Кто ищет…

Петр сцепил руки, снова посмотрел Марине в глаза.

— Спасибо, — искренне ответила она. — Как раз про это я и хочу все знать.

— Да. Конечно, — засуетился бывший муж. — Присядем где-нибудь?

— Я редко бываю в этом районе, — оглядываясь, произнесла Марина. Ни одной вывески кафе поблизости. Если не считать Макдональдса.

— А я снял жилье неподалеку. Могу пригласить в гости, но не уверен, что ты согласишься… — Его взгляд скользнул по ее правой руке. — Не замужем?

— Пока нет.

— Значит, скоро будешь?

— Да. Совсем скоро.

Он закивал.

— Здесь недалеко кофейня. Прохладно и никто не помешает.

— Тогда, пойдем туда.

На обстановку заведения Марина не обращала внимания. Даже лица официантки не запомнила. Ее больше волновали глубокие Петины глаза и его рассказ.

— Недавно пришел ко мне какой-то щуплый смешной парнишка и стал расспрашивать про тебя и дочку. Если бы я начал что-то рассказывать, то непременно проговорился. Пришлось нагрубить. Самым хамским образом. Но пару фраз он все-таки вытянул. А я из него — что девочкин отец надежды не потерял и ищет ее. Будь осторожна…

Петр положил руку на Маринину, нежно сжал.

— Спасибо, что предупредил. — Она осторожно освободилась и посмотрела на часы. — Если это все, то мне пора.

— Конечно. Я не держу.

Марина встала, борясь со смятением, словно ураган проносившемся в душе. Он до сих пор ее любит! Приехал, снял жилье, нашел номер телефона и добился встречи — все, чтобы еще раз увидеть бывшую жену. Но почему не сделал этого раньше? Мог же примчаться в любую минуту, заполнить прореху в семье. Одного его взгляда хватило бы, чтобы прошлые обиды растаяли, но не сейчас…

Уже отходя от столика, обернулась, борясь с желанием расплакаться:

— Почему ты не приехал раньше?

Петя встрепенулся, словно его облили холодной водой, вскочил, забегал взглядом по ее лицу.

— Я боялся. Ты же вслед кричала, что никогда не простишь, ненавидишь и будешь проклинать до самой смерти…

Марина ощутила, как по щекам потекли капли.

— Я не проклинала… Ни одного дня.

Петр сглотнул, прижал кулак к груди.

— Прости меня… — дрожащим голосом произнес он.

— Уже…

Грустно улыбнувшись на прощание, Марина покинула кафе. Спиной она чувствовала, как бывший муж провожает ее взглядом. Остановить не пытался. Значит, и впрямь помнит, что это бесполезно…

Глава 24

Аня прижалась лбом к стеклу подземной электрички. Озорное настроение сдулось под натиском взмыленных попутчиков, битком заполнивших вагон. Но выходить и ждать более просторного транспорта не стала — не было времени. И без того до Тушино ехать еще минут десять, значит, она в любом случае опоздает. Но это не страшно. Вообще, Аня не верила, что мама и впрямь нуждается в присмотре. С чего Сергей решил, что в этой встрече кроется что-то «криминальное»? Неужели, заразился патологической ревностью? Аня хихикнула. Но тут же погрустнела — в каждой шутке есть доля шутки, а остальное… Мама и правда становилась невыносима, когда видела Аню поблизости от Сергея. Придиралась, ругалась, ворчала, просто хмурила брови и недовольно хмыкала. И последнее было страшнее первого.

Как с этим бороться, Аня не знала. Как прежде проходить мимо друг друга с равнодушной гримасой? Даже если захотела, она не смогла бы этого сделать. Игнорировать того, кого считаешь другом, по меньшей мере — подло. Да и отказывать Сергею, когда он куда-то приглашает, Аня тоже не собиралась. Но не ради себя. Сама она сумела бы разогнать тоску, а вот кого начнет звать на посиделки Сергей, если она не согласится? Почему об этом мама не думает?

Двери открылись, выпуская на просторы платформы порцию облегченно вздыхающих людей. Щукинская. Осталась последняя остановка. Аня протиснулась к выходу следом за пожилым мужчиной. Пристроилась у двери, ища, за что бы ухватиться. Пару раз получив локтем в бок, ухватилась за поручень над головой. Пара минут и двери снова распахнулись. Едва Аню выплеснуло на платформу, она поспешила к выходу. Правда, у какого именно искать маму никто не сказал, но не беда. Можно не торопиться — все равно опоздала.

