Страница 23 из 25
По количеству статей Договор 945 г. превышал предыдущий, но он не разделял их по предмету регулирования. Нет в нем и статьи, которая, как статья 2 Договора 911 г. структурно и концептуально объединяла бы все его нормы.
Лишь одно обстоятельство, а оно и здесь ведущее и объединяет оба Договора – негативное опасливое восприятие Византией «ходящей в Греки» Руси, при котором провозглашаемые его титулом мир и любовь сторон, как ширма прикрывают их истинное содержание.
По отношению к Руси Византия одинаково признавала меры и наступательного и оборонительного свойства. Первые в виде норм уголовного права (статьи 2–6 Договора 911 г.); вторые практически все сконцентрированы в статье 2-й Договора 945 г., как «ограничительные правила» против руссов в Константинополе. Несмотря на частые их упоминания полный их перечень нами пока не приводился, так как весь он стал известен только из договора 945 г. В гипотетическом договоре 907 г. они были не все и лишь названы. В Договоре 945 г. они представлены как нормы официального соглашения сторон. К тому же за прошедшие годы Византия смогла окончательно определить свое негативное отношение к фактам самоуправства «ходящей в греки» Руси в стране пребывания и смогла найти оптимальную форму их сдерживания путем введения запретов, причем официально согласованных киевской стороной. Их цель: не допустить со стороны Руси самоуправства или опасных деяний. Ниже эти правила, как фрагмент статьи 2 договора 945 г., полностью приводятся в редакции академического издания ПВЛ.
«А великий князь русский и бояре его пусть посылают в Греческую землю к великим царям греческим корабли, сколько хотят, с послами и купцами, как это установлено для них. Раньше приносили послы золотые печати, а купцы – серебряные; ныне же повелел князь ваш посылать грамоты к нам царям; те послы и гости, которые будут посылаться ими, пусть приносят грамоту, так написав ее: послал столько-то кораблей, чтобы из этих грамот мы узнали, что пришли они с мирными целями. Если же придут без грамоты и окажутся в руках наших, то мы будем содержать их под надзором, пока не возвестим князю вашему. Если же не дадутся нам и сопротивятся, то убьем их, и пусть не взыщется смерть их от князя вашего. Если же, убежав, вернутся в Русь, то напишем мы князю вашему, и пусть делают, что хотят.
Если же русские придут не для торговли, то пусть не берут месячины.
Пусть накажет князь своим послам приходящим сюда русским, чтобы не творили бесчинств в селах и стране нашей.
И, когда придут, пусть живут у церкви святого Маманта, и тогда пошлем мы, цари, чтобы переписали имена ваши, и пусть возьмут месячину – послы – посольскую, а купцы месячину, сперва – те, которые от Киева, затем из Чернигова и из Переяславля и из прочих городов.
Да входят они в город через одни только ворота в сопровождении царева мужа без оружия, человек по 50, и торгуют, сколько им нужно, и выходят назад; муж же наш царский да охраняет их так, что если кто из русских или греков сотворит неправо, то пусть рассудит то дело.
Когда же русские входят в город, то пусть не творят вреда и не имеют права покупать паволоки дороже, чем на 50 золотников; и если кто купит тех паволок113, то пусть покажет цареву мужу, а тот наложит печати и даст им.
И те русские, которые отправляются отсюда, пусть берут от нас все необходимое: пищу на дорогу и что необходимо ладьям, как это было установлено раньше, и да возвращаются в безопасности в страну свою, а у святого Маманта зимовать да не имеют права»114.
Эта статья выразила основную цель договора, заложенную его авторами, – установить в столице страны и ее пригороде режим, который позволит исключить проявления своеволия и самоуправства со стороны «ходящей в греки Руси». Договором, таким образом, был официально установлен надзор за их пребыванием в стране: проверка наличия у них княжеской грамоты, регистрация по месту проживания у монастыря святого Маманта, их выход в город и возвращение через одни и те же ворота, без оружия и только в сопровождении царева мужа, группами не более 50 человек. Все стычки с местным населением рассматриваются царевым мужем, а проказы – греческим судом. Такие условия их пребывания «в Царьграде» ограничивали свободу их перемещения и действий, что, по замыслу византийской стороны, должно было сдерживать Русь от совершения актов самоуправства.
