Страница 17 из 19
– А че твоя «М»-ка7 то цельно бьет еще?…
– Без промаха… А что ей будет, я ж только по делу…
– Ну да…
– Ладно заболтался я с тобой, а дел невпроворот… Ты в следующий раз аккуратнее с ракетами, а то не больно хочется десять верст туда и десять обратно топать…
– Может поспишь, и я отвезу? Или хочешь сейчас…
– Ага, а твой этот гробовщик в оборотня превратиться, и гоняйся за ним…
– Ты, это… Волка то видел еще?
– На двух ногах-то? Не-а, как в воду канул… Да он только с язычниками, да ведьмаками якшается, от нас вдалеке держится. Недавно Никодим, слышал, может, этого «Авдошку» встренул, бес это, а не волк…
– Да ну!
– Так тот от Проши тикать и в аккурат в березу…
– И че?
– Хвост остался, а остальное исчезло…
– Да ладно… – это ж байка…, про «Авдошку» – то!
– Ты Никодимушке это не скажи… Он вообще редко что говорит, но, если что скажет – не соврет… И это… Марина Никитична завтра сюда поедет. Так что ты подготовь угощенье то..
– А может…
– Не-а… Ушица в самый раз будет и ей и академику… Да и пусть на этого посмотрят… Беду я чую… Бывай…
– Бывай…
– Твое налево! Ну что за ср..нь?!
– Марина Никитична, вот сколько тебя знаю…, а вот все уровень твой культурный только растет…
– Захар Ильич, ну и чё?
– Ну ты же кандидат наук…
– И какие это на меня обязанности накладывает в этом плане? Вы же знаете, как профессура матерится…
– Но ты же женщина…
– Есть будете?
– А угостишь?
– Го..о вопрос! К столу будьте любезны…
– Ну слава Богу, что не «к барьеру»…
– Захар Ильич, ну что вы по этому поводу думаете?
– По какому?
– Ну…, вчерашнему…
– Полицейские? Ребята, кстати, неожиданно приятные…
– Да, эти ментики хорошие, не чета столичным…
– Ну а если серьезно, что у них тут случилось то?
– Дети пропадают, никогда такого не было, и главное, что из города точно не выходили. Если бы утонули в Мосылинском, нашли бы быстро…, канализации нет, выгребные ямы все просмотрели, помойку перерыли, нежилые дома, неблагополучные семьи… Река… Ну да, в Явони бывает тонут, но всегда тела в одном месте тормозятся, и так далее, а тут ничего!
– Подозрения?
– Да и нет никого, на кого бы подумать можно. Гробовщик, какой-то приехал три месяца назад, ну вы слышали, с матерью, нелюдимый какой-то, гробы делает закачаешься, очень хочу с ним познакомиться и поглазеть на его работу… А за одно и морду набить, суке!
– Ничего себе?
– Мы отца хоронили пять лет назад на его кладбище…, сволочь! Он нас дважды заставил за спиленное дерево заплатить, перед фактом поставил – а оно до сих пор там! Так что палено заточу…
– Марина!
– А что? Хотите сказать нормально над людьми так издеваться?
– Лучше я сам…
– Неее… Вас увидит – убежит, в вас роста больше, чем в грузоподъемным кране, сразу все поймет…
– С краном меня еще никто не сравнивал! Ну так, а мы-то чем помочь можем с этими детьми?
– Может быть психологический портрет?
– Так для этого и потерпевшего иметь нужно и место преступление осмотреть, характер насилия, раны и так далее…
– Это я понимаю, но помочь хочется!
– Ну мы тут на пару недель, может быть и поможем…
– Эх! Жаль мы не на вашем вертолете сюда припилили, круто было бы…
– Ну я могу попросить, что бы пригнали.
– Да ладно… Да и летать я боюсь – дорогие понтишки…
– Когда поедем то?
– Куда?
– Ну это ты сами смотри.
– Через пол часика Виталик должен из Питера подскочить, вот и двинем. Сначала в Острешно, потом на озерцо Хвощно, ну а потом под Полново – это Селигер уже, на хуторок… Вот там место закачаешься!
– Ну Селигер известная жемчужина…
– Понос с морковкой, а не место, вот хуторок невдалеке от него! Между трех озер! Между трех холмов! И вокруг сосновый бор! Ну там еще стоянка древнего человека была – а эти неандертальцы плохих мест не выбирали! В натуре Швейцария!
– В натуре?
