Коучинг война

Иными словами, когнитивный домен остается фундаментальным элементом в комплексной структуре новых вооруженных сил, концепций и технологий.

От того, насколько гибким и соответствующим той или иной научной парадигме будет мышление у лиц, принимающих решения в области оборонной политики, миротворческих операций и Realpolitik в целом, будет зависеть успех противоборства с потенциальным врагом в будущем.

Следовательно, как можно определить коучинг войну? В ней стержневым фактором является гибкость и адаптация вооруженных сил к изменчивой среде, которая включает в себя потенциального противника и нейтральные силы. Важным являются не только опережающие военные технологии, которые будут сдерживать от линейной гонки вооружений, оказывающей негативное влияние на бюджет в целом, но и широкий спектр военно-дипломатических приемов от демонстрации силы (учения, маневры, военные игры) и создания стратегических ловушек для противников до программ в рамках «мягкой силы» и заключения альянсов и соглашений (включая возможные тайные пакты с различными движениями и организациями, которые не вписываются в конвенциональную политику).

Для подтверждения нашего тезиса о коучинг войне предлагаем рассмотреть практику конфликтов недавнего прошлого, которая наглядно помогает усвоить теорию.

По классификации Джозефа Ная-младшего существует несколько видов власти и их проекции – жесткая, мягкая и умная. Жесткая основана на принуждении, а мягкая на культурном влиянии и стимулировании интереса. Умная представляет комбинацию обеих. Анализ их соотношения и применения крайне важен в контексте исследуемой темы.

В качестве конкретных примеров (кейсов) мы предлагаем рассмотреть Сирию, где была применена жесткая сила, Кавказ, с позиции применения исключительно гуманитарных технологий, и Украину, где применялись оба метода. Кроме того, мы рассмотрим гуманитарный подход внутри силовых операций – как вооруженные силы США оказывают политическое влияние через сотрудничество, а также экономические средства ведения противоборства, лоббизм и инструменты социального инжиниринга.

Спектры власти

Пожалуй, нужно начать с того, что «война – это феномен, фундаментально связанный с распределением и перераспределением власти»29. Но так как в английском языке слово power в зависимости от контекста, а иногда и одновременно означает власть, господство и силу, мы будем употреблять это слово без перевода. Power является по своей природе как материальной (экономическая власть денег или ресурсов, наличие физических средств для принуждения, такие как оружие и персонал), так и психологической (легальная, религиозная или научная власть, интеллектуальный и социальный престиж, харизма, иллюзорная или действительная репутация), и обе разновидности служат для обеспечения дипломатической или военной мощи30. По своей природе, которая является ни хорошей, ни плохой, power проявляется везде по-разному, что зависит от специфики общества. В различных местах в разные времена власть и господство имели совершенно различное распространение. Власть испанского короля Филиппа II опиралась на землевладельцев-аристократов, но европейская сила, связанная с городскими банкирами смогла превозмочь его военное превосходство. А в США во время Вьетнамской войны давление разношерстной политической коалиции вынудило руководство страны завершить военную кампанию. Немало примеров может набраться и в русской истории.

Поэтому для любого стратега главной проблемой является определение, где и в какую форму будет воплощена power, а также идентификация тех точек (в нашем случае это важно), где применение военной силы будет наиболее эффективным31.

Профессор Гарвардского университета Джозеф Най и бывший государственный секретарь США Ричард Эрмитаж сформулировали основные принципы современных разновидностей power. «Power – это возможность влиять на поведение других для получения желаемого результата»32. При этом Эрмитаж и Най отмечают, что исторически power зависела от таких критериев, как размер страны и численность ее населения, природные ресурсы, экономическая мощь, военная сила и социальная стабильность. А источник любой power в первую очередь зависит от контекста. Hard power (жесткая сила) дает возможность странам использовать метод кнута и пряника для того, чтобы получить желаемый результат. Soft power (мягкая сила) дает возможность привлекать людей на свою сторону без применения насилия. Для soft power фундаментальной основой является легитимность. Smart power (умная сила) не является ни hard ни soft, а представляет собой комбинацию обеих.

