Предрассветная тьма (ЛП)

Я не лучше. Я не сильнее, потому что я хочу её взять. Я хочу убежать с ней и никогда её не отпускать. Я бы принял эту ложь в одно грёбаное мгновение, но дело в том, что она любит меня, потому что она не знает лучшего, она любит меня, потому что я ею манипулировал — я люблю её, потому что это мне предназначено. И какая это извращённая реальность? Знать, что женщина, которую ты должен любить, любит тебя из-за сломленной воли.

И я решаю, что спасу её. Я спасу её, хотя жаль, что я был слишком эгоистичным, чтобы сделать это.

***

Мы уезжаем около шести вечера, чтобы избежать рабочего движения и спрятаться с помощью темноты. Сейчас почти одиннадцать, и она ещё не заметила, что мы едем не в том направлении, или если и заметила, не сказала мне об этом. Но Ава чрезвычайно спокойна.

— Как долго мы будем лететь? — спрашивает она.

— Десять часов, — я чувствую себя дерьмово из-за лжи.

Я сворачиваю с шоссе на старую сельскую дорогу и замечаю, что Ава выпрямляется на сидении.

— Макс?

— А?

— Это не… — она делает вдох. — Это...

Я хватаю её за колено и слегка сжимаю его, давя на газ немного сильнее. Из-за кустов на обочине дороги выскакивает олень, застыв посреди дороги. Я ударяю по тормозам и жму на гудок. Наконец, олень выходит из оцепенения и удирает в поле.

— Чёртов олень, — раздражённо говорю я.

— Почему ты делаешь это со мной? — я слышу по голосу, что её горло сжимается, и это чертовски убивает меня.

— Потому что я не плохой человек.

— Нет, если ты делаешь это со мной, то плохой, — в её голосе слышатся истерические нотки. — Ты слышишь меня? Если ты отвезешь меня назад, ты ужасный человек!

Я слишком резко поворачиваю машину, и нас заносит на обочину, пыль поднимается в воздух.

— Макс! — Ава хватается за меня, отдергивает мою руку от руля, и машина летит через густые кусты, ветки царапают бока грузовика.

— Ава! — я убираю её руку и снова беру руль. — Прекрати.

— Я всем расскажу, что ты сделал. Ты сядешь в тюрьму…

— По крайней мере, если я и сяду, то с чистой совестью.

Я выключаю передние фары и останавливаюсь у обочины, сжав руль так сильно, что боюсь, что он на самом деле может сломаться. Я не знаю, смогу ли я взглянуть на неё.

— Уходи, — говорю я.

Она сидит молча, вцепившись в ручки сидения.

— Иди. Ты слышишь меня? Убирайся из грузовика!

— Пожалуйста, не заставляй меня… — шепчет девушка.

— Ава. Убирайся, — моё сердце сильно стучит.

— Макс...

— Чёрт возьми, уходи, — я делаю вдох. — Тебе не место со мной. Тебе не место среди всего этого дерьма.

Она хватает моё лицо своими холодными руками, повернув мою голову к себе. Девушка прижимается губами к моим, и её солёные слёзы капают мне в рот, когда своими нежными пальцами она проводит по моему подбородку. Я открываю глаза и, уставившись, смотрю на неё. Я хочу умолять её не оставлять меня, но я не могу, потому что в этом нет ничего правильного. Возможно, я не выбирал этот путь разрушения и кровопролития, но я здесь, и выхода нет. Никакого. И я отказываюсь и дальше тащить Аву вниз, в эту адскую бездну. Я сделал для неё достаточно.

— Но я люблю тебя, — шепчет она, её заявление вынуждает меня закрыть глаза. У меня сжимается грудь, челюсть напрягается, и моё грёбаное сердце вот-вот разобьётся. Я хочу сказать ей, что люблю её, потому что, чёрт, так и есть, но вместо этого я тянусь через её колено и открываю дверь.

— Дело в том, Ава, — я сглатываю, потому что то, что я собираюсь сказать, возможно, очень даже способно убить меня, — что я заставил тебя любить меня. Всё это чёртова ложь.

Она хмурит брови.

— Ты не заставлял меня…

— Были и другие. Много других, и я всех их я тоже заставлял любить меня, — и это замечание разрушает всё, что я построил в ней, на корню. — Уходи! — кричу я, указывая на дверь. — Уходи, чёрт побери!

