Страница 56 из 84
Клубы пыли, оставленные экипажем барона Ордоновского, еще долго оседали на придорожную траву и согнутые спины деревенских жителей, встречающихся на пути его следования.
Два вороных жеребца, запряженных в легкую мягко-рессорную коляску, подгоняемые кнутом кучера Яцка, проворно везли барона в соседнее имение на обед к очень добропорядочной семье, куда он был приглашен заранее, еще вчерашним днем.
Настроение барона было отвратительным… С самого утра не задался его сегодняшний день. Перед рассветом ему стало холодно и неуютно в своей постели и захотелось, чтобы в спальне поскорее разожгли камин. Полураздетый пан Медлер вскочил с кровати и, даже не успев накинуть на себя свою любимую душегрейку, в одном исподнем белье – в белых подштанниках и длинной холщовой рубахе – безотлагательно прибыл к своему барину по его звонку. Но развести камин у него не получилось… По неизвестной причине куда-то исчезла тяга, и дым от огня начал заполнять покои лежащего в постели барона.
Перепуганный пан Медлер кинулся проветривать помещение, распахнув для этой цели дверь, ведущую из спальни хозяина в его уютный, уже наполненный пением птиц сад. Из сада в спальню потянуло предрассветным промозглым холодом… Нетрудно представить, что пришлось вытерпеть управляющему, не сумевшему угодить своему барину… Сначала тот разразился на него безудержной бранью, затем, поняв, что ему от этого легче не стало, подпрыгнул с кровати, схватил его за грудки, приподнял вверх и ударил спиной о стену…
Но тут случилось нечто ужасающее – барон обнаружил, что испачкался об управляющего в сажу… О-о-ох… Его белый атласный шлафрок и белоснежная ночная сорочка, сшитая из деликатного батиста, были безвозвратно утрачены. Безвозвратно!.. Пережить такое было выше сил Ясно Вельможного Пана. Он снова схватил изрядно потрепанного управляющего за грудки и выкинул его, полуголого, вон, на улицу, в предрассветный промозглый сад…
А тут снова незадача… К полудню этого же дня привезли барону от портного новый смокинг, который он заказывал ему к завтрашним деловым переговорам, связанным с винокурнями. Но смокинг оказался ему великоват, и его в срочном порядке увезли обратно в мастерскую портного на переделку, пообещав вечером вернуться для последней примерки. А это означало только одно – весь сегодняшний вечер ему предстоит провести в ожидании портного, сдвинув на неопределённый срок время своего выезда в дом одного высокопоставленного чиновника, куда тот его пригласил на сегодняшний вечер для деловой встречи с чрезвычайно важными партнерами по их совместному предпринимательству.
Разгневанный барон явился в столовую к завтраку. Но и тут его ожидало разочарование… На завтрак ему был подан хлеб, который оказался то ли клеклым, то ли плохо пропечённым а, скорее всего, и вовсе вчерашним. Когда же он, смахнув со стола на пол весь поданный ему завтрак, приказал управляющему пану Медлеру доставить ему для расправы незадачливую стряпуху – тетку Ядвигу, очевидно, ей-то и предстояло ответить за все его невезения разом – выяснилось, что со своего рабочего места, с хлебопекарни, она куда-то бесследно исчезла…
Устроив очередной разгон пану Медлеру и заверив его в том, что он завтра же и со свистом вылетит с должности управляющего на свинарник, если срочным образом не наведет идеальный порядок в имении, Ясно Вельможный пан Ордоновский покинул свое поместье…
Тем временем пан Медлер от крайнего беспокойства не находил себе места… Он уже и сам не мог припомнить, когда такое было, чтобы хозяин так сурово с ним расправлялся. А его заверения в том, что завтра же он, сам пан Медлер, вылетит с должности управляющего имением, и не куда-нибудь, а на свинарник, с полной ответственностью встревожили его душу. Он прекрасно помнил о том, что хозяин его слов на ветер не бросает. А это значит, если он сегодня же не выполнит все его требования и не восстановит идеальный порядок в имении, то с завтрашнего дня уж точно будет выгребать навоз из коровников и свинарников панского поместья на пару с каким-нибудь дворовым мужиком.
