Химеры

Я хмыкаю.

— Спасибо за комплемент. — Отворачиваюсь и делаю глоток кофе. Напиток уже остыл и не бодрит, получается какое-то противное варево. — Может тебе попробовать обойти Марго, напрямую обратиться к Мелани?

— Марго мне голову оторвет.

— Воздействуй на нее.

Впервые вижу Лауру испуганной, злой и беспомощной.

— Если хочешь, я поговорю с Мелани. Мне тоже голову оторвут за это. Но ради Стефана…

— Не надо тут намекать, что ради Стефана ты готова на всё, а я нет! Не забывайся, Валльде! Ты и толики не пожертвовала ради него в сравнении со мной! И всё это, чтобы в один миг на горизонте появилась шведка и забрала его.

— Он не вещь!

— Он мой брат! Он моя родная кровь, мои слезы и надежды! Он — моя семья!

Мы уже обе кричим друг на друга. Воздух в машине начинает вибрировать; магия бешено носится по венам, готовая выйти из-под нашего с Лаурой контроля. Клаусснер начинает ругаться на итальянском, я делаю вид, что не знаю языка.

— Ладно, Валльде, я устрою тебе встречу с Шуваловой! Только никому, слышишь?

Она с грацией кошки выходит из машины. Но прежде чем уйти, она наклоняется, чтобы посмотреть мне в глаза и говорит:

— Если уговоришь ее дать показания, если Стефан останется жив, так уж быть, я приму тебя, как равную для него, девочка-мажорка.

Хлопок двери и она стремительно уходит от машины.

Девочка-мажорка — так она называла меня на Начале. Лаура, которая пожертвовала образование, собой ради брата, никогда не принимала нас с Ноем, потому что мы из благополучной семьи финансистов. У Валльде было все в достатке, тем временем как Клаусснеры жили в нищете с чокнутой мамашей, где всю ответственность за проживание взяла на себя Лаура. Поэтому она не может простить мне, что все ее жертвы не были оценены братом, что тот не стал Химерой, не разделив те же жизненные приоритеты, что и она, что однажды на Начале «появилась шведка и забрала его».

Теперь мы с ней в одной лодке и нам решать, куда и как грести, если хотим спасти Стефана. А я должна спасти, потому что наши дети стали исчезать из грядущего, так же как в вариантах будущего начинаю стираться и я…

Кто такая Мелани?

Как только они ушли, все почувствовали облегчение. Хорошо, что не оставили в Саббате надсмотрщика за нами и никаких запретов не наложили.

— Ной, повтори, — обращается Реджина к Валльде, чтобы тот снова прокрутил некоторые детали допроса. Хелмак пытается понять — допустила ли она оплошность в ответах или нет. Курт хмуро сидит и вертит в руках гильзу от патрона. Новенькая Чейз о чем-то тихо переговаривается с Артуром. Ева сидит с отсутствующим взглядом: она поднимает сострадание в моей душе. Я подхожу к ней, ловя косой взгляд Кристен.

— Ева, тебе принести что-нибудь? Может воды?

Я присаживаюсь на корточки возле ее ног. В серо-голубых глазах плещется ужас.

— Они его сожгут, Рэй… — Я слышу, как дрогнул ее голос. — Ни один вариант будущего не допускает, что Стефан останется жив.

Я нежно беру холодные пальцы девушки и пытаюсь согреть в своих ладонях.

— Ева, ты забыла одно «но».

Она удивленно смотрит меня, я же пытаюсь подбодрить упавшую духом подругу.

— Ты забыла, что ты никудышный пророк.

Я все-таки смог вызвать улыбку у нее, но тут же слезы потекли по ее щекам.

— Иди сюда, — я встаю и привлекаю Валльде в свои объятия, глажу по спине и волосам, вспоминая, что когда-то так успокаивал другую девушку в лифте.

— Кстати, что нужно было Мелани? — Реджина оборачивается ко мне, услышав мои мысли. Все замирают и смотрят в нашу с Евой сторону. Даже подруга чуть отстраняется, чтобы заглянуть в мое лицо.

— Она звонила поздравить… — я невольно опускаю взгляд на свои ботинки, чтобы никто не видел мою боль. Мелани звонила, а я не смог нормально поговорить с ней. Скупое «я соскучился» вместо исповеди, как мне дьявольски тяжело без нее. Еще чуть-чуть и я кинусь поиски от тоски.

