Страница 104 из 108
– Я не знал, что продал ему! А ты! Ты же умер! – в ужасе сказал Роман, но Максим оттолкнул его, и тот рухнул в кресло, выпучив глаза.
Верочка всхлипнула и закрыла рот рукой.
– Костя… а что происходит? – пропищала она, но ей ответила мама:
– Костя тебя обобрал, деточка. Это его любимый метод работы с подчиненными… если ты понимаешь, о чем я.
Верочка побагровела под презрительным взглядом мамы.
– Можете расходиться, больше нам обсуждать нечего, – резко сказал Максим. – Встретимся на рабочем, последнем для вас, совещании во вторник.
– Разблокировать, – поддержала я, и дверная замочная система многозначительно щелкнула.
Роман не стал больше нарываться, остальные тоже притихли, понимая, что назад пути нет. Верочка уходить не желала, и ее выпроводила моя мама. В кабинете остались Екатерина, папа, я и Максим.
– Костя, – поздоровалась Езерская.
– Катя, – сухо ответил отец, поднявшись и медленно направившись к выходу.
– Наши дети собираются пожениться, – торопливо сказала Екатерина. – Нам тоже хорошо бы заключить мир… Я скажу первой. Я была неправа когда-то. Хочу, чтобы ты это знал.
– Я всегда это знал, – ответил папа и, замешкавшись, просипел: – Мир принимаю. Поражение – нет.
Он вышел, а Екатерина ликующе улыбнулась:
– Наконец-то! Такой груз с души! Теперь можно свадьбу готовить!
– Я еще не согласилась! – напомнила я.
– Ну так что ж вы тянете? Макс, сынок?
– Мать моя женщина, я жду, когда ты уйдешь.
Она хмыкнула, смахнула пылинку со своего серого пальто и королевой уплыла прочь.
Мы остались одни. В кабинете Сатаны.
– Никогда не думал, что сделаю это здесь. – Макс оттянул узел галстука, того самого, в серо-золотую полоску, и криво усмехнулся.
У меня ноги ослабели, и я присела на край стола, сцепив пальцы в замок перед собой. В серых глазах Максима плясали черти, в его волосах путались блики зимнего солнца, сиявшего в панорамном окне, и я ждала, что Макс рассмеется сейчас и скажет, что пошутил по поводу предложения. Это ведь слишком быстро…
То есть, Дима Максимовна, конечно, тоже не очень долго ждала, но это другое… к тому же, я тест еще не сделала, наверняка не знаю… Подумаешь, задержка двенадцать дней. С кем не бывает.
Макс до безобразия неторопливо достал из кармана серого пиджака бархатную коробочку и положил ее на замок из моих окоченевших от напряжения пальцев. Потом он опустился на одно колено, исполняя мое предостережение о том, что еще до Нового года окажется у моих ног, и скептически приподнял бровь:
– Тебе не интересно, что внутри?
Мне было страшно открывать. Облизнув губы, я с трепетом приоткрыла футляр. Внутри на бардовой подкладке сверкало бриллиантом кольцо, а к нему была прицеплена моя давно утерянная любимая сережка.
В носу защипало от эмоций, и я нахмурилась, чтобы не расплакаться.
– Франция, страна моя ненаглядная. Я так сильно люблю тебя, что скоро умру от бешенства. Ты снизойдешь до меня? Ты станешь моей Егершей?
Не удержавшись от короткого смешка, я кивнула:
– Да. Но шкуры в доме запрещены.
– Согласен. Моих родичей пускать не будем.
Довольный, Макс надел мне кольцо на палец, притянул к себе и нежно укусил за нижнюю губу, щекоча языком. Приспустил с моих плеч жакет и принялся за пуговицы на блузке, поясняя деловитым тоном:
– Предлагаю скрепить будущий союз самым развратным образом.
Франция пала мгновенно. Я выкрикнула:
– Заблокировать!
А потом добавила:
– Я тоже тебя люблю.