Страница 33 из 61
Конечно, от «скучной» части деться было некуда — всё же праздник религиозный. И началось всё с молитв, возносимых Богине Смерти. Я с некоторой гордостью взирал на её изображение, вышитое белыми нитками на чёрной ткани. Судя по всему, из этого мира ей очень давно не поступало такое количество молитв!
Народ… Он, конечно, соблюдал все правила, но было видно, что он их тоже терпит, ожидая, пока дело доберётся до главного.
Жертвы.
Не знаю уж, почему народ так любит казни — может, им в жизни не хватает острых ощущений, а может, они радуются, что на эшафоте оказался кто-то другой. Однако как только на помост вывели десять рабов, толпа радостно загудела.
— Дети мои, — взял слово Верховный Некромант; он скинул капюшон, и солнце блестело на его лысине. — В День Единой Смерти мы вспоминаем о том, что смерть постигнет любого из нас — кого раньше, кого позже — и благодарим за это Богиню. Ведь смерть приходит только к тем, кто жил! А если вы жили, значит, всё было не зря.
Этот маленький текст мы с ним долго выверяли! Изначально так был такой мрачняк, что «зрители» просто разбежались бы. Я хотел всё улучшить, но Некромант и Лич требовали, чтобы содержание не противоречило их священным текстам. Эх, мне бы сюда пару толковых маркетологов!..
— Смерть и жизнь едины, — это на помост поднялся я; некромант церемонно поклонился мне. — Ты можешь видеть это на гербе, что у меня на груди, добрый народ.
Народ изумлённо взирал на меня, но вовсе не из-за герба. Почему король лично вмешался в проповедь? Что за новшество? Погодите, то ли ещё будет!
— Каноны праздника гласят, что Богине Смерти нужно принести жертв, числом от десяти, — я указал рукой на десятерых рабов и рабынь. Мы специально отобрали самых молодых и симпатичных, таких, чтобы их было жалко. И это сработало — в толпе уже вытирали глаза какие-то жалостливые горожанки.
— Однако, — продолжил я, — если кто-то должен умереть, то кто-то должен и жить. Жизнь и смерть неделимы! И своей королевской волей я дарую этим десятерым людям жизнь и полную свободу в моём королевстве.
Я подал знак, и слуги сбросили оковы со всех десяти. Те, едва не теряя сознание, упали передо мной на колени — всё, как один — но я воздел руку.
— Встаньте. День Смерти также и День Жизни, и вы будете жить.
Бывших рабов увели со сцены. Им некуда было идти, у них не было имущества — но всё это было учтено. Правда, придётся им подождать конца праздника.
— Но Богиня Смерти нуждается в жертве, — мой голос посерьёзнел. — И жертва будет принесена. Ты знаешь, мой добрый народ, что в начале месяца в моём замке было раскрыто вероломное предательство. Двадцать заговорщиков были схвачены — вдвое больше того числа, которое нужно принести в жертву. И все они сегодня будут казнены — через принесение в жертву.
Народ радостно загудел. Интересно, они так не любят предателей — или радуются смерти знатных и богатых? Хотелось бы знать… Ну, если Тайная Служба будет работать успешно, то узнаем.
И на помост вывели пленников. Почти у всех — потухшие глаза и опущенные головы. Хотя нет, кое-кто смотрел высоко гордо. Это вызывало уважение.
— Богиня Смерти, — произнёс Верховный Некромант, — прими дар рабов твоих. Прими жизни этих людей, чьи души сегодня перейдут к тебе!
К дальнейшему не был готов даже я. Ритуал, да, жертвоприношение… Я полагал, их зарежут, ну, или сожгут на каком-нибудь магическом огне. Но жертвы неожиданно задёргались и закричали — хотя к ним никто не прикасался и пальцем.
Я отшатнулся. Да что там я — отшатнулись все. Жертвы же… Начали стариться. Молодые и зрелые тела покрывались морщинами, волосы седели и выпадали, ломались фигуры, и двадцать предателей, зашедших на помост своим ходом, падали и рассыпались в прах, который разлетался из-под пустых чёрных балахонов.
А над балахонами поднималась некая белая энергия. Поднималась и стягивалась… в пустой хрустальный шар, который держал ломкими руками Великий Лич, появившийся из-за занавеса.