— Тебе же нельзя с ней общаться. — Ной смотрит на меня исподлобья: не могу понять — осуждает он или констатирует факт.

— Нельзя. Но общался. Притом при Архивариусе.

— Он ничего не заметил. Можешь не волноваться, — Реджина успокаивает мои сомнения по поводу Тогунде, который проторчал весь разговор у меня на глазах, вслушиваясь в каждое произнесенное слово.

— А кто такая Мелани? — Ее голос звучит неожиданно резко. Кристен смотрит на меня испытвающе, сама же сидит в расслабленной позе, по-мужски расставив широко ноги и заткнув пальцы за пояс. И снова дерзит, снова сует нос в мои дела. Игнорирую.

— Это одна из наших бывших учениц, — вежливо поясняет Реджина.

На слове «бывшая» я не сдерживаюсь и хмыкаю.

Ева внезапно отходит и, бормоча извинения, уходит.

— Интересно, — доносится голос Реджины, как только за Валльде закрывается дверь. Хелмак смотрит вслед ушедшему пророку.

— Надеюсь, она не додумалась обратиться к Мелани? — Курт словно очнулся от своей игры с гильзой. Меня передергивает от мысли, что Ева решила обратиться к той, чье имя вертится у каждого в голове, но никто не озвучивает: все понимают, что спасти Стефана — это показания Мел в суде, но она у Химер. И еще на нас запрет Сената. От этого становится невозможным спасение Клаусснера с помощью Гриффит.

Мелани… Я словно опять слышу нежный голос в трубке. Надеюсь, что я ее не оттолкнул от себя своими скупыми ответами.

— Рэй, это невозможно! Я же смертная.

Надеюсь, что это так, и будет оставаться такой еще до окончания запрета Сената. Мелани… Мелани… Мелани. Мысли о ней крутятся постоянно.

Надо постараться отвлечься…

— Пошли! Пора на занятия. — Я грубо кидаю через плечо Деннард, уходя из кабинета. Слышу, как скрипит стул под ней и следующие за мной ее легкие шаги.

— Показывай. — Я приказным тоном обращаюсь к Кристен, кладя перед ней пустой силок. Мы находимся в оружейной. Хочу понять, что она знает, а что — нет.

Деннард с наглой ухмылкой берет силок, открывает его и начинает плести заклинание. Вязь выглядит цепкой и вязкой энергетической субстанцией — очень хорошо. Но надо проверить.

Кристен вкладывает в пластиковую коробку и закрывает. После чего протягивает мне.

Беру силок в руки — тяжеловат для нормы.

— Пошли проверим.

Я отправляюсь в спортзал. Кристен следует за мной.

— И все-таки, кто она? — мы уже на втором этаже, подходим к залу. Я пропускаю даму вперед.

И снова молчу на ее вопрос.

В спортзале прохладнее, чем в самом замке. На улице пасмурно, того и гляди хлынет дождь. Снимаю пиджак, закатываю рукава у рубашки, убираю часы, чтобы не разбить.

— Попробуй поймать.

— В смысле? — Кристен смотрит пронзительным непонимающим взглядом.

Я готовлюсь к удару и электрическим разрядам силков.

— Попробуй меня поймать. Я же должен проверить, насколько ты правильно плетешь заклинание для силков.

— Ну как знаешь! — Она хищно улыбается и кидает в меня ловушкой.

Пластиковая коробка падает у моих ног, раскрывшись и выпустив энергетическую сеть. Меня сшибает с ног, будто кто-то огромный набросился, и заваливает на пол, сильно сковывая каждую мышцу, — знакомое неприятное ощущение. В последний раз меня держали силки Химеры, из которых я наблюдал, как пытают Мелани. Но в отличие от тех — ловушка Кристен неидеальна. Заклинание связано туго и добротно, что я не могу пошевелить ногами и левой рукой, но где правая рука — брешь. Силки Деннард держатся лишь на нескольких энергетических нитях, не смотря на тугость и силу их. Поэтому свободной правой рукой вызываю заклятие энергетического ножа и разрезаю силки, к изумлению Кристен, которая с удовольствием наблюдает, как меня приковало к полу.

— Хорошо. Вязь тугая. Но у тебя проблема с покрытием. У меня была свободная рука. Попробуй еще раз, — я кидаю ей в руки пластмассовую коробку, чтобы она еще раз сделала силки. Деннард недовольно косится, но бормочет заклинание и создает новую ловушку.