Сенат

А дальше мы несемся вниз на всех порах. Рэйнольд бежит под изумленными взглядами постояльцев и метрдотеля: накинутая наспех рубашка открывает его голый торс, а волосы так и не высохли после душа.

Мы вылетаем на улицу, где нас встречает солнечная погода и зелень красок. Я смотрю на блестящий ряд припаркованных постояльцами машин:

— К стоянке?

— Нет. Бежим до трассы! — И он устремляется к проезжей дороге. Приходится нестись за ним. Только успевай!

— Ты должен выглядеть, как Химера! А сейчас ты просто Инквизитор. Твоя натура пробивается даже через этот пиджак.

Мы находимся в Сокраменто и покупаем новую одежду. Я уже была полностью в обновках, а мои старые тряпки были сожжены на мусорке. Сейчас мне предстояла задача, придать Химерской пафосности Инквизитору. В принципе, немного ярких красок, гламура, звездной пыли в глаза и всё получится, но Оденкирк никак не соглашался на яркие вещи, его Инквизиторская душонка тяготела к костюмам и простым, серым, безликим вещам.

— У меня знак есть. — Он показывает мне свою Луну на запястье. — Мне не нужно выглядеть, как Химера.

Морщусь. Знак — это одно, а быть Химерой — другое. Но чувствую, его не уломаю. Он покупает себе джинсы, рубашку и легкую куртку, очень похожую на пиджак. Я же одета почти в то же самое, но выбирала все модное и цветное. Надоело ходить в черных шмотках по правилам Теней. В конце концов, мой побег говорит о том, что, скорее всего, в свой клан я не вернусь.

Одетые с иголочки, теперь мы наблюдаем, как горит одежда Оденкирка между баками на помойке. Судя по всему, ему было жалко свою старую куртку.

— Не плачь! Новая тебе больше идет. — Смеюсь, ударив по плечу Рэя. Тот лишь криво ухмыльнулся.

— Пошли.

— Куда?

— За оружием.

— Будем грабить оружейный магазин?

— Вот еще! — Он заворачивает за угол и чуть проходит вдоль улицы, затем ловко и грациозно взбегает по ступеням кафе с большими окнами и дурацким названием «Лиса и гусь».

Интерьер заведения носил британский оттенок: кожаные сидения, деревянные столы, постеры, фотографии и плакаты с королевой и Дамблдором из «Гарри Поттера», и все это на фоне оранжево-красной старой кирпичной кладки. Так и хочется подколоть Оденкирка по поводу его ностальгии по Британии, но сдерживаюсь.

— Мы рано пришли. — Он садится за стол и заказывает нам кофе, притом мне, как назло, берет без кофеина, а чтобы я не возникала, дополняет шоколадными маффинами.

— Кого мы ждем?

— Инквизитора… — Бурчит Оденкирк, углубившись в чтение брошюры «День жизни». Уже битый час, как мы тут торчим. И вся эта зелень на окошках с постерами и британскими флагами порядком надоела. Я вздыхаю, складываю руки, как делала в школе во время скучных занятий, и утыкаюсь в них лбом.

Не знаю, сколько времени проходит, но я почти заснула, как бывало во время уроков на задней парте, пока не слышу над собой голоса:

— Привет.

— Что происходит, чёрт возьми? Где тебя носит? Это кто?

— Знакомься, Варвара.

На свое имя я поднимаю взгляд и вижу перед собой симпатичного незнакомца с не очень дружелюбным взглядом: черные глаза, темные волосы, щетина, смуглая кожа. Итальянец? Похож на него.

— Привет. — Я протягиваю руку, чтобы мужчина хоть каплю ожил, потому что он стоит и таращится на меня.

— Это Стефан Клаусснер. — Довольно произносит Оденкирк.

Клаусснер… А фамилия-то немецкая! И я вспоминаю, что это еще один профи из охотников на ведьм. Черт! Такими темпами я со всем высшим эшелоном Инквизиции перезнакомлюсь.

— Оденкирк, ты в своем уме? — Снова взрывается итальянец.

— Ну, судя по тому, что я из психбольницы, то нет.

Я невольно издаю смешок, чем снова привлекаю внимание Стефана, который теперь смотрит разъяренно на меня.

— Садись! — Оденкирк грубо дергает итальянца за руку, что тот почти падает на диван к нему. — Варвара, организуй моему другу кофе, двойной, пожалуйста.