Глава 39 — День Единой Смерти II
Какие мысли промелькнули у толпы в этот миг? Я не знал, но многое бы отдал, чтобы отдать. До этого момента мы намеренно не выводили на всеобщее обозрение живых скелетов, чтобы Великий Лич стал первым. Первый эффект неповторим!
И он заговорил. Голос его звучал торжественно и жутко — от этого эффекта я, как ни старался, избавиться не смог.
— Великая Богиня Смерти приняла жертву, — сказал он. «Зал» безмолвствовал. Я поправил корону, сбившуюся, когда я отшатывался, но этого никто не заметил — все взгляды были прикованы к Личу и к сфере у него в руках. Та наливалась белым светом, впитывая энергию.
— Тела этих людей отторгли жизнь раньше срока, — Лич пояснил «процесс» жертвоприношения. — Только несколько раз в год такое возможно. Однако жизнь этих тел не растворилась в небытии.
Он поднял вверх шар, к тому моменту наполнившийся энергией.
— Она вошла в эту пустую сферу! Вот они — те годы, которые были отпущены всем двадцати жертвам и которые они не прожили!
Теперь народ уже не видел даже самого Лича — только светящийся шар у него в руках.
— Если бы этот шар взял в руки смертный, живой человек — он тут же получил бы все эти годы разом, — продолжал лекцию Верховный Лич. — Поэтому шар взял я. И когда я разобью его — эти годы, лишнее время жизни, разделят между собой все, кто стоит здесь, на площади.
Моя идея! Честно скажу — моя лучшая идея из всех, что были воплощены сегодня. Прямо сейчас, на глазах у всей толпы жуткий скелет из Культа Смерти превращается в того, кто дарит людям лишние недели жизни!
Толпа подалась вперёд.
— Не стоит рваться, — успокоил её Лич. — Свою толику жизни получат все, где бы они не стояли. Конечно, это не защитит от ножа или яда. Другой человек или иное существо всегда сможет оборвать вашу жизнь. Но это отодвинет старость и победит болезнь.
С этими словами он поднял вверх ритуальный кинжал, возникший из складок балахона — и его рукояткой расколол сферу. Белые нити устремились ко всем и каждому — ко мне, к Некроманту и его живым служкам, к царедворцам, слугам, страже, горожанам…
Когда одна из нитей влетела мне в грудь, я ощутил, как меня наполняет холодноватая энергия. Ощущение… не слишком приятное. Хотя и откровенно неприятным оно тоже не было. Своеобразное. Но народ этого не заметит — главное, что это продлит им жизнь.
Площадь наполнилась криками ликования.
— Благодарите не меня, — произнёс Лич, отходя назад. — Благодарите великую Богиню Смерти!
На этот раз молитвы были куда более искренними. Отлично! А Лич отступил — и снова скрылся за портьерой. Он запомнится всего одним эпизодом — зато самым ярким и желанным для тех, кто здесь был.
Дальше потекли ещё молитвы, после которых последовала проповедь от Верховного Некроманта. Ещё один результат жарких споров между нами!
— Живите, — он начал свою речь с этого слова, после чего сделал паузу. Необычно слышать такое от того, кто поклоняется Смерти? — Живите, дети мои. Но помните о Смерти. Она придёт за вами в один миг — и заберёт туда, откуда не будет возврата. И тогда будет важно лишь то, как вы встретите её.
Народ внимал, искренне пытаясь постичь смысл его слов.
— Вы можете встретить её со страхом и слезами. Но не будет ли это значить, что вы жили не так, как хотели? Что вы не сделали того, к чему стремились?
Слова не для этой эпохи, признаю. Но зато они запомнятся каждому.
— Не лучше ли будет встретить её как старую знакомую, спокойно и с уважением? А то того — живите. Живите так, чтобы успеть сделать всё, что хотите сделать в жизни.
Надеюсь, они не воспримут этот либеральный призыв слишком прямо.
— Волею Его Величество, — Некромант указал на меня рукой, — для всех празднующих в Королевском Саду сегодня будут накрыты столы с едой и вином. Ешьте и пейте. Но помните, что сегодня праздник Единой Смерти. И, поднося вино к губам — и благодарите Богиню Смерти за то, что позволила вам дожить до этого мига!