Она опускает подбородок на грудь, медленно выбираясь из внедорожника. В ту секунду, когда её ноги встают на землю, я включаю двигатель и до упора жму педаль газа, с силой захлопнув дверь. Я смотрю в зеркало заднего вида. Ава неподвижно стоит у опушки леса, которая ведёт к её дому, и в первый раз, с тех пор как я потерял Лилу, мне хочется потерять самообладание и заплакать.

Возможно, именно эта девушка сведёт меня в могилу. Я сделал бы что угодно, чтобы спасти её, удержать её, забрать всё, что я с ней сделал. Если бы мне пришлось, я бы отдал свою собственную поганую жизнь и именно это заставляет меня верить, что любовь — на самом деле настоящая вещь. Когда эгоист становится самоотверженным — это и есть любовь. Чистая и чертовски простая.

И я просто отпускаю её.

Глава 31

Ава

Сердце неистово колотится о грудную клетку. Так сильно, что я уверена, оно вот-вот замедлится и навсегда остановится.

Я смотрю вслед красному свету задних фар, когда Макс уезжает, и прежде чем я вообще понимаю, что делаю, я бегу за ним, крича ему, чтобы он вернулся. Мои ноги стучат по тротуару с такой силой, будто в них впиваются кинжалы.

И вот я здесь, свободна, перед домом моих родителей, но вместо того, чтобы побежать в безопасность этого дома — всё, что я хочу, — безопасность, которую я нашла в нём. Свет его задних фар исчезает, а я остаюсь, тяжело дыша, посреди этой тёмной дороги. Лёгкие горят от холодного воздуха, который я втягиваю, щёки жжёт, а моё сердце разбито вдребезги. Плача, я поворачиваюсь и направляюсь к въезду, и на мгновение я думаю, что, может быть, мне лучше просто лечь на этой дороге, и пусть всё идёт к чёрту. В этот момент смерть — именно то, от чего я хотела убежать — ну, для моего разбитого сердца и израненной души смерть кажется мирной.

Фары освещают шоссе, когда машина сворачивает с моей подъездной дороги. Из-за яркого света я зажмуриваюсь. Тормоза скрипят, и машина останавливается, дверь с водительской стороны распахивается, моя мать вскрикивает, закрыв рот рукой. Она обходит машину спереди и останавливается, наклонившись и опираясь руками о капот, пока слёзы ручьём стекают по её лицу.

— Ава… — всхлипывает она. — Пожалуйста, Господи. Я ведь не схожу с ума, — она прищуривает глаза, а я бегу к ней, ноги слабеют от страха того, что я потеряла, того, кем я теперь стала. — Ава! — кричит мама, её крик эхом уносится в холодную ночь.

Встретившись друг с другом, мы обнимаем друг друга. Она хватает меня, так крепко сжав, что я не могу вздохнуть полной грудью. Она целует меня в лоб, щёки, благодаря Бога, потому что она не может даже поверить в то, что он привёл меня домой, так как она теряет самообладание. Я кладу голову ей на плечо и, уставившись, смотрю на фары остановившейся машины. Меня освободили, но в чём польза свободы для птицы, у которой нет крыльев?

Глава 32

Ава

День седьмой — дома

«Мой брат хотел, чтобы я умерла». Я даю этому улечься в голове и глубже ныряю под покрывало.

А вместо меня мёртв он. Они ждали до утра, чтобы рассказать мне, а если бы я не спросила, где он, я не знаю, как долго они ждали бы. Его убили. На нём было достаточно наркотиков, чтобы его посчитали наркодилером, поэтому расследование дальше не пошло. Полиция списала это на неудачную сделку. Но мне лучше знать.

Я знаю, что это сделал Макс, и это доказывает, что он любил меня. Брэндон собирался их убить и забрать страховые деньги. Макс защищал не только меня, но и мою семью — моего отца, который убил его семью — он спас от смерти даже моего отца, а что может быть более бескорыстно, чем защищать своего врага? Думаю, Макс знал, что он отпустит меня, и он не хотел, чтобы я страдала от потери так же, как и он.

Это и есть любовь.

И она ушла, навсегда.

В дверь моей спальни стучат прежде, чем я слышу, как поворачивается ручка, дверные петли скрипят.