***

Я смотрю, как горела моя одежда. Моя любимая куртка полыхает, подожжённая заклятием. Всего лишь вещь — ерунда! Я сжигал людей, сжег любимую, а тут какая-то куртка… Но, все равно, ее огонь будто знаменует, что все когда-нибудь также кончится и для меня.

— Не плачь! Новая тебе больше идет!

Варвара в дружеском жесте ударяет меня по плечу. Ну, да… Она думает, что мне жалко куртку.

— Пошли. — Я разворачиваюсь и, не дожидаясь ее, иду к назначенному Клаусснеру месту. Звонок я сделал еще ночью из гостиницы, пригласив Стефана на встречу в кафе, что находится рядом за углом.

— Оденкирк, ты где?

— Рядом с Сакраменто. Двигаюсь к Лос-Анджелесу.

— Что у тебя там, черт возьми, происходит?

— Мне нужно оружие, Стеф.

— Что? Ты там под наркотой больничной? Тебя Архивариус ищет! Реджина всеми способами закрывает информацию! А сам на ее зов не откликаешься? И ты еще просишь оружие!

— Стеф, заткнись и послушай, я расскажу тебе, в чем дело, но только при личной встрече! Жду тебя в два часа дня в «Лисе и Гусь» на 1001-R стрит.

Кафе было аляповатое, оформлено безвкусно: хаос фотографий и плакатов на стенах, с табличками наименований марок пива, дартсом, растениями на окнах, даже была сцена и, как было написано в брошюре, здесь часто давали концерты аж с тысяча девятьсот семидесятого года.

Мы с Варварой приходим слишком рано, но делать нечего. Так или иначе, я морально готовлюсь к встрече с Клаусснером и тому, что он меня не поймет. Вполне возможно, придется с ним даже драться, если он не даст мне оружия. Но все-таки я надеюсь на то, что Стеф не будет столь настырным.

Варвара за время ожидания совсем сникает. Она, сложив руки на столе и уткнувшись в них лбом, замирает в нашем затянувшемся ожидании. Надо отдать должное, без нее я бы так быстро не справился с этими двумя Химерами. Хотя, вторая — Нора — была явно новенькая и не понимала, что нужно делать.

Я смотрю на макушку Варвары: волосы чуть вьются, но не так, как у Мел и, кажется, у них цвет чуть темнее. Интересно, как распорядилась судьба талантами. Мелани была беззащитная, наивная, ее хотелось постоянно оберегать, укрывать, прятать в ласке, боясь, что кто-нибудь обидит. Варвара была другая: хваткая, целеустремленная, колкая, опасная, и будь она Инквизитором, то думаю, у Романовой явно была бы соперница в ее лице. Но в отличие от Мел, Варвару не хотелось оберегать и защищать, да она и не стремилась вызывать эти чувства. Хотя позаботиться о девушке всё равно надо, как бы она не выпячивала свою независимую сильную натуру.

Я скорее чувствую Клаусснера, чем слышу его шаги, идущие к нашему столику. Он выглядит вполне здоровым, похорошевшим, а главное, вернул себе щетину, так бездумно сбритую по неведомой мне причине. Подготовка к свадьбе идет явно ему на пользу, хоть Ева и жаловалась в письме на их постоянные ссоры на эту тему.

— Привет.

Стеф сходу начинает мне выговаривать, будто мы и не заканчивали ночной разговор.

— Что происходит, чёрт возьми? Где тебя носит? Это кто?

Клаусснер кивает на Варвару, которая неспешно начинает поднимать голову. Наверное, проснулась, если вообще спала.

— Знакомься, Варвара. — И наблюдаю за реакцией Стефа: чистое удовольствие видеть, как он бледнеет, а глаза расширяются от шока и ужаса. Согласен, Варвара со своей беременностью стала копией Мелани, особенно, когда не накрашена и выглядит чуть уставшей. Девушка пристально смотрит на Стефана своим излюбленным оценивающим взглядом. На мгновение мне даже кажется, Стефан забыл, что нужно дышать и готов хлопнуться в обморок. Но положение исправляет сама Варвара, протягивая моему другу руку:

— Привет.

— Это Стефан Клаусснер.

Я называю имя, которое не меньше известно в кругах Химер, чем мое. Уверен, оно тоже находится в их черном списке. Но Стеф не реагирует на протянутую руку Варвары, а разворачивается и, блестя своими потемневшими от гнева глазами, начинает отчитывать:

— Оденкирк, ты в своем уме?

— Ну, судя по тому, что я из психбольницы, то нет.