– В натуре! Вода в озере голубая, с одной стороны песчаный пляж, с другой каменный, небольшая коса с одной стороны, там Лелик часовенку поставить хочет. Говорят, там, какие-то курганы сохранились с древних времен, а я кладбища обожаю, вы ж знаете. В трех километрах Селигер, в пяти Гора «Ореховна» – самая высокая точка всего Валдая, на самую вершину жрецы затащили огромный валун и людей в жертву приносили! Раньше там главное капище было с кучей идолов. Круто!
– Но последнее-то не очень – черное место, должно быть!
– Да неее…, уже давно освященное, оттуда панорама головокружительная – весь Селигер, как на ладони и зимой можно кататься на санках…, да на чем угодно…
– О! Приехал кто-то?
– Это ментики Виталика сопроводили. Я ж говорю, они здесь классные! Виталик, привет!… – Мужчины познакомились, найдя сразу много общих моментов в интересах, быстренько перекусили, и собравшись, отправились в дорогу на только заново собранном УАЗе, имеющем однозначное определение, как «буханка».
Местный кулибин Валерий, не только оживил кусок металлолома, но и поставил огромные колеса, «лебедку», и все остальное по списку. Как ее охарактеризовала Марина – «огонь тачка», летела, не замечая ям и рытвин и через сорок пять минут, компания подъехала к концу бетонки:
– Ну еще пара километров и приехали… – Уже выезжая на поле из леса, им открылся поразительный, залитый солнечным светом, вид свежей зеленой травы, застилавшей все вокруг успокаивающей сочностью, одиноко стоящих дубов, двух ясеневых алей и зеркала большого озера. Повернув налево, Марина направила машину к двум стоящим в отдалении домам: кирпичному полуразрушенному и крепкому деревянному срубу, обшитому «вагонкой» и выкрашенному в голубой цвет. Остановив вездеход перед кирпичной постройкой, она вылетела навстречу идущему улыбающемуся Олегу, несущему огромный каравай.
– Ни хрена себе! Откуда?!
– С приездом, гости дорогие!… Перед голубым полутораэтажным домом стоят переносной походный, довольно большой столик, его от озера отрезали несколько берез, стоящих вряд. За ними открывался вид самого раскинувшегося в обе стороны озера и леса за ним, причем взгляд, брошенный через озеро, скользил точно на уровне верхушек елей, растущих на другой стороне водоема, казавшихся тоже голубыми в лучах утреннего солнца. Чуть слева, у кирпичного дома, на срезе нерезкого понижения, дружно стояли в обнимку огромный дуб и такая же ель. Кроны их касались, производя впечатление держащихся за руки великанов, идущих в сторону Юга.
Приехавшие, усевшись за стол, никак не могли оторвать взгляда от открывшегося вида.
Олег говорил не умолкая, рассказывая одну за другой небылицы и мифы, которых знал нескончаемое количество. Минут через пять, от куда-то сбоку появился знакомый только одному проводнику человек, представив его: «Роман», он познакомил его с остальными. Знакомство не произвело впечатлением, ни на кого из окружающих, напротив напрягло обе стороны. Марину и Лагидзе, бывших психиатрами, это обстоятельство очень порадовало и подвигло на изучение, показавшегося им странного человека, с явными патологиями.
Олегу стало скучно, в конце концов, уху он сделал, порядок навел, никому ничего не должен, а спать хотелось. Через минуту весь этот мир и говорящие исчезли из его поля зрения, сам он провалился в сон: «Он стоял на огромном валуне, накаленном до красна, но ноги не пекло, напротив босые ступни ощущали лед, что заставляло поднимать по очереди то одну, то другую ногу. Лил дождь, а он танцевал на камне, вокруг никого не было, ни одной живой души, никто не мешал ему спрыгнуть и отправляться, куда угодно, но что-то держало. Устав, он остановился, но сразу услышал голос откуда-то снизу, то ли из валуна, то ли из-под земли: «Если остановишься, она умрут!». Не совсем понимая, что это значит, он с чувством, опасения за всех, кого знал, продолжал через силу. Так продолжалось трижды, пока вдруг он не посмотрел под ноги и не увидел ребенка – девочку, лежащую связанной, будто бы на жаровне. Было видно, что ей страшно и больно – жар обжигал. Огромные слезы с ее больших голубых глаз не скатывались, а испарялись, причем производя столько удушливого густого пара, что он закрывал собой все окружающее пространство.
7
Маузер 98.