Маргиналка

Ни в Спрингфилде, ни в радиусе тридцати миль её не было. Марш каждый раз вздрагивал, когда на видео была похожая девушка. Стоило потенциальной Роуз лишь обернуться, и все надежды мужчины рушились. Каждый раз Алан тяжело вздыхал и продолжал смотреть гигабайты записей. Болели глаза, уставала от неудобного стула задница, от голода к позвонку прилипал желудок, но выбора не было. Да, он пытался дать своей малышке всё, но сейчас считал себя виноватым. В том, что недоглядел.

Не потребовалось много времени, чтобы разослать ориентировку на Розали в участки, находящиеся в близлежащих городах и посёлках. Прошло несколько дней, но всё оставалось безрезультатно. По вечерам, освобождаясь от своих занятий творческих и не особо, к Алану на помощь приходила аристократичная Грэйс. Она приносила мужчине еду, наливала себе чашку кофе, надевала очки (которые, как она считала, защищали её глаза от пагубного воздействия монитора) и разделяла с ним тяжкое занятие. Женщина прекрасно знала, как Розали выглядит, однако углядеть обладательницу пепельного блонда в толпе было довольно трудно.

Когда Алан входил в сонное состояние, Грэйс старалась его не трогать. Она накрывала мужчину пледом, доставала наушники и продолжала заниматься важным делом сама, покуда усталость не брала своё. Женщине было трудно не столько помогать её любимому полицейскому, сколько наблюдать за его состоянием.

На следующий день, когда эпопея должна была продолжиться, Грэйс была вынуждена уехать. Всю дорогу её терзало странное чувство. Женщина устала; она спала за всё время, что Розали пропадала, не больше Алана. Она понимала, что ничем мужчине не обязана. Но… Грэйс не могла оставить в беде единственного любимого мужчину.

Рино был ощутимо больше Спрингфилда. Конечно, с Лас-Вегасом он тягаться никак не мог, но ощутимую часть казны города обеспечивал именно игорный бизнес. Отчасти к нему была причастна и мать Грэйс.

Джулия Бэйкер всегда была умной женщиной, но с мужчинами ей категорически не везло. В отце своей единственной дочери она видела и мужа, и надёжную поддержку. Как оказалось, зря.

От родителей в наследство Джулия получила участок земли, на котором вскоре кирпичик за кирпичиком выросла небольшая гостиница, и деньги, за счёт которых здание получало право на существование. По соседству располагалось казино, что выгодно сказывалось на делах заведения Бэйкер, демократичный ценник которого завлекал заядлых игроков. Со временем гостиница преуспевала и росла. Джулия была на своём месте.

Уже будучи женщиной достаточно состоятельной, пусть и довольно молодой, она встретила его. Чутьё подсказывало Джулии, что Дэвид явно темнит, но чувства велели это самое чутьё заткнуть. Они не успели пожениться к тому моменту, как женщина забеременела. Вопрос свадьбы стоял остро. Мужчина не хотел вкладывать в будущую жену ни цента, но покушался на её владения. Джулии это никак не нравилось. Все отговаривали её от брака.

Впрочем, свадьбы так и не произошло. Дэвид, когда понял, что ему ничего не светит, куда-то запропастился. Джулия быстро поняла, что ребёнка ей придётся воспитывать одной. Да, пусть Грэйс не всегда получала достаточно внимания, зато была любима. Она прекрасно знала, что у её матери случаются определённые интрижки, особенно понятно это стало в подростковом возрасте. Но! Ни одного мужчину Джулия не приводила в дом. Она попросту им не доверяла. Однажды украли её сердце, а теперь она не хотела, чтобы так поступили с её дочерью.

Стоя в ожидании на автовокзале, старшая представительница семьи Бэйкер знала про человека, которым её дочь увлечена. Грэйс рассказывала, что из себя представляет Алан. Несмотря на всё хорошее, что было рассказано, Джулия переживала за дочь даже больше, чем если бы та нашла себе альфонса. Женщина прекрасно понимала, кто такой «вдовец» и что такое «вдовец с ребёнком». Где-то глубоко в душе Джулия тешила надежду, что у её дочери всё будет хорошо, но суровая реальность говорила, что такого быть с этим мужчиной не может.