Специалисты по сетевым войнам предлагают аллегорические трактовки hard и soft power для оказания политического влияния. Для них hard power выражается в различных формах принуждения, тогда как soft power – это, своего рода, маяк на скале, который привлекает всех, кто находится в диапазоне его действия.33

Эрмитаж и Най в 2007 г. определили формулу для будущей стратегии Америки: «smart power означает развитие интегрированной стратегии, ресурсной базы и инструментария для достижения целей США, которые предусмотрены и hard, и soft power»34. Они также констатируют, что во внешней политике США ранее больше использовали hard power, так как ее действия были прямолинейны, а основы ее могущества видимы для внешних акторов.

Современный американский политолог Уолтер Рассел Мид развивает идею Дж. Ная о hard и soft power в контексте доминирования США, интерпретируя как военную составляющую, так и концепцию Антонио Грамши о гегемонии. Он пишет, что hard power делится на военную и экономическую составляющие. Первую можно назвать острой силой, так как она основывается на силе штыков и можно на своей шкуре почувствовать их действие – если мы будем ей противостоять, то острые штыки будут подталкивать нас в нужном направлении. Это твердый фундамент американской системы. Экономическая составляющая – это липкая сила, которая соблазняет и убеждает одновременно. Она представляет собой «сеть экономических институтов и стратегий – вовлекает в нашу систему других и затем создает для них такие условия, что им становится трудно ее покинуть»35.

Soft power также имеет два аспекта: притягательная сила американских ценностей, культуры, политики в отношении различных зарубежных обществ и сила, заключенная в определении повестки дня и уcтановлении рамок дискуссии (сила мировой гегемонии по Грамши). «Притягательная сила – ценности, идеи, политические шаги, встроенные в нашу систему, – ублажает другие нации. Сила гегемонии создает нечто столь же искусственное и произвольное, сколь с исторической точки зрения сама американская система порядка со времен Второй мировой войны выглядит естественной, желанной, неизбежной и устойчивой»36.

Уолтер Рассел Мид указывает, что острая сила США связана с осознанием необходимости подавляющего военного превосходства как надежной основы национальной безопасности. Липкую силу он сравнивает с хищным растением росянкой, которое завлекает свою жертву приятным запахом, поэтому ее действие, хоть и не предусматривает вооруженное насилие, но в основе не имеет совпадения волеизъявлений. На эту силу работает влиятельное лобби коммерсантов, банкиров и торговцев, вовлекая в американскую зависимость рынки и производителей. На практике это выражается в создании неравных условий торговли и обмена – страны, которые вовлечены в американскую торгово-финансовую орбиту (имеется в виду также ВТО, Всемирный банк и МВФ) боятся разрыва с США, так как нуждаются в рынках сбыта и одновременно владеют ценными бумагами. «Крушение американской экономики – или американской мощи – нанесет колоссальный, неприемлемый ущерб всему остальному миру», – считает Мид37 .

29

Blainey G. The Causes of War. NY: The Free Press, 1973. p. 114.

30

Strategy, Dept. of Navy, Washington, D.C., 1997, p. 10

31

Ibid, p. 16

32

CSIS Commission on Smart Power: a smarter, more secure America / cochairs, Richard L. Armitage, Joseph S. Nye, Jr. Washington, CSIS Press, 2007. p. 6.

33

Подробнее см. Савин Л.В. Сетецентричная и сетевая война. Введение в концепцию. – М.: Евразийское движение, 2011.

34

CSIS Commission on Smart Power : a smarter, more secure America / cochairs, Richard L. Armitage, Joseph S. Nye, Jr. Washington, CSIS Press, 2007. p. 7

35

Уолтер Рассел Мид. Власть, террор, мир и война. Большая стратегия Америки в обществе риска. – М.: Прогресс-Традиция, 2006. С. 25.

36

Там же. С. 25-26.

37

Уолтер Рассел Мид. Власть, террор, мир и война. Большая стратегия Америки в обществе риска. – М.: Прогресс-Традиция, 2006. С. 36.