Как и два предыдущих и этот договор (будем пока называть его так) был заключительным этапом войны (балканской) киевского князя Святослава и финалом его короткой жизни, состоявшей из военных походов, сражений и побед. Святослав был типичным для своей эпохи человеком войны, завоевателем. Отечественная история приписывает ему два афоризма, первым из которых он каждый раз предупреждал противника о своем нападении: «иду на вы», а вторым напутствовал своих воинов перед решающим сражением «быть смелыми, решительными и помнить, что мертвые сраму не имуть».
Он покорил вятичей, разбил волжских болгар, затем хазар, взимавших дань с некоторых славянских племен, а в 968 году предпринял поход на Балканы. Походов было два, и если первый можно считать весьма удачным, второй – 970 года, наоборот. Потеряв две трети своей армии, и оказавшись в окружении без продовольствия и без надежды на какую-либо помощь из Киева и «со стороны», он обратился к византийскому императору Иоанну Цимисхию с предложением заключить договор о мире. Цимисхий, потери которого в сражениях с войском Святослава хотя и были меньшими, но обстановка, сложившаяся в тот период на восточных границах империи, требовала перемещения вооруженных сил туда, что способствовало тому, что император согласился на мир.
Русские и византийские источники по-разному излагают подробности его заключения. В них нет единства относительно качества, в каком выступал при этом Святослав: в русских он был инициатором и автором договора, в византийских – действовал при этом под давлением Византии. Составитель ПВЛ скрашивал стесненное положение Святослава, стараясь представить его победителем. Но он себя им не считал, что следует из содержания «договора».
Византийский автор Лев Диакон, современник этой войны, в книге которого она стала одним из основных ее сюжетов, сообщил сведения уникальные по своей сопричастности к реальным событиям. Он писал, что захвативший власть в Византии новый император Иоанн Цимисхий с большой армией начал отвоевывать захваченные Святославом ранее болгарские территории. В сражении за последний город, еще остававшийся во власти Святослава, оба понесли большие потери, но у Цимисхия оставались резервы, у Святослава их не было: Киев был далеко, да и там, чтобы собрать новое войско, необходимо было его присутствие и власть. После нескольких дней сражений, Святослав, видя, что ничего уже нельзя предпринять против греков, счел долгом приложить все усилия для спасения оставшихся воинов. Поэтому он отрядил послов к императору Иоанну с просьбой о мире на предложенных им условиях. «Император почитал мир больше войны, поэтому с радостью принял эти условия россов, заключил с ними союз и дал им хлеба».
В отличие от ПВЛ византийский автор сообщил так же о том, что Святослав в своем обращении к императору Византии якобы попросил и о том, чтобы он разрешил скифам (так в оригинале. – К.Р.), «если пожелают, безопасно приходить по торговым делам» в Царьград, и что тот «принял послов и согласился на все, о чем они просили»115.
Автор «Повести временных лет» привел текст договора, который якобы был записан византийцами со слов Святослава в присутствии императора Иоанна Цимисхия. Этой записи якобы и была придана форма договора.
«Список с договора, заключенного при Святославе, великом князе русском. Писано к Иоанну, называемому Цимисхием, царю греческому: Я, Святослав, князь русский, подтверждаю договором этим клятву мою: хочу вместе со всеми подданными мне русскими, с боярами и прочими иметь мир и полную любовь с каждым великим царем греческим, с Василием и Константином, и со всеми людьми вашими до конца мира. И никогда не буду замышлять на страну вашу, и не буду собирать на нее воинов, и не наведу иного народу на страну вашу, ни на то, что находится под властью греческой, ни на Корсунскую страну и все города тамошние, ни страну Болгарскую. И если и иной кто замыслит против страны вашей, то я ему буду противником и буду воевать с ним. Как уже клялся я греческим царям, а со мною бояре и все русские, да соблюдём мы прежний договор. Если же не соблюдём мы чего-либо из сказанного раньше, пусть я и те со мною и подо мною, будем прокляты от бога, в которого веруем. Не сомневайтесь в правде того, что мы обещали и написали в хартии этой и скрепили своими печатями».
113
Паволока – дорогостоящая шелковая ткань китайского производства, продававшаяся чаще «кусками».
114
Повесть временных лет. Часть первая. Текст и перевод. С. 233.
115
Диакон Лев. История. Перевод с древнегреческого. М.: Наука, 1988. С. 81, 132.