Химеры

Вытаскиваю на свет черное вечернее платье. Не знаю почему, но мое тело отреагировало странно: я часто задышал, а внутри разлился огонь. Пытаюсь понять что со мной? И неосознанно приникаю носом к платью, вдыхая запах уже знакомых духов и другого аромата — Мелани. Это ее запах. Внутри вспыхивает пожар чувств — нетерпение и нехватка кого-то жизненно важного для меня. Я не могу вспомнить Мелани, но ЭТО сильно, никогда ничего подобного не испытывал. Как вообще такое возможно? Не помнить человека, но так реагировать? Ведь я… действительно ее люблю. Мне необходимо увидеть эту девушку!

Только вдруг чувство не вспыхнет, когда увижу Мелани реальной? Что если эти отголоски из прошлого сильнее? Это будет фиаско. При том не только для меня.

Я вешаю платье обратно и выхожу, выключив свет в комнате. То же самое творится и у меня внутри, будто вспыхнуло что-то яркое, горячее и погасло. В душе тьма… при том Египетская.

— Ну как? — Ева смотрит заинтересованно. Всё это время Валльде стояла в коридоре и ждала меня.

— Я… Я, кажется, действительно люблю эту девушку. — И на лице Евы расплывается счастливая улыбка. Черт! Я дал ей надежду. — Только мне страшно…

— Что ты имеешь в виду?

— Мне страшно, что мои обрывки воспоминаний о ней окажутся сильнее. Что, увидев Мел в реальности, я не смогу уже относится к ней так, как прежде.

Бартер

Иду по ковру, чувствуя, как каблуки моих лабутенов утопают в его мягкости. Руки холодные от нервов, я пытаюсь их согреть. Страшно? Уже давно. Только боюсь не за себя.

— Ваш столик. — Официант галантно указывает на место возле окна, помогает мне сесть и протягивает меню. Я бы заказала водки, но выбираю вино и мясо. За соседним столиком уже сидят Стефан, Курт и Ева, чуть подальше его люди. Все взвинчены. Магия в зале зашкаливает. Игроки на своих позициях. В их головах так и носится, что встреча может превратиться в побоище между колдунами. Хотя до этого вряд ли дойдет. Если мы пострадаем — Сенат будет в курсе: Ной с Чейз тоже начеку.

— Здравствуйте, Реджина. Вот уж не ожидал вашего звонка! Вы невероятно выглядите. Столько лет прошло с нашей первой встречи, а вы похорошели! — В его голове проносится восхищение мной и на мгновение даже вспыхивает невольное сравнение с его любовницей Марго, которая, по его мнению, явно проигрывает. Ну что же! Очарованный мной Морган даже на руку.

— Здравствуйте, Джеймс! — Я сладко улыбаюсь, делая вид, что рада видеть. — Вы тоже изменились.

— Да? И как же? — Он улыбается в ответ и садится напротив.

— Вы уже не тот мальчишка. Передо мной красивый, самодостаточный, уверенный в себе мужчина. Вы стали опаснее.

Мои слова ему явно нравятся. Угодила. Морган стесненно смеется, опустив глаза, и поправляет рукав рубашки с золотой запонкой. После чего берет принесенную официантом бутылку и разливает вино.

— Давайте выпьем за изменения?

Я беру бокал и чуть пригубливаю напиток. Вино сладкое, терпкое, выдержанное. Оно, как мы, — со временем стало лучше и опаснее для трезвой головы.

— Итак, я знаю, что вы в курсе моих планов.

— Мы это еще поняли, когда Химеры, потеряв рассудок, искали Анну.

На имени девушки в голове Моргана вспыхивает ее испуганное лицо и проносится: «Атанасия». Интересно…

— Я не терял рассудок. Это все Марго. Она кидалась от одного решения к другому. Но стоит ли винить Главную, которая так беспокоится за своего человека?

— Не стоит. — Я снова отпиваю вино, читая в его мыслях, что под Марго он имел в виду и меня.

— Как поживает мистер Оденкирк? Вы уж простите, что мы немного поколдовали над ним. Надеюсь, изменения не слишком прошли… болезненно для него? — И снова вспыхивает картинка: на бетонном полу лежит измученный Рэйнольд, а Морган лучом света меняет знак, и Рэй заходится в крике, теряя сознание. Воспоминание быстрое, яркое, наполненное чувством удовлетворения, но Морган быстро берет себя под контроль, запрещая себе думать и вспоминать. — Он лучшее мое творение.