Аня выбралась на улицу. Духота и автомобильные выхлопы ударили в нос, не оставив и воспоминаний о прохладе и вентиляции метрополитена. Огляделась — бабулька с цветами, две девушки у ларька с чипсами и колой, несколько знакомых по подземке лиц на автобусной остановке… Либо мама уже ушла, либо — не тот выход.

Пара минут по переходу — и Аня стояла перед стеклянными дверями, мешаясь на пути выходящих прохожим. Сил сделать еще один шаг не нашлось. На улице, глядя друг другу в глаза, стояли мама и… отец. Аня не сразу узнала — все-таки она давно не разглядывала единственную его черно-белую фотографию. Но нескольких мгновений хватило, чтобы током в мозгу вспыхнула догадка: «Это он!».

Аня хлопала глазами и сжимала кулаки. Людской поток иссяк, и она прижалась к стене, наблюдая, как безмятежно беседуют ее родители. В груди закипала ненависть. Как он мог! Двадцать лет ни слуху, ни духу, а тут на тебе — явился не запылился! Чего он хочет теперь? Увидеть дочь? А вот хрен с постным маслом! Аня кипела. Злость разрасталась, поглощая и душную улицу, и яркое солнце, и новую череду пешеходов. Вырваться из метро, залепить пощечину отцу и утащить маму за руку… держалась. Выскользнула из дверей, скрылась за ларьком, впитывая каждую черточку отцовского лица. Только тут с удивлением и радостью отметила, что между ними нет ничего общего: черные волосы, поеденные сединой и лысиной, светло-карие глаза, крупный нос с горбинкой… Выходит, зря она скрипела зубами на собственное отражение — от отца ей не досталось ничего.

В кармане запищал мобильный. Вздрогнув, Аня поскорее достала его — Сергей.

— Да, — ответила, стараясь не привлечь внимания мамы и отца. Хотя их, похоже, ничто не могло оторвать друг от друга.

— Как там на невидимом фронте? — бодро, но с тревогой в голосе произнес Сергей.

— Я пока не могу говорить, потом перезвоню…

— Погоди, скажи хоть, с кем она?

— С отцом…

— Но он же погиб, когда ей было…

— Она с моим отцом, — ответила Аня и отключила вызов. А потом — звук на телефоне. Мама и отец направились вдоль по улице, надо было спешить за ними.

Около дверей кафешки, где они скрылись, Аня столкнулась с взъерошенным смешным парнем с раскосыми глазами. Он извинился и отошел в сторону, мельком поглядывая на заведение, а потом пошел дальше. Аня же застыла почти под самыми окнами. Жутко хотелось войти внутрь и подслушать, о чем говорят родители, но тогда сдержать эмоции будет сложнее. В голове не укладывалось, как можно спокойно беседовать с человеком, кинувшим тебя с ребенком на руках? Почему мама терпит его? Шантаж? Жалость? Или незабытая любовь? В голову закралась крамольная мысль: а что если они снова сойдутся, поженятся? Станут жить нормальной семьей… Нет! Аня тряхнула головой, сдерживая злые слезы. Теперь это уже невозможно!

— Какой ты мне отец, — шептала, отойдя к балкону соседнего дома. — Ты просто потрепанный жизнью старпер, вспомнивший вдруг, что скоро помирать, а рядом — никого.

Так и представлялось, что этот мужик, которого не хотелось больше называть отцом, сидит в пустой квартире и глушит водку с тоски. И жалеет, что когда-то ушел, хлопнув дверью от тех, кто его любил…

Аня замешкалась и не заметила, что мама показалась в дверном проеме кафе. Но, похоже, она и сама была не в состоянии видеть окружающих — спешно направилась к метро, вытирая щеки. Ждать, когда заведение покинет он, Аня не стала — ушла вслед за мамой.

Не успела Аня зайти домой, как из гостиной вынырнул Сергей, заиграл бровями, подзывая к себе. Скинув кроссовки, направилась к нему, но тут из кухни показалась мама.

— Где была? — с незнакомой грустинкой в глазах спросила она.

— С Женькой гуляли, — боясь, как бы не сорвался голос, ответила Аня. Грудь раздирало желание броситься к ней на шею, расцеловать, сказать, как сильно любит…