадский эсминец «Сант Кроикс» сразу же получил в борт две акустические торпеды и затонул, из экипажа спасся 81 человек. Его судьбу разделил британский корвет «Полиантус» — удалось поднять из воды только одного человека из его команды. Немцы заплатили за эти успехи потерей пяти лодок.

Удар «Дорнье» из KG 100 вооруженных управляемыми бомбами тоже цели не достиг, союзники учились быстро. Конвой был прикрыт дальними истребителями, сбивавшими носители до сброса FX1400 и Hs.293. Единственное прямое попадание — потоплен английский фрегат «Итчен», на борту которого находились несколько десятков моряков с ранее погибших кораблей. Фрегат пошел на дно, причем из холодного осеннего моря удалось спасти лишь трех человек.

Разбить силы охранения не удалось, но все равно немецкие субмарины пытались атаковать транспорты: три были повреждены и один из них столь тяжело, что команде пришлось оставить судно. Вечером, английский эсминец «Эскапейд» получил тяжелейшие повреждения от взрывов собственных глубинных бомб.

Ночная атака торпедных катеров была отбита и конвой достиг Шербура, от «Группы Лейтена» уцелело только семь лодок. Результаты оказались настолько скудны, что прямые действия флота против сил вторжения к 25 сентября были окончательно прекращены.

Между Рёдером и Дёницом состоялся тяжелый разговор. Слепая приверженность Командующего подводных сил к «стратегии суммарного тоннажа» и его же справедливые доводы о преимуществе массированного использования подлодок требовали уточнения концепции. В этой дискуссии впервые была озвучена, заимствованная у японцев, стратегия «поддержки флота». Это было странное смешение военной необходимости и политической интриги. Гросс-адмирал стремился до предела сузить независимость своего подчиненного и прямого кандидата на высший пост в ВМС. Если адмирала Маршалля в 40-м году удалось просто отстранить от командования, то с Дёницем, к которому благоволил Гитлер, так поступить было невозможно. Тут пришлось действовать тоньше.

Дизельные подводные лодки старых конструкций — наиболее специализированная и наименее гибкая система вооружений текущей войны. Большинство попыток использования их совместно с надводными кораблями оказывались совершенно бесполезными. До сего дня таких попыток было три: вторжение в Норвегию (хотя часть неудач можно списать на дефекты торпед), второй раз на Средиземном море, в период наступления англичан в Ливии и третий на Балтике, против Советского Союза. Ещё один, менее значимый инцидент, также убедительно подтвердил трудности взаимодействия надводных и подводных сил, это произошло во время попытки оказать помощь «Бисмарку».

Интрига гросс-адмирала заключалась в том, чтобы отправить сражаться подводные лодки с крейсерами, линкорами и авианосцами прикрытыми эсминцами. Особых успехов от такой деятельности ожидать не приходится, но давление на соединения англичан будет оказано, что облегчит операции надводных кораблей Кригсмарине. Отсутствие побед вызовет разочарование «фюрера» и Дёниц лишится высокого покровителя, а значит позиции Рёдера усилятся. Теперь никто не сможет его заменить на должности гросс-адмирала.

К концу 43-го года подводные силы, действующие массировано против торгового судоходства, оказались дезорганизованы и по сути были разбиты. С военной точки зрения использование лодок в интересах надводных сил казалось более целесообразным, чем против конвоев. Так это или нет предстояло проверить в ближайшее время.

В октябре 1943 года на северо-атлантическом морском театре сложилась странная обстановка. В Мурманске под командованием адмирала Оскара Кюметца находилась мощная боевая группа — одно из самых многочисленных соединений Кригсмарине за всю войну: линейные корабли «Тирпиц» и «Шарнхорст», тяжелый крейсер «Принц Ойген», броненосец «Адмирал Шеер» и три флотилии эсминцев (13 единиц) под общим руководством контр-адмирала Эриха Бея. Такая эскадра нервировала англичан с американцами, все время оставалась серьезная угроза прорыва на Атлантические коммуникации или, что ещё страшнее, в Ла-Манш. При этом надо было учитывать силы на Балтике: авианосцы «Граф Цеппелин» и «Зейдлиц», линейный крейсер «Гнейзенау» и «Хиппер» с «Лютцевом». По непроверенным данным все корабли уже достроены-отремонтированы и проходят интенсивную боевую подготовку. Приходилось держать в северных водах лучшие авианосцы и линкоры Флота метрополии, в том числе и арендованный американский «Алабама» — столь необходимые у Касабланки и Шербура. Немцы и англосаксы замерли, ожидая кто сделает первый шаг.

Сложившаяся ситуация вполне устраивала Рёдера. Стратегия «fleet in being» в действии — противник связан и незачем идти на риск морского сражения. Но, как это всегда бывает — внезапно, в молчаливое противостояние вмешалась третья сила — французы.

9 ноября 1942 года Адольф Гитлер написал письмо к Маршалу Петену с просьбой о разрешении транзита войск через территорию Южной Франции и введении германо-итальянских войск в Алжир и Тунис. По сути дела это был ультиматум и маршал Петен вынужден был реагировать. Начались переговоры между главой правительства Французского государства Пьером Лавалем и министром обороны адмиралом Дарланом с одной стороны и министром иностранных дел Рейха Риббентропом, послом Отто Абецем и начальником штаба комиссии по перемирию генералом Беме, с другой. В конечном итоге ввод войск Оси в Северную Африку не вызвал возражений, транзит через Южную Францию был представлен. Взамен немцы предложили правительству Французского государства перебраться в Версаль, репатриировали 500 000 французских военнопленных из офицерских лагерей и дали возможность сформировать 15 дивизий для обороны колоний. Отдельным пунктом согласовали меры по усилению береговой обороны, флота и Военно Воздушных сил. В частности орудия главного калибра и их механизмы, предназначенные для линкора «Клемансо», захваченные на заводах Крезо в 40-м году, возвращали французам. Это давало надежду на ремонт «Ришелье» и достройку «Жана Бара». Адмирал Дарлан согласился лично возглавить все вооружённые силы в Алжире, Тунисе и Сенегале, взяв к себе заместителем по сухопутным войскам немецкого генерала фон Арнима. Правда Франция наотрез отказывалась объявлять войну Англии и Америке.