Когда автобус остановился, Грэйс тяжело вздохнула. Она прекрасно понимала, что у неё на лбу написано, что не всё в порядке. Женщина знала, каким будет первая фраза её матери, в чём не прогадала. Стоило ей подойти к Джулии, как та, после приветствия, спросила:

— Что произошло?

— Проблема, мамуль. Произошла проблема, — в который раз Грэйс тяжко вздыхала.

— Сейчас расскажешь?

— Дома, — женщина крепче прижимала к себе сумку. — За чаем.

Джулия, как и всегда, испекла печенье. Она ничего толком не могла приготовить, кроме этого печенья. Конечно, Грэйс его любила, оно не могло не напоминать о детстве. Но в более юном возрасте оно вставало поперёк горла.

Родной дом Грэйс был небольшой. Пара спален, кухонька и гостиная, переоборудованная в кабинет с книжными шкафами. За домом — сад, который дважды в неделю, в понедельник и четверг, навещал садовник.

Усевшись в своё любимое кресло, женщина, посмотрев на мать, начала свой рассказ. О том, как шли её дела в последнее время. О том, какую картину она написала недавно. И о том, как пропала Роуз и сколько приходилось тратить время на её поиски. Джулия имела на этот счёт двоякое мнение. С одной стороны, она была рада, что ей удалось вырастить дочь хорошим человеком. С другой стороны, она прекрасно понимала, что от Алана внуков она может не дождаться, что удручало. Убеждать Грэйс в том, что мистер Марш не является её партией было себе дороже. Джулия знала, что её дочь не только упёртая, но и любящая всем сердцем, а также тешила надежду, что та не хуже понимает последствия отношений с подобным мужчиной.

Целью визита Грэйс к матери раз в пару недель была не только попытка помочь по дому, но и увидеть саму женщину. Их отношения, несмотря на определённые острые углы, всегда были тёплыми и нежными. Они много времени проводили за разговорами вне зависимости от возраста — так было с самого детства.

Когда подходил к концу небольшой импровизированный отпуск Грэйс, Джулии потребовалось выйти на работу. Младшая Бэйкер в городе не терялась, дорогу к вокзалу прекрасно знала и предпочитала ходить туда пешком, если мать не имела возможности подвезти. На одном из светофоров она увидела знакомое лицо. Стройная девушка, невысокий рост…

— Розали! — крикнула Грэйс, едва не срываясь на оживлённую дорогу. — Роуз!

Девушка то ли не услышала, то ли сделала вид. В какой-то момент подняв глаза, она всё же заметила Бэйкер. Загорелся зелёный, и Грэйс была бы рада побежать к юной мисс Марш, но автобус остановился ровно перед её носом на переходе. Когда женщина вырвалась из внезапной западни, от Розали и след простыл. Несколько минут Бэйкер пыталась найти её в толпе, постоянно оглядываясь по сторонам, но тщетно.

Дорога к Спрингфилду, который стал родным, прошла в раздумьях. Сел телефон, и позвонить никому не представлялось возможным. Первым делом, покинув автобус, который сковывал несколько часов, Грэйс направилась к Алану. Она стучала и звонила в дверь, но дома никого не было. В участке было к тому времени ещё достаточно людно, но мистера Марша найти проблем не составило.

Увидев на своём пороге взволнованную Грэйс, уставший Алан удивился. Он был измучен, но нашёл в себе силы улыбнуться, ведь видеть женщину был рад.

— Это важно, — с порога, не здороваясь, начала она.

— Что случилось? — Марш поднялся на ноги со своего места и выдвинул стул, предлагая таким образом присесть Грэйс.

— Я видела Розали. Я могла обознаться, но…

— Где? — Алан не дал женщине договорить и резко взбодрился.

— В Рино. Я ездила к матери, и…

— Посиди, пожалуйста, здесь. Я скоро вернусь.

Грэйс ничего не оставалось, кроме как кивнуть.

Алана не было около получаса, но вскоре он вернулся с какими-то бумагами. Уже дома, притащив женщину к себе, он объяснил, что к чему. Впереди были две недели отпуска за свой счёт. Спустя час, сидя на пассажирском сидении, Грэйс вновь ехала в Рино, но на этот раз не в автобусе, а в автомобиле Алана.