— Вот как?

— Я еще никому так тонко не стирал память.

— Может Рэйнольд и не вспомнит Анну, и то, что произошло с ними. Но вернув прежнего Оденкирка, вы вернули мне отличного Инквизитора! Спасибо. Он так и жаждет отомстить тому, кто сделал из него Химеру. Вы ведь знаете, Морган, как он их ненавидел до Анны. Столько ваших сгорело на костре от его руки.

В голове Моргана проскакивает ругательство. Такого он не ожидал. Джеймс надеялся, что мы будем в ужасе, в панике, в недоумении, но никак не благодарить.

— Рад был вам помочь. Вы за этим меня сюда позвали, Реджина? Отблагодарить?

— Нет, не только за этим. Предлагаю вам бартер.

— Интересно.

— Вы давно связывались с вашей шпионкой? — Улыбка на лице Моргана дрогнула, но он делает вид, что не понимает меня:

— Шпионка?

— Кристен Деннард, которую вы нам подсунули, как Инквизитора. Браво, Джеймс! Потрясающе провернули. Сыграть на том, что Инициированные уже давно не смотрят на знаки, принимая слова на веру! — Я начинаю аплодировать. А в его голове возникает не беспокойство, а паника. А это интересно! Похоже, я была права, девчонка не простая, она ему важна.

Все-таки не такой уж Морган гениальный, каким он себя считает. Проколы есть.

— Оденкирк, питая дикую ненависть к Химерам, случайно ее обнаружил. Извините, Джеймс, мы играли из себя невежд, как могли! Короче, девушка у нас и мы очень много узнали о ней. Например, что она часто выезжала на тренировки Варвары, закрывая даром тех, кто вам нужен, чтобы Шувалова случайно не задела их даром…

Я с удовлетворением наблюдала, как Морган теряет всю свою кошачью леность, как его улыбка превращается в хищный оскал, а зеленые глаза источают такую ненависть и жажду крови, которой позавидовал бы любой маньяк.

— Очень интересная девушка. Скажите, Джеймс, вы выбрали ее для нас, потому что она обладает отличным даром закрываться от меня и других моих людей?

— Она еще была влюблена в вашего Оденкирка. Для меня это было хорошим сочетанием.

— Ну да. Забавно, что именно Рэй и поймал ее за руку, в прямом смысле слова.

— Да, забавно… — Он хмуро отпивает вино. Официант приносит нам блюда и ставит перед нами. На тарелке красиво оформлен кусок мяса, который за счет соуса алеет в темноте, будто кровью взбрызнули. Но запах потрясающий!

— Что это? — Удивляется Джеймс, глядя на красиво украшенное блюдо.

— Каре ягненка.

Морган начинает смеется. Он понял мой выбор с библейским подтекстом* и оценил.

— Да примет Господь сию жертву за грехи наши. — Он отрезает кусок и кладет себе в рот, при этом наигранно мычит от удовольствия.

— Видно сладкие у вас грехи.

— Как и у вас, Реджина, как и у вас. Итак, что вы хотите за Кристен? Я так понимаю, вы желаете ее сдать в Сенат.

— Желаем. Но у вас тоже есть наш человек.

На секунду Морган задумывается, пока не понимает, про кого я говорю:

— Кевин Ганн? Сын Инквизитора и Химеры?

— О! Да вы очень сведущи.

— Положение обязывает. — Он смеется. А я думаю, как узнал? Хотя это несложно выяснить. — У мальчика потрясающий дар! Раскручивает чужие способности до максимума, помогая при этом в развитии. Знаете, Реджина, а ведь мы с вами очень похожи…

— Интересно узнать чем?

— Вы, как и я, любите коллекционировать редкие и необычные дары. Одна ваша Ева, чего стоит! — Он кивает на стол моих. — Или же ее возлюбленный Стефан. Столько возможностей!

В его уме проносятся картинки, будто кто-то тасует колоду, и везде одно и то же — пытки Инициированных: страхом, болью, любовью, иллюзиями и другими изощренными способами. Ну да. Стеф ему интересен, как машина для выяснения правды и достижения целей.

— А знаете, какое различие между нами, Джеймс?

— Интересно. И какое?

— Я не рассматриваю своих людей, как набор волшебных палочек. Взмахнул одной — появился торт. Захотел пиццу — взмахнул другой. А убиенного ягненка нам представит третья.