О-о-о… Этот день оказался днем кровавой расправы над дворовым людом… Причем над всем!.. И над теми, кто был причастен к сложившейся ситуации, и над теми, кто мало был причастен к сложившейся ситуации, и над теми, кто к ней вовсе не был причастен… Плетка пана Медлера работала без устали, глаза его были налиты кровью… Он ещё и ещё жаждал расправы… Зажав в огромном своём кулачище плетку, он с ожесточением стегал ею по земле, если поблизости не попадалось подходящей для этого спины.
Перепуганные люди, дабы не навлечь на себя ещё большего гнева управляющего, с крайним усердием трудились, каждый на своём рабочем месте, и старались без нужды не показываться ему на глаза. Сновали туда-сюда по двору перепачканные в сажу мужики, вычищающие дымоходы всех каминов панского дома. Выбегали из дома и забегали в дом бабы с ведрами и тряпками, что-то там усердно намывая и натирая. В четыре трубы топились и прачечная, и баня, и кухня, и пекарня… Скрип дверей, грохот вёдер, лязг засовов смешались со злобными, хриплыми возгласами пана Медлера и лаем его остервеневшего кобеля Шайтана, которого он с трудом удерживал на коротком поводке рядом с собой.
– Всех сгною! – хрипел с пеной у рта пан Медлер… – Всех с сумой по свету отправлю… Наберу новых работников!.. – орал и орал он, стоя посередине двора и с яростью в глазах глядя по сторонам. Он страстно желал только одного: скорее бы подобрать себе новую жертву… Но, как назло, все батраки в одночасье куда-то испарились…
Неожиданно из сарая, где хранились корма для лошадей, высунулся рыжий тщедушный мужичишка с жидкой козлиной бородой, одетый в широкие латаные портки и длинную, до самых его колен рубаху. В руках он держал вилы, насаженные на черенок выше его роста. Увидев разъярённого управляющего с собакой на поводке, он вздрогнул и, сжавшись в комочек, предпринял попытку снова скрыться в сарае.
– Марш ко мне, гнида!!! Приказываю! Марш ко мне!!! – прохрипел обезумевший пан Медлер и принялся злобно стегать плеткой по земле. В унисон ему, словно взбесившись, подхватился лаять его хорошо откормленный чёрный кобель Шайтан, оголив для острастки на мужика четыре своих длинных желтых клыка, похожих на остро заточенные лезвия сабли. При этом вязкие, тягучие слюни, переполняющие пасть Шайтана, свисали с его нижней челюсти вниз и мотались из стороны в сторону в виде длинных омерзительных сосулек… Перепуганный мужик выронил вилы и, словно окаменев, замер на месте.
– Марш ко мне, гнида!!! Марш ко мне!!! – снова взревел управляющий и снова принялся нещадно стегать плеткой по земле. И мужик покорно, словно загипнотизированный кролик, направился к удаву-управляющему для расправы… Но тот уже и сам рванул с места навстречу своей жертве и, ухватив мужичка за козлиную его бородку, потащил за собой в сторону конюшни. Через мгновение оба, в сопровождении пса, с рыком хватающего несчастного за штанину, скрылись за её дверями.
Селивестр Богдан, работающий в усадьбе Ясно Вельможного Пана Ордоновского плотником с того самого момента, как сегодня рано утром пришёл на работу в панскую усадьбу, даже носа не казал на улицу. Все это время он находился в своей столярной мастерской. Мастерская его, в виде добротной одноэтажной деревянной постройки, находилась в отдалении от имения, где-то там на его задворках в старом, сплошь состоящем из высоких развесистых лип парке. Рядом с его мастерской расположилась ещё одна деревянная постройка, выполняющая функцию склада лесоматериалов. Там хранились ценные и дорогие сорта древесины, идущие на изготовление мебели.
В функции плотника Селивестра входило не только само плотницкое его ремесло: изготовление окон, дверей, перекрытие крыш, ремонт мебели – но и столярное дело. Селивестр Богдан был еще и талантливым столяром, и не просто столяром, а столяром-краснодеревщиком… Мастерил он своими руками высококачественную мебель из дорогих пород дерева. Именно ремесло столяра-краснодеревщика и занимало у него почти всё его рабочее время. Где он учился мастерству краснодеревщика? Нигде… Гениальный талант краснодеревщика получил он от природы, по милости самого Всевышнего…