Кто ищет…

— Мы с Сережей тоже пройдемся, сходишь в магазин? Записка и деньги — на холодильнике.

— Конечно.

Мама прошла в свою комнату, увлекая за собой Сергея. Аня пожала плечами, мол, — в другой раз. Как только за ними закрылась дверь, отправилась в магазин, чтобы не затягивать с поручением. Кроме хлеба, колбасы и прочих продуктов, прихватила мороженого. Пекущее солнце лизало фисташковый рожок вместе с Аней. А ей, на самом деле, сладкого не хотелось. Почему-то, любимое лакомство казалось приторным… Отец… А может, зря она ушла, не посмотрев ему в глаза? В груди неприятно копошилось сожаление. Конечно, налаживать с ним отношения не стоит, но хотя бы поговорить, узнать — почему? Почему он ушел? Почему не искал с ней контактов все эти годы? Жужжание в кармане вытащило Аню из размышлений.

— Да? — ответила с долей надежды в голосе. Может, поговорив с мамой, отец нашел и ее номер?

— Вострикова, тебя вызывает Борис Венедиктович завтра с утра, — затараторила в телефонной трубке методистка Маруся.

— А что случилось-то? До сессии же еще далеко…

— Не знаю, но судя по его выражению лица — дело не терпит и до завтра. Просто сегодня выходной, а так бы он тебя и сейчас потребовал.

— Понятно.

— Так, я тебя предупредила, не опаздывай. А то он тоже куда-то собирался. — Через секунду в трубке раздались гудки.

Аня стояла посреди своего двора и соображала, что понадобилось от нее декану? Сессия сдана, никаких книг за ней не числится, долгов по оплате — тоже. Да и потом — для решения таких вопросов есть куратор. Декан такими вещами не занимается. Что ж, завтра она узнает об этом. А сейчас ей хотелось спать. Болезненная сонливость окутала Аню с головой, не оставляя иных желаний. Добравшись до кровати, Аня прилегла и не заметила, как уснула.

Очнувшись не поверила глазам — по комнате бледным лунным светом шарила ночь. Вскочила, вспоминая, что забыла разобрать сумки. Наверняка, мама с Сергеем уже пришли, почему тогда не разбудили? Не стали мешать? Включая по пути свет и зевая, Аня отправилась на кухню — захотелось пить, причем сильнее, чем несколько часов назад — спать. Шаря по стене в поисках выключателя, споткнулась о какой-то кулек под ногами.

— Кто додумался бросать пакеты под ногами, — проворчала вполголоса.

Электрическая лампочка вспыхнула, разгоняя тьму по углам комнаты. Аня удивилась — оказывается, топталась не по чему иному, как по собственной сумке с продуктами. Присела, заглянула внутрь — сливочное масло превратилось в блин под натиском полуразмороженной курицы. Только колбасе и сыру было комфортно в этой обстановке — они лежали сверху и потекшая птица стала для них мини-холодильником. Почему никто не разобрал покупки? Неужели, не заметили? Или пришли так поздно и устали так сильно, что на кухню уже не заходили? Скорее всего — да. Ведь и Аню никто не разбудил, наверное, решили, что она уже перекусила и легла спать. Быстренько распихав продукты по полкам в холодильнике, дошла до литровой банки с кипяченой водой и отхлебнула несколько глотков. Мама ругалась, когда видела такое, но доставать стакан не хотелось. Ничего страшного не случиться, если немного пригубить «из общей».

Напившись, Аня вернулась в свою комнату, но от сна не осталось и следа. Лунный свет хозяйничал по кровати, сверху доносился скрип, из кухни в открытую дверь просачивалось мерное тиканье старинных часов. В вымороченной минувшими сновидениями голове было пусто. Утренние события казались нереальными. А был ли отец? Захотелось снова взглянуть на его фотографию. Кажется, мама спрятала ее где-то в гостиной. Шаркая тапками, Аня направилась туда, включила свет и… тут же выключила. На разложенном диване спал Сергей. Что же случилось, если они с мамой впервые спят порознь? Поругались? А если причиной ссоры стало то, что он узнал про мамину недавнюю встречу? Поборов желание растолкать и расспросить его, Аня вернулась в комнату. Они взрослые и сами разберутся. И в том, что хотят знать и говорить друг другу, и в том, насколько доверяют.

— Надо подумать о чем-то хорошем, приятном… — уговаривала себя.

Кто может развеять тоску? Витя… С их второй встречи в кафе прошло несколько дней, а он все молчит… Нет! Не стоит думать об этом! Лучше просто вспоминать его глаза, мягкие губы, нежные прикосновения… Проведя ладонью по щеке, вздохнула. Села на кровать, обхватив ноги, и уставилась на окно, в которое бесцеремонно заглядывала луна. Надкусанный край, запятнанный лик… Она не стеснялась подглядывать за другими, взамен даря покров призрачного света. Чужое мнение ей неважно, как и стихи, написанные от подаренного ее образом вдохновения. Всего лишь неудавшаяся планета, ставшая спутником более успешной соперницы… Аня все смотрела и смотрела, пока ночное светило не расплылось перед глазами на множество звезд…

Глава 25

Утром Аня вскочила в полной уверенности, что опоздала в универ, но часы успокоили — нет и шести. Потянулась, отдавая дань дреме. Собственное тело казалось ватным, как всегда бывает, если поспать лишнего. А она, наверное, выспалась на неделю вперед. С кухни донесся звон посуды, и Аня поспешила туда — в одиночестве вчера насиделась, больше не хотелось.

На кухне мама хлопотала около плиты, нарочито гремя посудой и раздраженно бормоча что-то под нос. Слов Аня не расслышала, но поняла — мама не в духе.

— Доброе утро, — произнесла чуть охрипшим голосом.

— Доброе, — буркнула мама, не глядя в ее сторону. — Что с голосом? Опять вчера мороженое ела?

— Ну да, — Аня кашлянула, прогоняя осевшую в горле хрипотцу. — Совсем чуть-чуть. Это я просто со сна так…

— Со сна, — передразнила мама. — Знаешь, что холодное тебе нельзя, но все равно трескаешь!

— Так жарко вчера, я чуть-чуть…

— Да делайте вы что хотите! — раздраженно крикнула мама и снова принялась греметь посудой, расставляя чистые тарелки по полкам.

Аня вздохнула и села на табурет, уставилась себе под ноги. На полу чередовались квадраты и полосы желтого линолеума.

— Меня сегодня в деканат вызывают… — попыталась сменить тему разговора.

— Борис Венедиктович? — мама резко повернулась. — Что случилось?

— Не знаю. Вчера Маруся звонила, говорит — срочно. Подробности — сегодня в девять.

— Это поэтому ты ни свет ни заря вскочила?

Аня кивнула.

— Хочешь, я с тобой пойду? — недовольство выветрилось из маминого голоса, а на лице отразилась тревога.

— Не надо. Я же сама взрослая, да и у тебя на работе дел полно…

— Но как только выйдешь от него — обязательно позвони.

— Хорошо, может, тебе помочь?

— Не надо, — грустно вздохнув, ответила мама. — Иди умываться, в кои то веки позавтракаем вместе.

Аня и впрямь не помнила, когда последний раз они утром вместе сидели за столом. Мама убегала слишком рано, оставляя накрытую кастрюльку с кашей и бутерброды или сырники. А когда в выходные она оставалась дома, Аня вставала поздно и опять ела в одиночестве. Только сейчас поняла, как не хватало все это время утренних посиделок за столом. Конечно, за ужином так оно и было — и тут есть своя прелесть: поделиться новостями, переживаниями. Но вечером все устали и стремятся поскорее попасть в кровать. Утром — другое дело. Происшедшие обиды и трудности забываются, становятся незначительными, когда сидишь рядом с родным человеком и точно знаешь — пока есть он, можно справиться с любыми преградами и бедами.

Поспешно умывшись, Аня вернулась на кухню, чмокнула маму в горячую щеку и села рядом. На накрытом скатертью в клубничках столе остывала манка. В Аниной тарелке — с вареньем, как в детстве. Улыбнулась. Наверное, последний раз такую ела классе в девятом. Подняла глаза и осеклась — мама угрюмо копалась ложкой в каше, подперев щеку ладонью.

— Мамусь, случилось чего? — спросила осторожно.

— Нет. Все хорошо, — задумчиво ответила она.

Аня со своей кашей расправилась за пять минут, а вот мама так ничего и не съела.

— Мам, может, ты заболела? — Хотя, зная ее, напрасно вопрошать о здоровье. Иногда Аня шутила, что будь мама присмерти, все равно скажет, что чувствует себя отлично. Сейчас шутка показалась дурацкой.